– Не знаю, – Паллистер хмурился. Кажется, он стеснялся своих лейтенантских нашивок, стирающих былое равенство оперативников. Чудак, Пиру было чихать на нашивки и Паллистер, получи он хоть полковника, навсегда остался бы своим парнем, готовым прикрыть задницу другу, когда будет жарко, и кинуться за другом в огонь, когда станет совсем жарко. Тем более, что на боевых комбезах никаких нашивок не было.
– Давайте, давайте, живее, лодыри! – гаркнул Паллистер, застегивая липучку шлема.
Через минуту они сидели в «Рейнджере». Все семеро.
– Сейчас нам скажут, что мы не уложились в норму, придуманную каким-нибудь пузатым генералом-штабистом и вся комиссия будет нудно читать нам мораль об ответственности перед человечеством и прочей мировой скорби… – проворчал Пир, поглаживая «Лигерт».
– Чушь, – уверенно заявил Ник Завадски. – Даже моя бабушка не могла бы собраться быстрее!
Олаэча вновь, как и в прошлый раз, наклонился к Пиру:
– Знаешь, я все больше начинаю уважать бабушку Ника…
Пир довольно хмыкнул и подмигнул чилийцу. Тот подмигнул в ответ.
– Эй, глядите! – сказал вдруг Мбида удивленно. – Что это тут у меня вместо верного «Шкара»?
Ответом ему был гул запущенных двигателей и мощное ускорение, вдавившее оперативников в жесткие спинки кресел.
– Гляди-ка взлетели! – изумился Завадски. – Так это что, не тренировка?
– Это лазерный пистолет, – с некоторым запозданием Хуан Олаэча ответил Мбиде. – У меня тоже такой вместо «Лигерта».
– И у меня, – вставил Паллистер. – Испытывать будем, что ли?
Мбида нетерпеливо поглядывал на мертвый экран, откуда обыкновенно вещал ван Торенс, но экран почему-то так и оставался мертвым.
– Спят, небось. Или с комиссией цацкаются, – предположил Пир. В ту же секунду экран засветился.
– Буэнос ночес, – еле слышно проворчал Олаэча. – Спохватились!
За спиной Батта маячил кто-то в форме НАТО. Комиссия, ясное дело, держала руку на пульсе событий.
– Единственное, что я скажу, ребята, – сказал Батт устало, – это не тренировка, это боевой вылет. Чужаки не согласовывали своих планов с нашими. Летим в Швецию. Ван Торенс продолжит…
– Устал, бедняга, – прошептал Завадски. – Укатали его эти проверяющие…
Тем временем на экране возник ван Торенс, выглядевший тоже весьма озабоченно.
– Привет, парни! Как самочувствие?
– Отвратительное, – заверил его Паллистер. – Мутит от галстуков и погон.
Ван Торенс украдкой оглянулся и тихо сказал:
– Знаете, меня тоже!
Мбида не замедлил гыкнуть и заколотил себя по бокам, но тихо-тихо, чтоб никто ничего не заподозрил. Пир с трудом подавил смех.
– Ладно, к делу, – враз стал серьезным голландец. – Миссия номер три не нравится мне по трем причинам. Первое. Тарелка нового типа, раза в два побольше предыдущих, а значит, и чужаков там больше. Второе. Действовать вам придется ночью, а за бортом темно, хоть глаз коли. Облачность, луны не видно. И третье. Тарелка села самостоятельно, а не была сбита, а это значит, что все астронавты живы и здоровы.
По нашим прикидкам, размеры корабля колеблются от четырнадцати до восемнадцати метров в поперечнике, формой он напоминает не эллипс, а правильный крест. Предполагаемая численность экипажа – пять-десять астронавтов. Эксперты полагают, что у части экипажа может оказаться оружие помощнее плазменных пистолетов.
– Спасибо, успокоил, – покачал головой Паллистер. – Нам и пистолеты-то крыть особо нечем…
Голландец развел руками.
