— Ч-чем же это хорошо? — заикаясь, выдавила она.
— Тем, что ты сможешь быть нашими глазами в Сумрачном лесу, — ответил Воробей.
Искролапка задрожала.
— Но я… я больше не хочу возвращаться туда!
— Слишком поздно, — безжалостно ответил Воробей. — Ты вступила в Сумрачный лес. Неужели ты думаешь, что Звездоцап так просто позволит тебе уйти? И это после того, как он потратил столько сил на твою подготовку!
— Но я больше не хочу тренироваться?
Воробей небрежно отмахнулся от нее. Его незрячий голубой взгляд впился в ее глаза, словно хотел прожечь насквозь.
— Они ведь не знают о том, что ты передумала?
Искролапка замотала головой, не в силах вымолвить ни слова.
— В таком случае, ты должна продолжать тренироваться и рассказывать нам обо всем, что узнаешь.
У Искролапки бешено забилось сердце.
— Ты хочешь, чтобы я шпионила за ними?
— Разумеется, — кивнул Воробей, разгладив лапой усы. — Совсем недавно ты была готова предать всех нас нашим злейшим врагам. Почему же теперь ты колеблешься предать их?
Голубичка резко вскочила.
— Она не понимала, что предает нас… — начала она.
Но Воробей взмахом лапы остановил ее.
— Она тренировалась под руководством Звездоцапа, — рявкнул он. — Она сама решила, что будет верить Звездоцапу, хотя прекрасно знала, кто он такой и какую славу оставил после себя в Грозовом племени. Но ей было удобно верить в то, во что хотелось верить! Почему я должен быть снисходителен к ней?
Львиносвет крепче обвил хвостом свои передние лапы и поднял глаза на Голубичку.
— Я тоже думаю, что это хороший план.
Искролапке показалось, будто из одного кошмарного сна она попала в другой, не менее кошмарный.
— Разумеется, — добавил Львиносвет, — если Искролапка согласится.
Искролапка почувствовала, как будто тяжелые лапы Кленовницы вновь прижимают ее к речному дну, выжимая из груди последние остатки воздуха.
— Нет! — выпалила она. Ни за что она не согласится! После стольких пережитых ужасов ей хотелось только одного — снова стать самой обычной ученицей. Приносить мох для Кисточки и Пурди, учиться охотиться в самом обычном лесу вместе с настоящими, живыми котами. — Я ни за что туда не вернусь!
— Полагаю, это не тебе решать, — хмыкнул Воробей. — Ты можешь отказаться шпионить за Беззвездным краем, но возвращаться туда будешь каждую ночь, хочешь ты этого или нет.
Голубичка нетерпеливо дернула хвостом.
— Можно я поговорю с ней наедине? — попросила она. — Пожалуйста!
Львиносвет кивнул и вспрыгнул на поваленный ствол.
— Идем, — окликнул он Воробья. — Предоставим это Голубичке.
Воробей негромко вздохнул, но послушно полез на дерево к брату.
Когда звук их шагов стих вдали, Искролапка подняла глаза на сестру.
— В чем дело?
Голубичка уселась поудобнее.
— Ты еще не все знаешь.
— Что?
— Перелезь через этот ствол, чтобы я тебя не видела, и сделай что-нибудь.
— Что сделать?
— Что хочешь, — ответила Голубичка, серьезно глядя на сестру. — Брось снежок, заберись на дерево. Неважно! Только постарайся, чтобы я не могла ни увидеть тебя, ни услышать.
Озадаченная Искролапка послушно перелезла через поваленное дерево и спрыгнула в снег. Потом обернулась — высокий ствол надежно скрывал ее от глаз Голубички. Тогда она прошла немного вперед, чтобы Голубичка не могла ее услышать, спряталась за дерево и вырыла нору в снегу. Потом забралась внутрь, посидела там немного, и опрометью бросилась обратно к сестре.
— Ну? — запыхавшись, спросила Искролапка.
— Ты вырыла яму в снегу и влезла в нее, — ответила Голубичка.
Искролапка моргнула.
— Ты за мной следила?
— Разве ты видела на снегу мои следы?
Искролапка покачала головой.
— Нет. Но как же тогда ты узнала?
Голубичка немного помолчала, задумчиво глядя на сестру своими серьезными голубыми глазами.
— Я все слышу, — выпалила она, словно решившись. — А если сосредоточусь, то могу все увидеть и даже почуять запахи.
Искролапка насмешливо фыркнула.
— Хватит врать! Опять ты хвастаешься! Никто не может всего слышать и чувствовать.
Голубичка с досадой взмахнула хвостом.
— Я не хвастаюсь! Если хочешь знать, то я бы очень хотела оказаться обычной врушкой и хвастушкой! Но я не такая. У меня есть особый дар. Я родилась с ним, понимаешь? Очень давно было пророчество о трех котах, в лапах у которых окажется могущество звезд. Я — одна из этой Троицы, а Воробей и Львиносвет — двое других. Вот почему они прислушиваются к тому, что я говорю. И вот почему меня слушает Огнезвезд. Я не мудрая, и не умная, я просто особенная, — с неожиданной горечью добавила она.
— Меня Огнезвезд тоже выслушал, когда я рассказала ему о своем сне, — ядовито напомнила Искролапка.
— Но ты-то все наврала! — не выдержав, сорвалась на визг Голубичка. Она придвинулась к самому носу Искролапки и возбужденно заговорила: — Ты выдумала свой сон, а со мной все происходит на самом деле! Вот сейчас я слышу, как Тонколапа ругают за то, что он вчера забыл вывести блох из хвоста у Пышнохвостки. Я слышу, как Росяночка и Туманушка спорят в детской о том, кто их них первой откусит кусок от вонючего старого воробья, которого принес им Враноклюв. Я слышу, как Верескоглазка показывает Кролику новую тропу через колючие заросли утесника, а Однозвезд умывается в своей палатке…
— Хватит! — взмолилась Искролапка, устав от этих перечислений. — Ты в самом деле это все слышишь или придумываешь?
Голубичка устало кивнула.
— В самом деле. Я все слышу. Именно так я услышала, что делают бобры.
— Значит, вот как ты узнала о том, что они преградили воду! — догадалась Искролапка. Наконец-то тайна, терзавшая ее столь долгое время, стала понемногу проясняться, хотя и очень странным образом. — Вот почему Огнезвезд послал на задание именно тебя — обычную ученицу! — Голова у нее пошла кругом от всех этих открытий. — Значит, Огнезвезд тоже знает об этом?
— Да. Но кроме него об этом не знает никто.
Искролапку бросило в жар.
— Почему ты не рассказала мне обо всем? — прошипела она и, прежде чем Голубичка успела ответить, громко завыла: — Неужели ты не видела, как мне было обидно? С тобой все носились, как со звездой, а ведь ты была простой ученицей, ничем не лучше меня!
Голубичка смущенно переступила с лапы на лапу.