Искролапка со злобой уставилась на сестру.
— Неужели ты не понимаешь, насколько это опасно? — с мукой воскликнула Голубичка.
Но Искролапка уже вышла из палатки.
«Помоги ей, Звездное племя! Открой ей глаза, пусть она увидит, к какой пропасти подошла, — молилась Голубичика, закрыв глаза. — Прошу тебя, пожалуйста, смилуйся над ней». Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и вышла из палатки.
Орешница, Бурый и Прыгунец окружили Ежевику. Шмель и Пестроцветик приплясывали от нетерпения, а Белохвост и Яролика нервно расхаживали по поляне. Только Дым, Песчаная Буря и Терновник терпеливо сидели и ждали распоряжений.
Толпа так плотно обступила Ежевику, что видны были только кончики его пушистых ушей.
— Дым! — пробасил Ежевика. — Возьми с собой Песчаную Бурю и проверьте, установили ли коты племени Теней свои метки. — Он обернулся к Белохвосту. — А ты отправляйся охотиться вместе с Пестроцветик и Шмелем, а то они у нас тут сейчас всю землю в лагере перекопают! Бурый, вы с Орешницей и Прыгунцом тоже идите за дичью, постарайтесь принести, сколько сможете. До заката куча дичи должна быть полна.
Где же Искролапка? Голубичка обвела глазами лагерь. Серебристой шерстки сестры нигде не было видно, зато она заметила Львиносвета, стоявшего в дальнем конце поляны. Золотистый воитель о чем-то беседовал с Белкой и Долголапом, они разговаривали, сблизив головы и понизив голоса так, чтобы их не было слышно посторонним. Голубичке стало любопытно, и она напрягла свой слух.
— И большие следы? — с тревогой спрашивал Львиносвет.
— Довольно крупные, — отвечал Долголап. — Судя по запаху лисица, самка.
— Самое неприятное, что она уже не раз пользовалась этой тропой, — добавила Белка.
Львиносвет насупился.
— Значит, она не просто прошла мимо. Где-то поблизости у нее логово!
Белка выпустила когти.
— Нужно выследить ее и выгнать!
— Не думаю, возможно, лучше подождать, — возразил Львиносвет. — Сами знаете, в пору Голых деревьев в лесу никому не сладко. Она может пойти куда угодно. Когда охотиться становится труднее, лисы обычно предпочитают падаль свежатине. — Внезапно он вскинул голову, посмотрел прямо в глаза Голубичке и коротко приказал: — Отправляйся на охоту вместе с патрулем Бурого.
Голубичка смущенно потупилась, раздосадованная тем, что наставник поймал ее за подслушиванием.
— А как же тренировки?
— Тренировки подождут, — ответил Львиносвет, отворачиваясь к Долголапу.
Прыгунец и Орешница уже мчались сквозь туннель за Бурым. Голубичка бросилась за ними.
— Львиносвет сказал мне идти с вами, — крикнула она Бурому.
— Отлично, — кивнул тот, принюхавшись. — Чем больше когтей, тем лучше. Сегодня охота будет трудной, в такой холод все запахи замерзают!
— Да еще ты, Бурый, со своей рыжей шкурой, сияешь на весь лес, как лисица в сугробе, — поддразнила его Орешница и забежала вперед, так что палая листва захрустела под ее серо-белыми лапами.
Бурый обиженно фыркнул.
— Тогда иди первая!
Орешница повела патруль вверх по склону, ее светлая шерстка казалась не более чем бледным пятном на фоне выбеленного морозом леса. Голубичка плелась в конце. Она изо всех сил напрягала слух, выискивая Искролапку.
— Стойте! — Орешница резко остановилась на гребне холма. Потом припала к земле, не сводя глаз с чего-то впереди. Черный дрозд скакал по мерзлой листве. Голубичка затаила дыхание, Бурый и Прыгунец окаменели. Орешница принялась медленно раскачиваться перед прыжком.
Хрусть!
Ветка громко щелкнула под неосторожной лапой Голубички. Дрозд в панике взлетел на ветку.
— П-простите, — пролепетала Голубичка, втягивая голову в плечи.
Бурый пожал плечами и вздохнул.
— Ты не виновата. От мороза ветки становятся очень хрупкими.
— Может, нам лучше разделиться? — предложила Орешница.
Бурый склонил голову набок.
— Что скажешь? — спросил он у Прыгунца.
— По-моему, здравая мысль, — согласился черно-белый кот. — По крайней мере, если мы вернемся с пустыми лапами, нам будем некого винить, кроме самих себя.
Бурый утвердительно кивнул.
— Ладно, давайте разделимся, — решил он, обводя глазами свой отряд. — Никто не возражает, если я отправлюсь к озеру?
Голубичка энергично замотала головой. Ей хотелось остаться в лесу, под защитой знакомых деревьев.
— Я пойду к ручью, — сказала она.
Орешница, не слушая их пересудов, уже бежала вдоль гребя холма.
— Увидимся в лагере! — промяукала она, оборачиваясь через плечо.
— Пожалуй, я попытаю счастья на краю пустоши, — решил Прыгунец. — Вдруг какой-нибудь голодный кролик забежит на нашу территорию.
Бурый обернулся к Голубичке, уже собравшейся уходить.
— Ты справишься одна?
Она горячо закивала.
— Конечно, не беспокойся! Заодно потренируюсь выслеживать дичь.
Когда рыжий воин скрылся за гребнем холма, Голубичка устремилась в чащу леса. По дороге она изо всех сил напрягала слух, ища Искролапку. Неожиданная мысль заставила ее остановиться. Какой смысл следить за ней днем, когда сестра бодрствует? За ней следует присматривать ночью, когда Искролапка спит.
Голубичка с облегчением вздохнула, вскинула голову и помчалась через лес до тех пор, пока впереди не заблестела водная рябь. Приблизившись к ручью, Голубичка наклонилась, чтобы напиться. Лед хрустнул под ее лапой. Голубичка отпрянула. В этом месте мелкая стоячая вода уже начала замерзать возле берегов! Зато на другом берегу тянулась узкая полоска песка, с которой будет гораздо проще напиться. Голубичка перепрыгнула через ручей и долго пила. Громкий щебет скворца эхом разнесся в неподвижном воздухе.
Дичь!
Дрожа от волнения, Голубичка повернулась на звук и как можно тише зашагала в чащу. Громкий шорох в папоротниках заставил ее обернуться. Скворец в траве? Странно, очень странно. Но раздумывать было уже поздно. Голубчика нырнула в заросли, возбужденно помахивая хвостом.
— Эй!
Изумленный возглас застал ее врасплох. Что такое? Откуда взялась шерсть у нее под лапами? Это был никакой не скворец! Грозно вздыбив шерсть, Голубичка отшатнулась.
— Кто это? — сдавленным от страха голосом спросила она. Потом принюхалась.
Племя Теней!
Кислый запах оглушил ее, Голубчика напружинилась, готовясь сражаться насмерть. Что делает племя Теней на территории Грозового? Папоротники зашуршали снова, и из зарослей высочил Когтегрив.
— Как ты посмел сюда прийти? — зашипела она, подавив непонятную радость, горячей волной прокатившуюся по ее телу.