— Мы знаем, что ты не брала этих денег, дорогая, — наконец заговорила миссис Мэтисон, — ты же сама сказала нам, что не делала этого.
— Да, точно, — подхватил Тед, продолжая листать журнал, — помнишь, мы тебя спросили, и ты сказала…
— Да, но… но теперь я могу доказать это! — воскликнула Джулия, переводя непонимающий взгляд с одного лица на другое.
Миссис Мэтисон отложила морковь и начала расстегивать курточку дочери.
— Но ты давно уже это доказала, дорогая, — ласково улыбнулась она. — Ты же дала нам слово, помнишь?
— Да, но мое слово еще не доказательство. А я говорю о настоящем доказательстве!
— Джулия, — мягко, но твердо сказала миссис Мэтисон, глядя прямо в глаза девочки, — запомни, пожалуйста, что твое слово и есть самое лучшее доказательство. — Сняв с дочери стеганую курточку, она добавила:
— А если ты будешь со всеми так же честна, как с нами, то скоро твое слово станет достаточным доказательством для любого человека.
— Билли Несбит украл деньги, чтобы купить пиво для своих друзей, — упрямо продолжала Джулия, будучи не в силах остановиться, — и откуда вы можете знать, что я всегда буду говорить правду? Что я никогда не попытаюсь ничего украсть?
— Мы знаем это, потому что знаем тебя, — голос Мэри Мэтисон звучал ласково, но твердо и даже немного торжественно, — мы знаем тебя, доверяем тебе и любим тебя.
— Да, малышка, точно, — широко улыбнувшись, вставил Тед.
— Ага, — охотно согласился Карл. По такому поводу он даже на несколько секунд оторвался от своего проекта.
Джулия почувствовала, как ее глаза снова наполняются слезами, и, чтобы скрыть это, поспешно отвернулась в сторону. Но позднее она поняла, что именно этот день стал поворотным в ее жизни. Мэтисоны дали ей не только место в своем доме. Они подарили Джулии свою любовь, свое доверие. Эта удивительная, чудесная семья стала навсегда ее. Они знали о ней все и несмотря на это любили ее.
В согретой любовью атмосфере дома Мэтисонов Джулия расцвела, как бутон, открывающий свои лепестки навстречу солнечному свету. Каждый день дарил ей новые знания и впечатления. С головой уйдя в учебу, Джулия поражалась, насколько легко давались ей все предметы. Когда наступили каникулы, она попросила отправить ее в летнюю школу, чтобы окончательно наверстать упущенное по школьной программе.
А зимой, в день ее рождения, Джулию позвали в гостиную, и сияющие домочадцы вручили ей первые в ее жизни подарки. Когда же последняя обертка упала на пол, Джулию ожидало нечто лучшее, чем любой, самый дорогой подарок.
Это нечто находилось в большом, невзрачном коричневом конверте. На продолговатом кусочке бумаги было написано:
« ПРОШЕНИЕ ОБ УДОЧЕРЕНИИ «.
Прижав заветный конверт к груди, Джулия почти не могла говорить из-за душивших ее рыданий. — Меня? — только и успела выдохнуть она. Тед и Карл, не правильно истолковав причину ее слез, начали говорить одновременно, взволнованно перебивая друг Друга:
— Джулия, мы просто хотели, чтобы все было оформлено по закону. Чтобы твоя фамилия тоже была Мэтисон, как у нас. Конечно, если ты считаешь, что этого делать не стоит, то…
На этом месте они вынуждены были замолчать, потому что Джулия налетела на них как вихрь, едва не сбив с ног.
— Стоит! Стоит! Стоит! — возбужденно повторяла она. Джулия была так счастлива, что ей доставляли радость даже те вещи, к которым обычно она относилась совершенно спокойно и равнодушно. Поэтому, когда братья позвали ее в кино на очередной фильм своего кумира Зака Бенедикта, она тотчас же согласилась, хотя и не разделяла их восторгов. Зато как замечательно было сидеть в третьем ряду кинотеатра» Бижу»и знать, что рядом сидят твои братья, чувствовать прикосновение их локтей и испытывать ощущение полной безопасности и защищенности. Ради этого стоило в течение двух часов смотреть на высокого темноволосого парня, который весь фильм ездил на мотоциклах, дрался и казался скучающим, разочарованным и… холодным.
— Ну как тебе? — спросил Тед, когда они выходили из кинотеатра в компании других подростков. — На Бенедикта всегда смотришь не отрываясь, правда?
Джулии очень хотелось во всем согласиться со своими замечательными братьями, но твердая решимость всегда говорить только чистую правду победила.
— Да, конечно, он… Он только кажется немного… старым, — нерешительно сказала она, ища поддержки у трех девочек, которые смотрели фильм вместе с ними.
Теда слова сестры потрясли.
— Старый?! Ему всего двадцать один год, но сколько он уже успел пережить! Я читал в одном из журналов, что когда ему было всего шесть лет, он остался совсем один и зарабатывал себе на жизнь, работая на ранчо. Он объезжал лошадей, участвовал в родео. Потом некоторое время он был членом банды мотоциклистов. Объездил всю страну. Зак Бенедикт, — задумчиво закончил Тед, — это тот идеал, к которому может только стремиться любой мужчина.
— Может быть, но он кажется… холодным, — попыталась возразить Джулия, — холодным и недобрым.
Девочки, от которых она ожидала поддержки, дружно расхохотались. Они явно не разделяли ее мнения.
— Джулия, — хихикая, сказала Лори Паулсон, — Захарий Бенедикт — совершенно потрясающий и невероятно сексуальный мужчина. Все так считают.
Джулия, которая знала, что Карл неравнодушен к Лори, упрямо настаивала на своем:
— Кроме меня. Мне не нравятся его глаза. Они карие и очень недобрые.
— Во-первых, его глаза не карие, а золотые. И очень чувственные. Спроси у кого угодно!
— Джулия вряд ли может быть экспертом в таких делах, — вмешался Карл, отворачиваясь от своей тайной любви и подходя к Теду. — Она еще слишком молода.
— Но не настолько молода, чтобы не понимать, что Зак Бенедикт и наполовину не так красив, как вы! — парировала Джулия, становясь между братьями и беря их под руки.
Польщенный Карл бросил через плечо торжествующий взгляд на Лори Паулсон и уточнил:
— Правда, Джулия очень взрослая для своих лет. Тед все еще был полностью поглощен мыслями о своем кумире.
— Вы только представьте себе — в шесть лет остаться совсем одиноким, работать на ранчо, объезжать лошадей, ловить арканом быков…
1988
— Уведите отсюда этих проклятых быков! От такой вони может задохнуться даже труп!