— Вообще-то, мне запретили тебе рассказывать. Никто, кроме Огнезвезда не знает о том, что мы с Львиносветом и Воробьем — Троица из пророчества.

— Но ведь они-то знают друг о друге? — взвизгнула Искролапка. — И Остролистая, наверняка, тоже знала все о своих братьях! — с закипающим гневом выкрикнула она. — А у тебя были от меня секреты! Вот ты какая, Голубичка! Это из-за тебя я попала в Сумрачный лес, так и знай.

Голубичка непонимающе захлопала глазами.

— Ч-что? Я-то тут при чем?

— А при том, что я впервые встретила Коршуна не в Беззвездном краю, а на прекрасном лугу с цветочками и бабочками, при ярком свете солнца! И он… он подольстился ко мне. Мне показалось, ему искренне интересно, кто я такая и что умею. Наконец-то нашелся хоть кто-то, кто обратил внимание на меня, а не на мою расчудесную сестричку! Кем я была для Грозовых котов? Всего лишь тенью своей удивительной сестры.

— Это неправда, — прошипела Голубичка. — Тебя все ценили, но ты ослепла от зависти и все время хотела большего!

— Ну и что, что неправда! — огрызнулась Искролапка. — Я так чувствовала, и этого достаточно! Так что у тебя нет никакого права обвинять меня в том, что я поверила Коршуну и захотела научиться всему, что он мне предлагал.

— Никто тебя ни в чем не обвиняет, — устало ответила Голубичка.

Искролапка сощурила глаза.

— Правда? Но Львиносвет и Воробей мне не доверяют! Они ни капельки меня не жалеют, а хотят послать обратно в Сумрачный лес. Наверное, им хочется, чтобы я осталась там навсегда, раз уж я такая плохая.

Голубичка прижала уши.

— Прекрати болтать чепуху! — взорвалась она. — Когда ты перестанешь думать только о себе и своих обидах? Неужели ты не понимаешь, какая опасность угрожает всем нам? Неужели не видишь, что ты нужна нам! Как может исполниться пророчество, если мы не будем знать о том, что готовится в Сумрачном лесу? Помоги нам, Искролапка. Ты всегда хотела стать особенной, так стань ею!

Искролапка заморгала.

— Я больше не хочу, — пролепетала она, опуская глаза. — Я боюсь.

Голубичка прижалась к сестре, обняла ее хвостом за плечи.

— Я знаю, — тихо шепнула она. — Сейчас все боятся — и мы, и даже наши звездные предки высоковысоко в небесах. Но мне кажется, что только мы одни стоим между Сумрачным лесом и гибелью всех племен воителей, — прошептала Голубичка. Она вдруг показалась Искролапке совсем маленькой — крохотным комочком на фоне огромных сугробов, высившихся со всех сторон.

— Я помогу вам, если смогу, — выпалила Искролапка, не давая себе времени опомниться. Она сделает это не только для себя — и даже совсем не для себя. Она сделает это для каждого кота, живущего по берегам озера.

— Скажи Воробью и Львиносвету, что я вернусь в Сумрачный лес. Я притворюсь, что остаюсь верна им и постараюсь выведать все о том, что замышляют наши враги.

Глава XXIV

Огнехвост завернул драгоценные стебельки кошачьей мяты в широкий лист плюща и спрятал в кладовую, устроенную в зарослях ежевики. Затем принялся раскладывать по кучкам пижму. Горстки травы двоились и троились у него перед глазами. Огнехвост широко зевнул, не в силах справиться с дремотой.

Огнехвост.

Чей-то голос окликнул его откуда-то издалека.

— Огнехвост! — пнула его носом Кудряшка. — Ты что, оглох?

— Прости, — пробормотал Огнехвост, хлопая глазами. — Ты чего-то хотела? — Он подавил вздох. Как долго он еще сможет продержаться без сна и отдыха?

— Прошу тебя, загляни к нам и осмотри мою Туманушку. У нее голосок пропал, мяукать не может.

— Сейчас приду, — пообещал Огнехвост. — Только травы уберу.

Когда королева вышла из палатки, Перышко завозился в своем гнездышке. Вскоре над краем гнезда показался бурый нос старого целителя.

— Ну-ка, приляг, отдохни, — проскрипел он. Голос у старика все еще звучал сипло, но гораздо бодрее, чем раньше. — Опять всю ночь глаз не сомкнул?

Огнехвост, устало волоча лапы, подошел к нему.

— Да нет, вздремнул немного…

Глаза Перышка заметно прояснились, болезненная муть исчезла, и хотя шерсть старика все еще торчала дыбом, было заметно, что он уже начал потихоньку приводить ее в порядок.

— Знаю я, как ты поспал! — проворчал целитель, медленно садясь. — Только крутился, да вертелся, будто лежал на муравейнике!

— Мне снился кошмар, — признался Огнехвост.

— Все тот же? — осторожно спросил Перышко.

— Да. — Последнюю четверть луны Огнехвосту каждую ночь снилось, как он все глубже и глубже падает в бездонную тьму, а вокруг него коты кричат от страха и отчаяния.

— И опять никаких примет?

Огнехвост покачал головой и отвернулся к кучкам пижмы.

— Звездное племя показывает мне только тьму, — прошептал он. — Они не дают мне никаких подсказок. Я не знаю, откуда придет тьма, кто первым нанесет удар и к чему нам готовиться!

Перышко вытянул шею.

— Наши предки нас не оставят, — твердо сказал он. — Иначе они не стали бы посылать тебе предостережение. Возможно, они сами пока не знают ничего больше. Жди и верь, Звездное племя непременно укажет тебе путь.

— Или тебе, — буркнул Огнехвост. — Вообще-то, ты старший целитель.

Перышко тихонько замурлыкал — впервые, за долгое время болезни.

— Не волнуйся, дружок, — сиплым шепотом сказал он. — Я еще не скоро отправлюсь в Звездное племя, и помогу тебе во всем, что сулит нам будущее.

Приступ кашля оборвал его слова, и старик снова скорчился в своем гнездышке.

Огнехвост насторожился.

— Что с тобой? Дать тебе еще мяты?

Откашлявшись, Перышко устало покачал головой.

— Нет, мне уже лучше, — заверил он.

— Что-то мне так не кажется, — недоверчиво пробормотал Огнехвост, направляясь к кладовой.

— Жар спал, и грудь уже не так заложена, — горячо воскликнул старик. — Побереги кошачью мяту для тяжелых больных. Сам знаешь, пора Голых деревьев долгая… Ох, долгая.

Огнехвост повернулся к своему старому наставнику.

— Как же я рад, что ты выкарабкался!

— А уж я-то как рад, — смущенно проворчал старик. — Ладно, довольно этих нежностей, беги в детскую, пока Кудряшка не переполошила все племя.

Огнехвост собрал с пола стебли пижмы, отложил один в сторонку, а остальные спрятал в кладовую, рядом с кошачьей мятой.