— Зачем вы пугаете ее? — упрекнула его Кэтрин. — Она и так напугана.
— Я абсолютно не напугана, — неожиданно для всех, и в том числе для самой себя, сказала Джулия. — То, что происходит, совершенно абсурдно и крайне неприятно, но во всем этом нет ничего страшного. Я никому не позволю запугать меня.
Пол одобрительно улыбнулся, но от комментариев воздержался, сказав только:
— Пойду прогрею машину, пока вы будете одеваться. — Кэтрин, — добавил он с ленивой усмешкой, — благодарю вас за прекрасно проведенное утро и замечательный завтрак. До встречи на пресс-конференции.
Когда за Ричардсоном закрылась дверь, Кэтрин повернулась к Джулии и без обиняков заявила:
— На тот случай, если ты не заметила, этот фэбээровец — весьма оригинальный молодой человек. И он без ума от тебя. Это видно невооруженным глазом. Ко всем своим прочим достоинствам, он также высок, темноволос, красив и очень, очень сексуален…
— Прекрати, — перебила ее Джулия, — я не желаю об этом слышать.
— Почему?
— Потому что он ужасно напоминает мне Зака, — просто ответила Джулия, снимая передник и направляясь в холл.
— Но между ними также есть некоторые весьма существенные различия, — продолжала гнуть свою линию Кэтрин, поднимаясь следом за ней по лестнице, — Пол Ричардсон не преступник, не бежал из тюрьмы и вместо того, чтобы разбивать твое сердце, делает все от него зависящее, чтобы защитить тебя и помочь.
— Я знаю, — вздохнула Джулия. — Ты совершенно права во всем, кроме одного — Зак тоже не преступник. И прежде чем окончательно выкинуть его из головы и из сердца, я собираюсь кое-что предпринять «через спутник и газеты».
— Что, например? — обеспокоенно поинтересовалась Кэтрин, входя за ней в спальню для гостей, где Джулия провела прошлую ночь.
— Я собираюсь позаботиться о том, чтобы все узнали, что я думаю по поводу его причастности к убийству. Может быть, если мне удастся хорошо выступить на пресс-конференции, это так повлияет на общественное мнение, что власти просто вынуждены будут пересмотреть его дело.
— И ты собираешься сделать это ради него, несмотря на то, как он с тобой обошелся?
Широко улыбнувшись подруге, Джулия решительно кивнула.
Кэтрин направилась к двери, но, взявшись за ручку, остановилась, обернулась и со вздохом сказала:
— Раз уж ты твердо решила сегодня выступить в роли адвоката Захария Бенедикта, то мой тебе совет — постарайся выглядеть как можно лучше. Это, может быть, и несправедливо, но большинство людей предпочитают не столько слушать женщину, сколько смотреть на нее.
— Спасибо за совет. Я им обязательно воспользуюсь, — ответила Джулия. Ясная цель, которую она себе определила, помогла успокоиться, и теперь голова работала четко как никогда. — Может быть, еще что-нибудь посоветуешь?
Кэтрин отрицательно покачала головой.
— У тебя прекрасно получится и без моих советов, потому что ты обладаешь самым главным — искренностью. И все это почувствуют.
Джулия почти не слушала то, что ей говорила подруга. Она была полностью поглощена обдумыванием своего выступления. В конце концов девушка решила, что серьезно и спокойно расскажет о том, что с ней произошло — это поможет расположить аудиторию в пользу Зака, а потом, когда журналисты начнут задавать свои вопросы, резко изменит тактику.
Она будет веселой, улыбающейся, раскрепощенной.
Джулия еще не знала, как ей это удастся, — ведь в отличие от Зака она не была актрисой, но чувствовала, что если постарается, то у нее все получится.
В роскошной квартире, на верхнем этаже одного из чикагских небоскребов, расположенного на Лейк Шор Драйв, за большим письменным столом сидел, склонившись над бумагами, бывший сосед и лучший друг Зака Мэтью Фаррел.
Внезапно дверь распахнулась, в комнату влетела его дочь и плюхнулась к нему на колени. Длинными белокурыми волосами и голубыми глазами Марисса настолько походила на мать, что Мэтт невольно улыбнулся.
— Я думал, что сейчас как раз время дневного сна, — сказал он дочери.
Марисса хитро взглянула на кипу глянцевых проспектов, лежавших перед ним на столе, очевидно, приняв их за детские книжки.
— Нет, папа, пожалуйста. Сначала расскажи мне сказку. Ну пожалуйста.
Мэтт вопросительно посмотрел на Мередит — его жену и по совместительству президента «Бэнкрофт энд Компани»— большой сети дорогих универмагов, основанных еще ее предками. В ответ на взгляд мужа Мередит лишь беспомощно улыбнулась:
— Сегодня воскресенье. Это все-таки не обычный день. Думаю, что сон может пару минут подождать.
— Ну что ж, раз мама разрешает, — сказал Мэтт, поудобнее пристраивая дочь на коленях. Мередит, уютно расположившаяся в кресле напротив них, заметила веселые искорки, пляшущие в глазах мужа. Но причину этого она поняла лишь тогда, когда Мэтт начал свою «сказку».
— Однажды, — совершенно серьезно заговорил он, — жила-была одна красивая принцесса, которая сидела на троне «Бэнкрофт энд Компани».
— Мамочка? — весело прощебетала Марисса.
— Мамочка, — подтвердил Мэтт. — Так вот, эта принцесса была не только очень красивая, но и очень умная. Но однажды, — мрачно добавил он, — она все же позволила злому банкиру уговорить себя вложить деньги в компанию…
— Это был дядя Паркер? — улыбаясь, спросила Марисса. Мередит едва не расхохоталась от характеристики, данной Мэттом ее бывшему жениху, и поспешно добавила:
— Папа шутит. Дядя Паркер совсем не злой.
— Кто рассказывает сказку, я или ты? — насмешливо поинтересовался Мэтт и продолжал:
— Муж принцессы, который неплохо разбирался в том, куда стоит, а куда не стоит вкладывать деньги, пытался уговорить принцессу не слушать злого банкира, но та не поверила ему. Принцесса была настолько уверена в своей правоте, что даже заключила с мужем пари о том, что акции обязательно пойдут вверх, чего, естественно, не произошло. Наоборот, в прошлую пятницу они упали на два пункта. И знаешь, что должно произойти теперь, после того как принцесса проиграла мужу пари? Марисса весело покачала головой и улыбнулась отцу. Красноречиво взглянув на жену, Мэтт многозначительно добавил:
— Ей придется поспать сегодня днем вместе со своим мужем.
— Мама тоже будет спать днем! — радостно захлопала в ладоши Марисса.