— А-ах! — пронеслось по залу.
— С возвращением тебя, о, Искандер! — звучно произнес звездочет и опустился на колени.
* * *
Шендерович повелительно махнул рукой с высоты Престола, и сановники встали с колен и начали рассаживаться по местам. Гиви немножко подумал, и уселся рядом с Джамалем, который благосклонно кивал головой и приветливо улыбался. Гиви его улыбка не понравилась — у Джамаля были хорошие острые зубы…
— Итак, о, собрание людей! — величественно кивнул Шендерович, — поведайте мне без утайки о невзгодах и затруднениях! Ибо если все идет хорошо — зачем тогда правитель!
Джамаль рядом с Гиви оживленно зашевелился.
— Если правитель сам не ведает о невзгодах своего народа, зачем тогда правитель? — переспросил он.
Ох, в испуге думал Гиви, не надо ему так… Он Мишу не знает!
— Неназванного не существует, — строго сказал Шендерович и отчетливо скрипнул зубами, демонстрируя хорошо сдерживаемую ярость.
Джамаль и Дубан в очередной раз переглянулись.
Затем Дубан вновь поднялся и склонился в поклоне.
— Дошло до меня, о, великий царь… — начал он.
— Короче, — перебил Шендерович.
— Как ты, заметил, о, Возвышенный, — несколько обиженно продолжил Дубан, — Ирам стоит словно бы и не на твердой земле, но качается, как бы на волнах. И еще предшественник моего предшественника узнал от своего предшественника, что сии колебания будут увеличиваться, покуда не разверзнется земля, Ирам не рухнет в огненную пропасть…
Так я и знал, в ужасе подумал Гиви, нестабильное место…
— И впал тогда народ в скорбь великую. Ибо неисчислимые беды предвещает гибель Ирама для всего подлунного мира, да и сама по себе она печальна весьма, ибо кому же хочется копить богатства и умножать свой род, ежели будущее погибельно? Однако ж, путем сложных и многотрудных исчислений постиг предшественник моего предшественника, что колеблет Ирам потому, что нет у него истинного царя — ибо начала сия земля колебаться с тех пор, как ты покинул нас, о, Вернувшийся. С тех пор жители Ирама проводят свою жизнь в ожидании и надежде. И вот, недавно, сия надежда расцвела осуществлением!
— Ну вот, — величественно кивнул Шендерович, — я пришел!
— Вижу, — произнес Дубан несколько неуверенно.
— Пришел-пришел, — успокоил его Шендерович. — Поведай же мне, о, звездозаконник, что надлежит мне исполнить, дабы прекратить сие бедствие?
Дубан явно растерялся.
— Не знаю, о, Избавитель, — смущенно произнес он. — Я провожу ночи в наблюдениях, а дни — в вычислениях, однако ж, свидетельства небесных сфер весьма невнятны. Да еще и царская звезда, звезда-близнец путает все показания астролябии… Однако же, звезды совершенно определенно говорят, что ключ и замок от бедствий Ирама в руках истинного царя! Я полагал, ты сам знаешь, что тебе надлежит делать!
— Ладно, — Шендерович похлопал ладонью по подлокотнику, — разберемся!
— Будь у меня еще немного времени, возможно, я бы и разобрался что к чему, — задумался Дубан, — таблицы почти готовы…
— Вот и займись этим, — повелел Шендерович, — потом доложишь мне о результатах.
— Да, о, Двурогий, — коротко поклонился Дубан. Шендерович набычился, было, подозрительно взглянув на звездозаконника, но лицо Дубана не выражало ничего, кроме почтения.
— На сегодня все? — Шендерович был великолепен.
— Если бы, — вздохнул Дубан, — хотя и этого было бы достаточно. Однако ж, полагаю, сия забота столь же и джамалева сколь моя.
— Джамаль? — спросил с высоты Шендерович.
— Мелочь, о, повелитель, — сладким голосом проговорил Джамаль, — столь мелкая мелочь, что и неловко отвлекать твое царственное внимание.
— Ну, так и не отвлекай, — кисло проговорил Шендерович.
Гиви его понимал. Лично ему очень хотелось выпить и закусить. И, желательно, без посторонних глаз.
— Но… — Джамаль какое-то время молча хватал ртом воздух. По рядам пробежал тихий шепот — видно, подумал Гиви, Миша все-таки выпал из образа. Чуткий Шендерович тут же отреагировал адекватно.
— Впрочем, — сказал он, для удобства поерзав по сиденью, — для царя нет мелочей. Что там у вас? Докладывайте.
— Старшина купцов поведает тебе о сей мелкой мелочи, — с явным удовольствием произнес Джамаль, — я ж поправлю его, ежели он ошибется.
Седобородый человек в роскошной фарджии встал со своего места и поклонился.
— Какая мелкая бы она ни была, о, Джамаль, великие беды происходят от нее. И не тебе называть то мелочью, ибо не в твоих силах было устранить сию досаду.
— И ни в чьих более. — столь же сладко заметил Джамаль.
Что— то они крутят, подумал Гиви. Дело, видно, серьезное.
— Быть может, — осторожно произнес Шендерович, видимо, думавший точно так же, — я сумею помочь вашей беде?
— Воистину беда, — вздохнул старшина купцов, — и воистину само небо своевременно послало тебя сюда, о, царь времен! Я, старшина купцов, послан сюда своими людьми, чтобы передать тебе, что больше не идут в Ирам караваны, везущие отрезы рисованной ткани с золотыми прошивками и шелка алого цвета, и шерсть, крашенную индиго, и караваны, груженые неддом, алоэ и мускусом, и караваны румским мукаркаром, китайской кубебой, с корицей и гвоздикой, с кардамоном и имбирем, и белым перцем, и лишившись украшений и тканей и притираний, возбуждающих пряностей женщины Ирама скоро потеряют свою красоту, а мужчины — силу. Собственно говоря, о, светоч мира, никакие караваны не идут в Ирам.
— Воистину неприятно и горестно то, что происходит с Ирамом — подтвердил Джамаль, который на протяжение этой речи одобрительно кивал головой, как китайский болванчик.
— Ну, так в чем же дело, о, почтеннейший? — вопросил Шендерович, демонстрируя несколько утомленное терпение, — слишком высоки торговые пошлины на вывоз поименованных товаров? Поставщики взвинтили цены? Ирам не расплатился за предыдущие поставки?
— Что ты, царь царей! — искренне изумился старшина купцов, — такие дела легко улаживаются при помощи даров, и просьб, и уговоров, и мзды, и мудрых бесед за чашкой плова — ибо и в сопредельных краях есть купцы и караванщики, которые продают и покупают, приумножают и тратят, — неужто отказались бы они везти товары в Ирам, коли была бы на то возможность?
— Тогда, — воззвал Шендерович к свежим впечатлениям, — уж не засели ли на караванных тропах разбойники, гибельные для караванщиков и губительные для товара?
— Нет, о, свет вселенной, — вздохнул старшина купцов, — эта беда была бы немногим страшнее, ибо на силу всегда найдется сила, а эмир наш искушен в битвах и воины его — воистину львы пустыни…