— Согласна. Но не кажется ли тебе, что ты не очень добросовестно отработал этот поцелуй? Ты мог бы сделать его еще более страстным, более глубоким. Хотя нет, — добавила она после недолгой паузы, и на этот раз горечь в ее голосе стала совершенно очевидной. — Это вряд ли возможно. Ты и так почти полностью засунул язык ей в рот.
Теперь, когда Зак наконец понял, что именно грызло ее все это время, он искренне раскаялся в своем упрямстве, грубости и настырное(tm), которые заставили Джулию пойти на такой шаг. Он даже представить себе не мог, что ее так может расстроить обычная киношная любовная сцена, которая к тому же снималась в присутствии десятков свидетелей.
— Интересно, что ты чувствовал, когда она целовала тебя подобным образом?
— Мне казалось, что я сгораю в огне, — начал Зак, но заметив, как невольно вздрогнула Джулия после этих его слов, поспешно добавил:
— Софиты были слишком яркими, и от них исходил совершенно нестерпимый жар. Это единственное, что беспокоило в тот момент.
— Но я уверена, что в этот момент, — сказала она, кивая в сторону экрана, по-прежнему не в силах оторвать от него взгляд, — ты все-таки забыл о софитах. Вряд ли бы ты мог о них думать, лаская ее грудь подобным образом.
— Совершенно верно. Насколько я помню, именно в этот момент я думал о том, что было бы совсем неплохо задушить режиссера, если он заставит нас делать еще один дубль.
Демонстративно игнорируя его, кстати, совершенно правдивые слова, Джулия с горечью, которую был бессилен скрыть даже напускной сарказм, спросила:
— А что думала Гленн Клоуз, когда ты целовал ее грудь?
— Наверное, тоже замышляла убийство режиссера. Причем по той же причине.
— В самом деле? — саркастически поинтересовалась Джулия. — А теперь, когда ты полностью накрыл ее тело своим?
Зак протянул руку и решительно повернул лицо Джулии так, чтобы наконец видеть ее глаза.
— Я знаю, о чем она думала. Она мысленно молилась о том, чтобы я поскорее убрал локоть с ее живота, прежде чем она снова рассмеется и испортит очередной дубль.
Увидев перед собой совершенно спокойное лицо Зака и невольно почувствовав его искреннее безразличие к тому, что происходило на экране, Джулия внезапно ощутила себя полной дурочкой.
— Прости, я вела себя как идиотка, — виновато вздохнув, сказала она. — Я делала вид, что совершенно не интересуюсь твоими фильмами, только потому, что боялась увидеть одну из подобных сцен. Я понимаю, что это глупо, но все равно чувствовала какую-то… — Джулия резко осеклась, понимая, что не имеет права произносить слово «ревность».
— Ревность? — подсказал Зак, и в его устах это слово прозвучало еще более омерзительно, чем показалось ей поначалу.
— Ревность — это низменное и опустошающее чувство.
— Она делает человека раздражительным и совершенно невыносимым, — подзадорил Зак.
Мысленно похвалив себя за то, что вовремя удержалась и не произнесла этого слова, Джулия согласно кивнула.
— Совершенно верно Просто когда я представляла тебя в одной из подобных сцен, мне… мне хотелось посмотреть другой фильм.
— Понятно. Тогда назови любого актера, которого бы ты хотела посмотреть.
Джулия уже открыла было рот, чтобы ответить, но Зак тотчас же невозмутимо добавил:
— Правда, это не должен быть ни Свейзи, ни Костнер, ни Круз, ни Редфорд, ни Ньюмен, ни Мак-Кин, ни Форд, ни Дуглас, ни Гир.
Джулия подняла на него удивленный взгляд — Тогда кто же остается?
Обвив рукой ее плечи, Зак притянул Джулию к себе и тихо прошептал.
— Микки Маус Джулия не знала — смеяться или требовать каких-нибудь объяснений.
— Микки Маус! Но почему?
— Потому что, — пробормотал он, нежно касаясь губами ее виска, — я бы, пожалуй, смог выслушивать твои комплименты Микки Маусу, не становясь «раздражительным»и «совершенно невыносимым».
Всячески пытаясь скрыть ту радость, которую ей доставили его слова, Джулия подняла голову и насмешливо сказала:
— Но ведь остается еще Шон Коннери. Он великолепен в «Погоне за Красным Октябрем».
Зак удивленно приподнял брови и в тон ей ответил:
— Остаются еще и мои шесть фильмов, которые есть в этой видеотеке.
Теперь, когда ей удалось обернуть в шутку его признание и ни слова не сказать о собственной ревности, Джулия вдруг устыдилась своей трусости, которая, казалось, умаляла то, что между ними происходило. Пристально взглянув в глаза Зака, она тихо сказала:
— Я просто не могла вынести того, как ты целовал и ласкал Гленн Клоуз.
Наградой за ее мужество был долгий, восхитительный поцелуй, во время которого она забыла обо всем на свете.
Джулия взглянула сквозь кухонное окно на заходящее солнце, отложила в сторону разделочный нож и направилась в гостиную, чтобы включить телевизор. Спутниковая антенна, находящаяся где-то на вершине горы, позволяла им ловить Си-эн-эн, и сейчас Джулия собиралась посмотреть вечерний выпуск новостей.
Зак сегодня целый день расчищал подъездную дорогу, ведущую к мосту, и теперь принимал душ. Этим утром он впервые поделился с нею некоторыми своими планами, и Джулия подумала, что им осталось быть вместе не больше суток. При мысли о близкой разлуке она испытала такой острый приступ паники, что у нее даже перехватило дыхание. Почувствовав это, Зак поспешил добавить:
— Когда придет время уезжать, я предупрежу тебя заранее.
Когда же она попыталась хотя бы приблизительно выяснить предполагаемую дату отъезда, он ответил неопределенно, и у Джулии невольно создалось впечатление, что Зак ждет чего-то… или кого-то, кто должен был выйти с ним на связь.
Конечно, он был прав. Чем меньше ей будет известно, тем лучше для них обоих. И вместо того, чтобы терзать себя размышлениями о будущем, лучше максимально использовать каждую минуту из того времени, которое им суждено было быть вместе. Зак, несомненно, был прав абсолютно во всем, но, к сожалению, Джулия не могла не думать о том, что с ним будет дальше. Кроме того, она абсолютно не представляла себе, как он собирается искать настоящего убийцу. Ведь при его популярности его узнают в первую же секунду, где бы он ни появился.
Правда, Зак — актер, а следовательно, умеет гримироваться и изменять свою внешность до неузнаваемости. Джулия искренне надеялась, что он сумеет стать незаметным. И в то же время смертельно боялась, что у него ничего не получится.