— Оно прекрасно. Отражает то, как ты меня видишь. Я буду носить его с гордостью.
Меня глубоко тронуло, как он принял подарок. Разумеется, потому, что принимал меня.
— Если ты пытаешься смягчить последствия своего желания взять назад сказанное… — начал он, и, поскольку его взгляд выдавал удивительную обеспокоенность, у меня не нашлось сил противиться скрытой в его глазах мольбе.
— Гидеон, я сказала именно то, что имела в виду.
— Я заставлю тебя повторить это снова, — пригрозил он тоном искусителя. — Ты будешь выкрикивать это, когда я тобой займусь.
— Займись-ка своей работой, искуситель, — с ухмылкой попятилась я.
— В пять я подброшу тебя домой.
Когда я направилась к двери, он проводил меня взглядом.
— Хочу, чтобы, когда ты залезешь в машину, твоя киска была голой и мокрой. Но смотри не вздумай кончить раньше времени, иначе тебе не избежать последствий.
Слово «последствия» заставило меня слегка вздрогнуть, но со страхами такого уровня вполне можно было иметь дело. Я верила, что Гидеон точно знает, насколько далеко можно со мной зайти.
— А у тебя уже будет стоять?
Губы его скривились в ухмылке:
— Да когда ты рядом, у меня всегда стоит. Спасибо за сегодняшний день, Ева. За каждую его минуту.
Я послала ему воздушный поцелуй и увидела, как потемнели его глаза. И этот его взгляд стоял передо мной весь рабочий день.
* * *
К себе домой я добралась только к шести, затраханная до обалдения. То, что меня ожидает именно это, стало очевидно, как только я, выйдя с работы, увидела вместо «бентли» лимузин Гидеона. Стоило мне оказаться на сиденье, как он занялся мной вплотную: сначала продемонстрировал свое оральное искусство, ну а потом яростно припечатал меня к сиденью.
Хорошо, что я сдержалась в кабинете Гидеона. Иначе к настоящему времени Гидеон с его сексуальным аппетитом и, похоже, бесконечной выносливостью мог бы меня доконать. Нет, я, конечно, не жаловалась. Просто для себя отметила.
Когда я торопливо вошла в вестибюль своего дома, там меня уже ждал Клэнси, но если он и заметил мое ужасно измятое платье, раскрасневшееся лицо и взъерошенные волосы, то виду не подал. Я поднялась к себе, поспешно переоделась, и мы отправились к Паркеру. Я надеялась, что первое занятие не будет слишком тяжелым, потому что после двух безумных оргазмов еще чувствовала слабость в ногах.
К тому времени, когда мы добрались до переоборудованного Бруклинского склада, я уже настроилась и была готова приступить к обучению. Около дюжины учеников выполняли различные упражнения. Паркер, стоя у края матов, наблюдал за тренировкой и иногда подавал советы или поощрял учеников. Увидев меня, он пошел навстречу и отвел меня в дальний угол зоны для спарринга, где мы могли поработать вдвоем.
— Ну… и как это будет? — спросила я, стараясь сбросить напряжение.
Он улыбнулся, и его симпатичное лицо стало еще более привлекательным.
— Нервничаешь?
— Немного.
— Мы будем развивать физическую силу и выносливость, ну и конечно, усваивать навыки. Кроме того, я собираюсь научить тебя не колебаться и не теряться в случае возникновения нештатной ситуации.
Пока мы не начали, я искренне полагала, что с физической силой и выносливостью у меня все в порядке, но очень скоро поняла, что и то и другое не мешало бы улучшить. После краткого ознакомления со снаряжением и расположением тренировочных площадок последовала демонстрация стоек, боевой и нейтрально-пассивной, а потом разминка, проходившая без отягощений, в виде ритмической гимнастики. Следующим этапом стало так называемое нанесение меток: стоя напротив друг друга, лицом к лицу, мы намечали быстрые касания по плечам и коленям противника, при этом каждый норовил уклониться или блокировать выпад другого.
Разумеется, до Паркера мне было очень далеко, но постепенно я начала приобретать кое-какую сноровку. Конечно, большая часть времени ушла на постижение основ, но я выложилась по-настоящему. Слишком уж хорошо знала, что такое слабость и неспособность постоять за себя.
* * *
Когда пришел Гидеон, я сидела в ванне, отмачивая свое ноющее тело. Хотя я была уверена, что после занятий с персональным тренером он наверняка принял душ, это не помешало ему тут же раздеться, забраться ко мне в ванну и подлезть под меня.
— Хорошо, а? — поддразнил он, покусывая меня за мочку уха.
— Кто знал, что покрутиться всего часок с крутым парнем может быть столь изнурительно?
Кэри оказался прав насчет того, что, занимаясь крав-мага, без синяков не обойтись. Уже сейчас я заметила несколько расплывавшихся под кожей кровоподтеков, а ведь к настоящей боевой подготовке мы еще не приступили.
— Я извелся бы от ревности, если бы не знал, что Смит женат и у него есть дети, — пробормотал Гидеон, сжимая мои груди.
Я фыркнула, столкнувшись еще с одним свидетельством того, что он явно слишком хорошо осведомлен обо всем, что касается меня.
— А размер его обуви и шляпы ты тоже знаешь?
— Еще нет.
Мое сердитое рычание вызвало у него смех, и я не смогла сдержать улыбку, услышав этот редкостный звук. В один прекрасный день, и он не за горами, мы непременно поговорим о его одержимости собирать информацию, но сегодня было не время. Мы только-только помирились, да и Кэри советовал извлекать из общения столько удовольствия, сколько можно.
Поигрывая кольцом на пальце Гидеона, я рассказала ему о состоявшемся в субботу разговоре с отцом и о том, что приятели-копы донимают его слухами о моем романе с самим Гидеоном Кроссом.
— Извини, — вздохнул он.
— Не твоя вина, что ты в центре внимания. Что поделать, если ты так безумно привлекателен.
— В один прекрасный день, — сухо произнес он, — я все-таки выясню, что такое моя физиономия — проклятие или нет.
— Если мое мнение чего-нибудь стоит, то мне она скорее по душе.
— Только твое мнение и имеет значение. И твоего отца. Ева, я хочу понравиться ему. Хочу, чтобы он не думал, будто я выставляю его дочь напоказ, открывая для вторжения в ее частную жизнь.
— Ты с ним поладишь. Он просто хочет, чтобы я была в безопасности и счастлива.
Ощутимо расслабившись, Гидеон крепче прижал меня к себе:
— А я делаю тебя счастливой?
— Да. — Я прижала щеку к его груди. — Я люблю быть с тобой. И страдаю, когда мы расстаемся. Я хочу всегда быть рядом с тобой.
— Ты сказала, что больше не хочешь ссориться, — прошептал он мне в волосы. — Мне это не дает покоя. Ты устала от того, что я вечно все порчу?
— Ничего ты не портишь. Да и я хороша. Гидеон, отношения — вещь непростая, и большую их часть составляет вовсе не обалденный секс, каким мы с тобой занимаемся. Я хочу выстроить наши отношения так, чтобы мы были счастливы.