Поэтому он ушел и, завернувшись в одеяло, лежал на выбеленном лунным светом песке, слушая ласковый шелест волн и гадая, что же теперь будет и что ему теперь делать.
Вернуться к Виктории! — требовало его тело. Достаточно сделать малейшее движение навстречу ей, и…
Она… любит меня? Вздор! Это невозможно. Наверное, я слишком близко подпустил ее к себе, а она в тот момент чувствовала себя совсем одинокой. Ее фантазия превратила меня в то, чем я быть просто не могу.
С ней мне не приходится притворяться. Она видит меня насквозь…
Нет, она видит то, что хочет видеть. Любовь? Это пройдет. Романтическая любовь. Ха-ха!
Но его мать и отец любили друг друга, и их счастье длилось почти тридцать лет.
А потом было разрушено в одно мгновение — когда отец умер… Мать до сих пор не оправилась после того удара. Да и он сам тоже.
А любовь Кэтрин? Она испарилась, как роса под первыми лучами солнца, при одном взгляде на Питера Олкотта. Любовь уходит…
Но, значит, и приходит? Там, в коттедже, Виктория ждет. Ждет своего мужа. Все, что мне нужно сделать, — это взять ее, с жаром подумал Джек. Это так легко. Принять ее любовь.
Но я не способен ответить на эту любовь. Потому что, ответив, снова подставлю себя под удар. А я не вынесу вновь подобной боли. Как бы ни была желанна Виктория, последнего шага я сделать не могу. Не могу поставить себя в зависимость от нее, рискуя потерять душевное здоровье.
А я, несомненно, поставлю себя в зависимость от нее, поверив в ее любовь. Это так легко — отдать свою жизнь в ее нежные руки.
Любить и потерять… Это прямая дорога к сумасшествию!
Так что лучше остаться здесь, под звездами. На все двенадцать месяцев, если потребуется. На столько, сколько будет продолжаться этот странный брак…
Вики нашла его перед самым рассветом.
Джек балансировал на грани сна и бодрствования, когда к теням на песке добавилась еще одна. Виктория летела стремглав от коттеджа и едва не споткнулась о Джека. Он приподнялся, чтобы поддержать ее, и она упала рядом с ним на колени.
— Джек…
Ему вдруг показалось, что мир покачнулся. Не было и намека на страсть или негодование, которые он слышал в ее голосе этой ночью. Теперь в нем звучал только страх — глубокий, нескрываемый.
— Что случилось? — спросил Джек, с тревогой заглянув в широко распахнутые глаза Вики. Она была все в той же ночной рубашке, и растрепанные волосы падали на обнаженные плечи.
— Джек…
— Просто скажи, в чем дело.
— Джек. Твоя мама…
Она передала Джеку то, что рассказал ей прибежавший пять минут назад управляющий.
— Звонили из клиники. Вчера Дафне, как и собиралась, отправилась в Лондон на своей машине. По-видимому, почувствовав себя плохо, она не справилась с управлением, выехала на встречную полосу и столкнулась с рейсовым автобусом. Машина прошла по касательной, но она сильно ударилась головой о ветровое стекло и упала грудью на руль. Сейчас она в реанимации.
— Я еду! — Джек вскочил, и Вики — следом за ним.
— Я с тобой!
Но Джек уже не видел и не слышал ее. Все его мысли были целиком поглощены несчастьем, произошедшим с матерью.
— Пойду разыщу управляющего и узнаю, как можно побыстрее добраться до Лондона.
Побыстрее добраться до Лондона… Легче было сказать, чем сделать. Катер, доставлявший продукты с материка, приходил только раз в неделю. Для экстренных случаев у управляющего имелся вертолет.
— К сожалению, вертолет способен взять только одного пассажира, — извиняющимся тоном произнес он. К тому моменту, когда Вики и Джек дошли до административного домика, управляющий успел сделать необходимые звонки. — Самолет до Лондона вылетает в четыре часа дня. Я доставлю вас в Мале, откуда через час есть рейс на Коломбо. Если поторопиться, вы можете успеть.
— Прекрасно. Я лечу один. Мне нужно минут десять, чтобы собраться.
Вики вздрогнула.
— Но, Джек, я должна лететь с тобой!
— Нет места, — отрывисто произнес он. — Да и необходимости тоже.
Она не нужна ему. Конечно, не нужна. Лицо Вики окаменело. Но она беспокоится о Дафне. Не так ли?
Проклятье, она беспокоится о них обоих. Если с Дафне что-то случится, а ее не будет рядом с Джеком…
— Боюсь, не получится, леди, — развел руками управляющий.
— Готовьте вертолет! — прорычал Джек. — Я буду минут через пятнадцать!
Он повернулся к Вики. У нее было такое лицо, словно ее ударили. И словно она ожидает нового удара.
— Билеты для мальчиков заказаны на субботу. Как и катер, который доставит их на материк, — сказал Джек смягчившимся голосом. — Вам не стоит прерывать отпуск. Они так радовались ему, да и ты тоже.
Не сумев удержаться, Джек нежно провел ладонью по ее щеке. И если этот жест предназначался для утешения Вики, то разве можно было винить его в том, что он искал в нем и какого-то подобия утешения для себя?
— Отдохните как следует. Возвращайся, когда они улетят домой.
— Я не нужна тебе.
— Просто… в твоем присутствии нет необходимости, — снова повторил Джек.
Вот и все.
— Сибил? — В Лондоне сейчас был ранний вечер.
Джек набрал домашний номер Сибил в зале ожидания международного аэропорта Коломбо, и она ответила после первого же гудка. В трубке слышались музыка, смех, громкие возбужденные голоса…
— Джек, что случилось?
Он вкратце объяснил ей, и Сибил охнула.
— О, Джек, это ужасно! Дорогой мой, как тебе, должно быть…
Джек не искал сочувствия. Ему оно было ни к чему. Он нуждался в посильной помощи.
— Сибил, она там одна. Ты ведь знаешь, у нас нет родственников в Лондоне, кроме Джорджа, а обращаться к нему вряд ли имеет смысл. Он давно отказался от своих сестер. Пожалуйста… не могла бы ты поехать к ней?
— Навестить ее в клинике, ты хочешь сказать?
— Да, — с благодарностью подтвердил Джек, — Сибил, я знаю, что прошу слишком многого, но не могла бы ты побыть с ней до моего приезда? Мне невыносима сама мысль, что она там в полном одиночестве. Что она испытывает невыносимую боль…
— Ну конечно, я поеду туда, дорогой. — Она, видимо, прикрыла рукой трубку, потому что Джек слышал ее приглушенный голос, что-то кому-то объяснявший. — Прости. Эти невыносимые клиенты. Скажи мне, в какой она клинике, и я отправлюсь туда, как только разойдутся гости.
— Не сейчас?
— Джек, мне удалось заполучить для моего агентства самого Джеймса Робертса. Не могу же я…
Джек весьма нелестно отозвался о знаменитом мистере Робертсе, что Сибил явно не понравилось.