Когда ораторский пыл иссяк, сэр Уэрлок заставил Стефана написать Радмурам и добавил несколько строчек от себя. Он понимал, что позволить детям остаться в поместье — затея рискованная, но выхода не видел: отправить их домой было бы намного опаснее.
— Леди Лорелей сказала, что ты обязательно запрешь нас на чердаке и будешь кормить хлебом и водой, — жалобно, со слезами на глазах промямлил Олуэн.
— К вашему счастью, я не из тех, кто считает, что розгой ребенка не испортишь, — успокоил отец.
В комнату вошла Олимпия.
— Боже милостивый! — изумленно воскликнула она. — А что, если скоро сюда пожалует весь Радмур?
Яго туг же вскочил и помог кузине сесть.
— Тетя, что с тобой случилось? — встревожился Олуэн и вместе с Дариусом бросился на помощь. — Ты упала с лошади?
— Олуэн ведь ничего не видел, правда?
Аргус лукаво посмотрел на Дариуса, и тот виновато потупился.
— Случайно повстречалась с очень злым человеком, — ответила леди Уэрлок и шутливо взъерошила братьям волосы.
Оба недовольно заворчали, а она рассмеялась.
— Причем этот злой человек прятался как раз в той части леса, по которой вы так беспечно разгуливали, — добавил Аргус.
Известие произвело должное впечатление: путешественники взглянули испуганно.
— Могу помочь, — решительно произнес Стефан и тоже подошел.
— Но ведь ты только что с дороги и очень устал, — усомнилась Олимпия. — Не лучше ли сначала отдохнуть и набраться сил?
— Тебе очень больно! — покачал головой юноша. — Потом отдохну.
Аргус внимательно наблюдал за племянником. Великий дар исцеления всегда его завораживал. Невозможно было определить, как произошло чудо, но результат превзошел все ожидания: синяки и ссадины исчезли на глазах, Олимпия выпрямилась и села ровно, а лицо ее, наконец, утратило болезненное выражение. Сам Стефан лишь слегка побледнел, и то ненадолго: благодарный поцелуй Олимпии заставил его смущенно покраснеть. К счастью, в этот момент из кухни вернулся Яго с подносом и развеял неловкость.
— Откуда они взялись? — недоуменно поинтересовалась леди Уэрлок.
Аргус кратко пересказал историю, которую сам недавно услышал, и сестра с ужасом взглянула на отважных путников.
— Вот уж действительно повезло, иначе и не скажешь. — Она укоризненно покачала головой и пристально посмотрела на каждого по очереди, словно желая убедиться, что все здоровы и невредимы. — Их привела к тебе Лорелей?
— Дариус и Олуэн явились в главный дом.
От внимания Аргуса не ускользнуло промелькнувшее во взгляде сестры огорчение.
— По-моему, леди ужасно расстроилась, — отважился вступить в разговор Дариус. — Когда мы вошли, ее окружала светлая, радостная аура, а как только объяснили, кто мы такие, сразу появилось темное пятно, очень похожее на огромный синяк.
Аргус едва заметно прищурился.
— Наверное, мисс Сандан удивилась, узнав, что у меня есть дети. — Он мужественно выдержал скептические взгляды мальчиков. — Хочу, чтобы вы знали: она спасла мне жизнь.
Он кратко рассказал, как леди Лорелей вместе с кузенами вызволила его из тюрьмы.
— Готов поспорить, что мистеру Максу подвиг совсем не понравился.
Дариус лукаво улыбнулся.
— Ага! Значит, вам уже довелось познакомиться с дворецким?
— О да! Леди предупредила, что перечить этому человеку бесполезно, да я и сам это сразу понял: у него аура, как у военного, да и командует он, как самый настоящий генерал.
— Поскольку вам придется задержаться здесь на неопределенное время, то скоро своими глазами увидите, что на самом деле все так и есть.
— Значит, правда, что у леди Лорелей тринадцать братьев?
В голосе Олуэна послышался благоговейный ужас.
— А еще три сестры и множество кузенов, которые тоже подолгу живут в доме. Ну и по крайней мере одна тетушка. — Он посмотрел на три шарфа, которые прибыли совсем недавно, и перевел восхищенный взгляд на кружевную шаль на плечах сестры. — Подозреваю, что скоро и вас снабдят чем-нибудь теплым. Ну, а теперь пришло время привести себя в порядок и отдохнуть после глупых подвигов.
Путешественники послушно встали и направились к выходу, но возле двери Олуэн помедлил:
— Мы с Дариусом ничего с собой не взяли. — Он посмотрел на дорожную сумку на плече кузена. — В отличие от Стефана.
Аргус вздохнул, но ответить не успел: в дверь постучали. Яго пошел открывать, а вскоре вернулся с пухлым свертком.
— Вот, пожалуйста. Макс предусмотрительно прислал вам кое-какую одежду. — Он передал сверток. — И приложил записку, где говорится, что, скорее всего, придется избавлять вас от вшей.
Хотя и с большим трудом, но Аргусу все-таки удалось сохранить подобающую случаю серьезность. Стефан на прощание заверил, что обязательно проследит, чтобы младшие добросовестно вымылись, и все трое отправились наверх. Только сейчас сэр Уэрлок позволил себе дать волю чувствам и от души расхохотался.
— Начинаю думать, что Санданы не случайно держатся в стороне от большого света, — заметил он сквозь смех. — Иначе кто-нибудь давно украл бы у них этого бесценного дворецкого.
— Попытался бы украсть, — поправила Олимпия, вставая. — Но только Макса ни за что не переманишь: останется со своим герцогом до последнего вздоха.
Аргус не стал спорить.
— Да, скорее всего так и случится. Тебе, разумеется, виднее. Могу лишь гадать, не судьба ли распорядилась таким образом, что записку мальчишек обнаружил именно Стефан.
— Если так, выражаю милостивой госпоже судьбе глубочайшую благодарность. Пойду, пожалуй: узнаю, не нужна ли Стефану помощь, а потом отправлюсь на прогулку.
— Но, Олимпия, ты ведь только что с трудом переставляла ноги! Не рано ли гулять?
— Ничуть не рано. Как раз вовремя. Пора кое-что обдумать. — Леди Уэрлок подошла к двери. — Думаю, имеет смысл взять с собой Тодда.
— Не иначе как решила разыскать Лорелей, — с улыбкой заметил Яго.
— Несносная женщина! — простонал в ответ Аргус.
— Согласен. Полагаю, однако, что решение созрело в тот момент, как Дариус упомянул о темном пятне на ауре. Между прочим, не помешало бы самому рассказать мисс Сандан о сыновьях.
— Разве джентльмену позволительно беседовать с леди на подобные темы?
— Любовникам позволительно все.
— Я не говорил, что мы любовники.
Яго пожал плечами:
— А зачем говорить? Все ясно без слов. Ты подозрительно похож на человека, который, наконец, освободился от тяжкого бремени. Не переживай, пути к отступлению все равно не существовало: на вас обоих было больно смотреть: едва не лопались от желания — думаю, что с первой встречи. Еще ни разу в жизни мне не приходилось видеть такую огненную пару.