– Я только довожу до вас выкладки экспертов. Запоминайте, может быть это сегодня спасет кому-нибудь из вас жизнь. Поверьте, в экспертах сидят весьма головастые ребята.
– Не сектоиды, часом? – невинно осведомился Мбида. Паллистер укоризненно взглянул на него и камерунец виновато прижал к толстым губам обе ладони: молчу, молчу, мол.
– Среди снаряжения на миссию присутствуют три изготовленных на сегодняшний день лазерных пистолета. Кроме того, использование автопушки «Шкар» и тяжелой пушки «Берта» в условиях сумерек признано нецелесообразным, поэтому Мбиде и Ивасаки сегодня действовать придется с обычными «Лигертами». Пушек просто нет на борту «Рейнджера».
– Замечательно! – вскипел камерунец. – А у нас кто-нибудь спросил? Может, у меня особое мнение на этот счет?
Ван Торенс снова развел руками.
– Извини, Джордж. Таков приказ.
Что думал насчет смены оружия Ивасаки осталось тайной, потому что японец не проронил ни слова. Пир с завистью взглянул на него – вот он, пресловутый восточный менталитет. Пир ни за что не сдержался бы в подобной ситуации. То есть, в конце-концов он смирился бы и взял «Лигерт», но пару теплых слов в адрес начальства все равно высказал бы. В конце-концов под вражеские выстрелы лезть ему, лезть Мбиде и Ивасаки, а не таинственным экспертам, которых оперативники, наверное, никогда даже не видели. А эти двое зря, что ли, потели в тренажерной со «Шкаром» и «Бертой», привыкая и сливаясь с оружием в цельную единицу? Привыкай теперь к «Лигерту»…
– Лазерное оружие рекомендовано использовать Паллистеру, Мбиде и Олаэче. Вы можете принять иное решение относительно этого, я высказал всего лишь рекомендацию, а не приказ.
– Безмерно благодарны, – съязвил Мбида. – Впрочем, хрен с вами. Попробую в деле лазер. Глядишь, войду в историю…
– Интересно, слушает нас комиссия? – еле слышно спросил Олаэча Пира.
Пир покосился на соседа: во, святая простота!
– Конечно, слушают! Ты еще сомневаешься?
Чилиец вздохнул.
Паллистер поглядел на товарищей.
– Есть возражения? Хуан, Джо? Может, кто еще не согласен?
– Да чего там, – махнул рукой Завадски. – Только «Лигерты» я бы все равно посоветовал вам взять.
– Само собой! – качнул головой Паллистер, цепляя лазер на пояс. – Ишь ты! Уже и крепление успели приспособить!
Ван Торенс обернулся и перекинулся несколькими словами с парой ребят перед экранами компьютеров. Ребята принялись наперебой подсказывать.
– Далее. Как показала практика, самыми опасными этапами миссии являются высадка из «Рейнджера» и проникновение во вражеский корабль. Поэтому… – ван Торенс искривил губы, – повнимательнее. Я понимаю, что вам это покажется пустопорожним трепом, но все же. Очень хочется, чтобы из миссии все вернулись живыми, тем более, что вас сегодня и так семеро. Да еще по ряду причин мы пока не можем использовать танки… Эх, дьявол, не ко времени эта тарелка села, днями бы двумя-тремя позже…
Ван Торенс вздохнул, снова обернулся к ребятам за компьютерами, и, видимо, вспомнив, хлопнул себя по лбу.
– Ага, вот еще что. Как помните, в прошлый раз тарелка нашлась у самой границы защитного поля, а не в центре, как того ожидали эксперты. Похоже, что поле генерируется не севшей тарелкой, а только заходящей на посадку. Сначала чужаки ставят колпак, потом садятся в его пределы, неважно куда – в центр ли, ближе к краю. И поддерживают колпак в неизменном состоянии до взлета. Механизм пока неясен…