— Бабэлла! Бабэлла, это я! — нетерпеливо колотила в дверь Лила.
Она скакала на одной ножке, и белый хлопковый гольф щекотно сползал от коленки вниз. На лодыжке он унялся и осел, обессилев, точно поддатый пожарный, с трудом соскользнувший по столбу. Она поправила трусы, а то попа их совсем зажевала, смахнула с влажных губ легкую прядку прилипших волос и снова принялась колотить в дверь, хотя костяшки пальцев уже покраснели.
— Почему ты зовешь ее Бабэлла? — наконец не выдержала подружка.
Голосок девочки показался совсем тоненьким рядом с толстенной дубовой дверью. Она это заметила и придвинулась поближе к Лиле в поисках защиты. От чего нужно защищаться, она и сама толком не понимала.
Сад, по которому они шли к дому, казался таким диким и неухоженным, настоящие джунгли. Сара привыкла, что их садовник приходит раз в две недели, потому что должен быть уверен: все в идеальном порядке, безупречно и симметрично. И каждый раз, завидев ее в окошке, он весело ей подмигивает. Будь она повзрослее, обязательно вышла бы за него замуж. Здесь сад совсем другой. Она не сомневалась: если пойти по любой мощеной дорожке, что расходятся от крыльца неведомо куда, потеряешься навеки. Буйные цветы одуряюще пахли и нависали над ней, стремясь заглянуть в дом. Видно, в саду им уже не хватало места. А ветки деревьев угрожающе торчали вкривь и вкось, так что Сара опасливо ежилась.
— Бабэлла! — настойчиво стучала Лила.
— Перестань ее так называть, — нервно сказала Сара. — Зачем ты ее все время так называешь?
Лила наконец сообразила что к чему, перестала подпрыгивать и с удивлением поглядела на подружку Сузила глаза и запальчиво объяснила:
— Она моя бабушка, Элла. Я зову ее Бабэлла.
— А-а. Так, может, ее нету дома. Может, нам лучше уйти.
Сообразив, что представился удобный случай, Сара быстро повернулась и приготовилась уж было зашагать по ближайшей замшелой дорожке, но тут сердце ее снова бешено забилось: она услышала, как отодвинулся на огромной двери засов, заскрипев так громко, словно они потревожили здоровенного великана, сто лет спавшего беспробудным сном.
— Бабэлла! — восторженно завизжала Лила, и Сара послала мысленное «прощай» входным воротам.
Седовласая женщина заключила Лилу в ласковые объятия. Ее волосы, собранные на затылке в пучок, спереди уже совершенно побелели. В руке она держала трость, которую теперь старалась отвести подальше от внучки, неистово припавшей к ее груди. Нежные, теплые объятия. Сердечные. Беспокойство Сары слегка улеглось.
— Ну и что же это здесь за ребенок такой очумелый, спрашивается? — засмеялась Элла, высвобождаясь из внучкиного плена. — Я в оранжерее сорняки полола и, пока шла к двери, слышала, как ты колотишься.
— Я думала, тебя дома нет, думала, ты забыла, — единым духом выпалила Лила.
— Конечно, не забыла. Как я могла забыть, что сегодня у нас в гостях твоя самая лучшая подруга. Я весь день предвкушала эту встречу.
Сара улыбнулась, щеки ее порозовели.
Элла говорила тяжело, с усилием, будто ей в горло что-то попало и застряло там.
Сара все вслушивалась, пытаясь понять, что там — попалось и застряло. И невольно откашлялась.
Тогда лицо Эллы обратилось к ней. Сара приготовилась.
— Это Сара, — с гордостью объявила Лила. — Сара, это Бабэлла.
Сара не знала, улыбнуться или нет. И улыбнулась.
— Здрасьте. — Голос снова сделался тонюсеньким.
— Ну, вот и познакомились. Привет, Сара, очень-очень рада. Что ж мы тут стоим, заходите скорей, посмотрите, что я вам приготовила. — Она повернулась и первой вошла в дом.
Следом за ней ринулась Лила, высоко подпрыгивая на ходу от радостного возбуждения.
— А ты сделала свои чудесные пирожные? С розовой глазурью? Положила в них суфле? Положила? И клубничное варенье сварила? Я сказала Саре, что ты сама варишь варенье, а она не верит. Ой, а лепешки? Ты испекла лепешки? И сверху фруктики порезала, да? Обожаю лепешки со взбитыми сливками, м-м, вкус-нотень!
Лила трещала, не закрывая рта, а Сара все еще стояла на пороге, прислушиваясь к шуму прибоя: волны с грохотом разбивались внизу о крутые прибрежные скалы. Был прекрасный солнечный день. Июль, занятия в школе кончились, и все радовались наступлению каникул. Последний урок провели на природе, да и то просто читали вслух рассказ, а потом устроили пикник. Всю дорогу к дому Эллы окна в машине были открыты, и Саре казалось, что музыка вместе с веселой болтовней улетает прямо в небо, к удивлению окрестных птиц.
Но здесь было не так. Здесь веяло холодом.
Сара снова поглядела на ворота: она не до конца притворила их за собой. Щелки оказалось достаточно, чтобы в сад смог протиснуться рыжий кот. Словно почуяв на себе взгляд, он остановился, выгнул спину и тоже посмотрел на нее. Так они оба и стояли, замерев.
— Сара, ты где?
Та встрепенулась.
— А, ты тут. — В дверях возникла Лила. — Ты чего здесь?
— Я просто… Скажи ей, что ты хочешь уехать.
— Ой, это же Колобок. Бабэлла! — во все горло завопила Лила.
— Я не глухая, дорогая моя, — отозвалась Элла.
— Колобок вернулся!
Сара услышала, как Бабэлла ответила, но слов не разобрала. Все же в горле у нее точно что-то застряло. И Сара опять непроизвольно откашлялась.
— Пошли, ты сейчас такое увидишь! — Глаза у Лилы сияли.
Она схватила подружку и потащила в дом, обе засмеялись, и Сара позволила тянуть себя за руку. Прихожая оказалась немаленькая — целый зал. Размеры этого зала ошеломили Сару, смех замер у нее на губах, и она резко затормозила, а следом остановилась и Лила. Сара огляделась вокруг. Увидела большой камин. Канделябр. Пыльный, покрытый паутиной. Нити паутины посверкивали, когда на них падал солнечный луч. Истоптанные деревянные половицы потускнели, кое-где потрескались и громко скрипели от каждого шага. Но по краям, возле стены, было видно, как они выглядели раньше.
Изысканные деревянные панели. На каминной полке из темного дерева два одиноких подсвечника без свечей. А над ними черное покрывало, которым что-то задрапировано, так что видна лишь бронзовая рама.
— А что там, на картине? — смутившись, спросила Сара.
— Какой картине? — не поняла Лила.
— Вон той, над камином.
— Это не картина, это черное покрывало, — сообщила Лила, как будто Сара ненормальная.
— Ну а под покрывалом — что?
Лила опять схватила ее за руку и потащила за собой:
— Зеркало. Бабэлла не любит зеркала. Пошли, я тебе все покажу. Здесь полно потрясающих вещей.
Лила таскала Сару по дому, распахивала двери и разъясняла с неописуемым восторгом, что это за комната и для каких надобностей она годится, потом быстро закрывала дверь и мчалась дальше, волоча Сару на буксире.