— А ваши жизненные принципы распространяются и на женщин тоже? — Этот вопрос прозвучал неожиданно даже для самой Джун. Она закусила губу, но было слишком поздно.
— На женщин в особенности.
Она вздохнула поглубже и на секунду задержала дыхание, чтобы не выпалить ядовитые слова, рвущиеся из глубины ее оскорбленной души.
— Я люблю сандвичи с помидорами, — решительно заявила она. — А вы?..
— Поищи в холодильнике, я не знаю, есть ли здесь помидоры.
Проверив несколько отделений, Джун наконец нашла искомое и, обернувшись, вновь обнаружила Гордона у себя за спиной. Он взял у нее помидоры и улыбнулся — на этот раз вполне беззаботно.
— Ты вовсе не такая зануда, какой иногда кажешься, дорогая! Я уже говорил однажды, что ты великолепна. Просто у тебя немного устаревшие принципы.
Джун закрыла холодильник. Сердце ее стучало как отбойный молоток. Она хотела, чтобы он немедленно обнял ее! Нет, она не хотела этого! На мгновение у нее даже появилось желание поскорее выскочить из кухни и захлопнуть за собой дверь, разрешив таким образом все противоречия.
— И… и у вас есть способ излечить меня от моих устаревших принципов, да?
Джун поспешно выхватила из рук Гордона помидоры и почти побежала к столу. Схватив нож, дважды попыталась разрезать помидор и только после этого поняла, что держит нож не той стороной. Несчастный овощ выглядел так, словно по нему проехал поезд.
— Теперь у нас есть сок, — заметил Гордон. — А я думал, ты любишь кружочками.
Взяв другой помидор, она сделала наконец все как полагается и положила сандвичи на тарелки.
— Все готово!
— Так вот, о лечении девственности…
Джун вспыхнула.
— А я никогда не говорила, что я девственница.
Он улыбнулся.
— Ты без слов сказала об этом тысячу раз, дорогая. — Он выдвинул для нее стул. — Я ведь поцеловал тебя, ты помнишь?
Оскорбленная до глубины души, Джун взяла свою тарелку и направилась к другому концу стола. У нее почему-то полностью пропал аппетит.
— Ну и что теперь — меня нужно поместить в дом престарелых дев?
— Нет, тебя просто можно излечить.
Джун села напротив него.
— Насколько я помню, вы уже однажды пытались сделать это.
Гордон опустился на стул и, низко склонившись над поверхностью стола, заглянул в глаза Джун. Она почувствовала, что еще чуть-чуть — и она, помимо своей воли, закричит: «Я хочу тебя!».
Хотя они не касались друг друга, его взгляд словно обнимал ее.
— Ты очень неопытна, — мягко произнес он.
Звук его голоса, выражение глаз, то, как его руки лежали на столе, — все говорило о том, что он готов в любую секунду обнять ее, если она попросит об этом. Она посмотрела ему в глаза. О Господи! Он был абсолютно искренен сейчас!
— Если ты хочешь, мы можем вернуться к уроку номер четыре. — В его словах звучала бесконечная нежность.
Джун хотела этого больше всего на свете! Но если они сейчас займутся любовью, то она никогда, никогда не сможет вернуться к прежней жизни. И в жизни Гордона ей тоже не было места. Ведь он уже не раз давал ей понять, что женщины — лишь красивые игрушки для него. Джун сжала кулаки. Она не хочет быть очередной игрушкой!
— Я… я не хочу заниматься любовью с тобой, — с трудом проговорила она, надеясь на то, что ее слова прозвучат достаточно убедительно.
— О! — засмеялся он ледяным смехом. — Ты знаешь, как выбить из колеи мужчину.
— Я уверена, что мужчина скоро придет в себя. Мир полон жаждущих красивых девушек.
Он склонил голову набок.
— Послушай, давай спокойно во всем разберемся. Ты хочешь обрести сексуальный опыт, чтобы стать привлекательной для мужчин, но твои принципы удерживают тебя от этого. Так?
Она кивнула и откинулась на спинку стула.
— Но ведь это глупо — считать, что можно иметь и то и другое.
О чем они говорят?! Джун чувствовала себя словно в бреду.
— Я знаю, как решить эту дилемму, — спокойно сказал он. — Это немного грубо, но помогает тысячам женщин во всем мире потерять невинность, не думая о своих принципах и поэтому как бы не нарушая их.
— О, ты объехал весь мир! — саркастически заметила Джун.
Гордон на мгновение крепко сжал губы, и на его щеках появились крошечные ямочки.
— Хочешь попробовать?
— И для этого не надо заниматься любовью?
Он пожал плечами.
— Нет. В моем понимании.
Помимо того, что Джун очень хотелось заняться с ним любовью, ей было страшно интересно: как это вообще возможно — заниматься любовью без того, чтобы заниматься любовью.
— Нет, не хочу… — Она покачала головой, но ложь словно прилипла к ее языку. — Ну хорошо… А как это?
Он несколько секунд внимательно разглядывал ее, а затем решительно отодвинул стул и встал из-за стола. Джун просто сгорала от нетерпения.
Подойдя к шкафу, он достал с верхней полки какую-то бутылку, открыл ее, наполнил бокал жидкостью, похожей на слабый чай, и протянул ей.
— Выпей это!
Джун принюхалась и нахмурила брови.
— Это алкоголь.
— Да. — Он вернулся на свое место и скрестил руки на груди. — Виски — великолепная вещь! Выпиваешь — и через десять минут готова лечь с кем угодно. Ты забудешь свое имя, и мы займемся сексом прямо здесь, на столе. И — прощай старомодные понятия!
Джун не верила своим ушам. Он говорил с таким цинизмом о тайне, принадлежащей лишь двоим любящим!
Ньюэлл взглянул на часы.
— Пейте, мисс Мортон. Помните о том, что у меня встреча в шесть утра.
Ярость ударила ей в голову.
— Ах, у вас встреча мистер Ньюэлл! — закричала она. — Я должна выпить эту гадость, чтобы избавиться от надоевших принципов, и ко всему мне следует поторопиться, потому что у вас встреча?!
Джун была слишком возмущена, чтобы отдавать себе отчет в том, что говорит и делает.
Метнув на него гневный взгляд, она как ужаленная выскочила из-за стола.
— Я не заставлю тебя долго ждать!
Одним движением руки Джун смахнула на пол бутылку и бокал, и они со звоном разбились на мелкие кусочки. Затем, приподняв край юбки, она забралась на стол и принялась пинать тарелки, стоявшие на нем, но те каким-то чудом все же остались стоять на месте.
— Первую часть нашей встречи можно считать законченной, дорогой! — с издевкой произнесла Джун. — Не будем зря терять твое драгоценное время. Ну давайте же, мистер Деловой! Берите меня! Побыстрее покончим со всем этим!