— Потому что Мередит по-прежнему помолвлена с другим человеком, — объяснил он Патрику и перевел взгляд на Мередит. — Ты тоже постоянно появлялась на страницах газет. Люди будут тебя узнавать, куда бы мы ни отправились.
— Пойду погляжу, готов ли ужин, — неловко пробормотал старик и направился в столовую, оставив Мередит гадать, то ли он голоден, то ли старается поскорее скрыться с глаз.
Подождав, пока они останутся одни, Мередит с сердитым удовлетворением бросила:
— Меня не узнают, а вот тебя… Ты прославленный секс-символ Америки, именно твоим девизом много лет было: тащи в постель все, что передвигается, годится любая юбка! Именно ты спишь с рок-звездами и обольщаешь горничных… Да ты что, смеешься надо мной?! — охнула она, глядя на трясущиеся плечи Мэтта.
Открыв бутылку с имбирным лимонадам, Мэтт послал ей ослепительную улыбку.
— Где ты вычитала этот бред насчет горничных?
— Среди твоих горячих поклонниц есть несколько секретарей «Бенкрофт», — с уничтожающим презрением бросила Мередит. — Они читали о тебе в «Тэттлере».
— В «Тэттлере»? — повторил Мэтт, пытаясь серьезным видом скрыть смех. — Это та уличная газетенка, в которой написали, что меня похитили пришельцы, увезли на борт летающей тарелки и там ясновидящие инопланетяне предсказали, как лучше вести дела?
— Нет, это было в «Уорлд стар», — возразила Мередит, все более раздражаясь при виде столь легкомысленного отношения к такой важной для нее теме. — Я видела снимок в бакалейной лавке.
Веселые искорки в глазах исчезли, и в голосе послышались резкие нотки.
— Я, кажется, припоминаю, что читал где-то, будто у тебя роман с драматургом.
— Это было в «Чикаго трибюн», и они не писали, что у меня роман с Джошуа Хэмилтоном, а просто намекнули, что мы часто видимся.
Захватив стаканы, Мэтт направился к ней.
— А у тебя был с ним роман? — настаивал он. Нервно кусая губы, Мередит встала и взяла у него стакан:
— Это было бы довольно затруднительно Джошуа Хэмилтон влюблен в моего сводного брата Джоела.
Она наконец испытала огромное удовлетворение при виде растерянного лица Мэтта:
— Влюблен в твоего… кого?
— Джоел — сын жены моего деда и при этом мой ровесник, так что мы много лет назад договорились считать друг друга братом и сестрой. Его родного брата зовут Джейсон.
Губы Мэтта дернулись.
— Насколько я понимаю, — сухо спросил он, — этот Джоел голубой?
Довольная улыбка Мередит исчезла, а глаза презрительно сузились:
— Да, но не смей говорить про него гадости! Он самый лучший, самый добрый человек, которого я когда-либо знала! Джейсон вполне нормален, зато настоящая свинья!
Выражение лица Мэтта мгновенно смягчилось; он поднял руку, не в силах устоять перед желанием дотронуться до этой разъяренной тигрицы, так безоглядно бросившейся на защиту названого брата.
— Кто бы мог подумать, — хмыкнул он, улыбаясь в нахмуренное лицо и слегка сжимая ее руку, — что чинная и чопорная дебютантка, которую я встретил одиннадцать лет назад, успеет с тех пор заиметь так много «скелетов в шкафу» [2] .
Не обращая внимания на Патрика, застывшего на нижней ступеньке и с зачарованным интересом наблюдавшего за словесной пикировкой, Мередит отдернула руку.
— По крайней мере я не спала со всеми своими поклонниками! — вспыхнула она. — Не говоря уж о том, что ни у кого из них не было розовых волос.
— А у кого это, — задыхающимся от смеха голосом осведомился Патрик, давая знать о своем присутствии, — розовые волосы?
Мэтт машинально поднял глаза и увидел кухарку с тяжелым подносом в руках.
— Для ужина слишком рано, — нахмурился он.
— Это я виноват, — вмешался Патрик. — Мне казалось, что мой самолет вылетает в полночь, но когда ты уехал за Мередит, сообразил, что вылет назначен на одиннадцать. Поэтому и попросил миссис Уилсон накрыть стол пораньше.
Мередит, которой не терпелось поскорее оказаться дома, ужасно обрадовалась и тут же решила попросить Патрика подвезти ее домой. Окрыленная этой мыслью, она умудрилась ни разу не поссориться с Мэттом и вести себя достаточно сдержанно, а Патрик немало помог ей, поддерживая оживленную беседу на общие темы, в которой Мередит участвовала, когда Мэтт помалкивал. Хотя Мэтт сидел во главе стола, а Мередит справа от него, она ухитрилась ни разу не заговорить, и даже не взглянуть на него, пока не убрали со стола. Но тут вечер принял совершенно иной характер. До сих пор Мередит считала, что Патрик не имел ни малейшего представления о том, на какие неэтичные поступки способен его сын, но неожиданно Мередит обнаружила, что его очевидное невежество и даже нейтральная позиция были бессовестным притворством.
— Мередит, — укоризненно провозгласил он, — ты слова не сказала Мэтту с тех пер, как мы сели за стол. Молчанием ничего не добьешься. Все, что вам нужно, — хорошая драка, чтобы все выяснить и очистить небо от туч.
Многозначительно улыбаясь, он взглянул на Мэтта:
— Можете начинать, как только я поцелую Мередит на прощание. Джо меня уже ждет. Мередит поспешно вскочила:
— Мы не собираемся ни драться, ни ссориться. Мне нужно ехать. Не могли бы вы подвезти меня домой по пути к аэропорту?
— Не будь глупенькой, Мередит, — по-отцовски непререкаемо, хотя и не зло объявил Патрик. — Останешься с Мэттом, а позже он отвезет тебя домой.
— Ничуть я не глупенькая, мистер Фаррел…
— Папа.
— Простите… папа, — поправилась она и, сообразив, что наконец-то предоставилась возможность получить его поддержку, начала:
— Вряд ли вы понимаете, почему я сегодня здесь Ваш сын шантажировал меня и принудил встречаться с ним в течение одиннадцати недель.
Она ожидала, что он удивится, потребует объяснения, но вместо этого Патрик, немигающе глядя ей в глаза, начал защищать сына:
— Он сделал все необходимое, чтобы помешать тебе сделать то, о чем вы оба будете жалеть до конца жизни.
Мередит отпрянула как от пощечины, но со спокойной силой нанесла ответный удар:
— Мне никому не стоило рассказывать о том, что произошло одиннадцать лет назад. Но сегодня я почему-то была уверена, что вы не знаете истинных причин моего приезда сюда… — Она осеклась и покачала головой, удивляясь собственной наивности. — Я хотела все вам объяснить и попросить вмешаться…