— Наверное, ты права, — печально ответил он. — А может быть, и вообще не нужно было говорить тебе обо всем этом. — Теперь уже назад пути нет, слова Пейдж не оставили надежды. — Хотел бы я знать, что мне делать теперь, Пейдж? Я не представляю, как теперь сложится моя жизнь.
— Я тоже. — Как же они могли дойти до такого? Неужели все дело в одном этом случае или он всего лишь сыграл роль катализатора? Нет, если бы почва для измены Брэда не была подготовлена, этого бы и не случилось. Мне всегда казалось, что у нас идеальная семья. И даже теперь я не понимаю, в чем же наша ошибка… что такого мы сделали не правильно…
— Ты ничего не могла изменить, — признался он, — я ведь не в первый раз изменил тебе, ты просто не знала.
— Да, мне в голову бы не пришло задуматься над этим, отчужденно проговорила Пейдж. Хорошо, что она этого не знала! По крайней мере у нее было шестнадцать счастливых лет. И вот они закончились. — А что мы скажем Энди? — Как странно — сидеть здесь и спокойно обсуждать все это, словно вечеринку, которую они собираются устроить, или поездку. Это невыносимо, но она знала, что нужно пройти через боль, лучше вынести это один раз. Нужно же как-то объяснить ему, что происходит, и чем скорее, тем лучше.
— Я знаю. Давай скажем ему правду — что я подлец.
Она улыбнулась в темноте. Конечно, может быть, он и вел себя как подлец, но все-таки она еще испытывала к нему теплые чувства. Жаль, что нельзя повернуть время вспять. Но после трех кошмарных недель это, пожалуй, было невозможно — дело зашло слишком далеко. Основы их брака, как оказалось, подтачивались уже давно, и теперь здание рухнуло. Это все равно случилось бы рано или поздно. И то, что она об этом не подозревала, ничего не меняло — все равно здание рухнуло, вокруг них громоздились только обломки.
— Что ты собираешься делать? — спросила она. — Съехаться с ней? — В общем-то, судя по словам ее приятельницы, это уже произошло.
— Пока не знаю. Она бы этого хотела. Но я не всегда за ней поспеваю. — Да, им придется нелегко — их отношения построены на лжи и измене. На таком основании трудно построить что-то здоровое, и он, похоже, начинал это понимать. — А ты что думаешь?
На мгновение ей захотелось, чтобы все стало так, как прежде, чтобы он снова стал прежним Брэдом, которого она любила. Но он уже был не тот.
— Нужно подумать, прежде чем мы разрушим жизнь Энди и друг друга, — спокойно сказала она, хотя в душе у нее еще бушевала буря. — Похоже на то, что ситуация может очень быстро обостриться.
— Ты на меня здорово наезжала и была права, — признался он. Это был их самый мирный разговор за последние недели. Слава богу, что у них обоих хватило ума взять себя в руки. — Я постараюсь не делать резких движений, пока все не образуется. Завтра я еду в Нью-Йорк и вернусь в четверг. К следующему уик-энду я, наверное, все решу. Сколько тут еще пробудет твоя мать?
Присутствие тещи в доме заметно осложняло ситуацию. Но ответ Пейдж просто потряс его:
— Я собираюсь попросить их уехать завтра утром. Они мешают и мне, и Энди. — Она выгоняет их всех — его, свою мать, Алексис! Они пытались манипулировать ею в своих целях, использовали и мучили ее. Пейдж все поняла в этот вечер, когда рассказывала о своих проблемах Тригви, а после того как сбежал Энди, она решила покончить с этим раз и навсегда.
— Ты знаешь, как я всегда относился к тебе — я уважал тебя, я дорожил тобою, — тихо сказал Брэд. — Я не знаю, как все это случилось. Может быть, я просто недостоин тебя. И буду жалеть о том, что произошло.
Когда они поженились, ему было двадцать восемь, но он так и не смирился с мыслью, что должен отказаться от некоторых привычек, и теперь настала пора расплачиваться.
— Может быть, когда я уеду, тебе станет легче, — грустно сказал он. — Надеюсь, ты сможешь устроить свою жизнь.
— Я буду чувствовать себя одиноко. Не думаю, что кому-нибудь станет легче, — честно ответила она. — А что делать с Алли?
— Мы ничего пока не в состоянии сделать. Это меня и мучает. Я просто не могу себе представить, как ты можешь выдерживать там столько времени. Я бы давно спятил.
— Я привыкла. Но что, если она так и останется в таком состоянии? — прошептала Пейдж.
— Не знаю. Я стараюсь не думать об этом. А что, если она придет наконец в себя, но останется инвалидом? Ну, ты понимаешь… как этот Бьорн… Зная, какой она была раньше, я просто не смогу это перенести. Но все равно нам придется мириться с любым будущим, так ведь? Сначала я думал, что у нас больше шансов, но теперь… или тогда, в самом начале, мы могли отказаться от операции.
Впрочем, тогда бы мы наверняка ее убили. Мы сделали все правильно, но ничего не получилось. Но вот что я тебе скажу: если она так и останется в коме, ты сама не сможешь бесконечно просиживать в госпитале… ты просто сойдешь с ума. Тебе рано или поздно придется примириться с этим. — Но пока еще было время — несчастный случай произошел всего три недели назад. Еще была, и довольно большая, вероятность, что она выйдет из коматозного состояния. — Не делай этого, Пейдж, попросил он, — ты заслуживаешь лучшей участи… и даже больше того, что могу дать тебе я.
Она кивнула в ответ и отвернулась, стараясь не думать о том, как будет жить без него. Она взглянула на небо, усыпанное звездами. Как же так получилось, что вся их жизнь пошла под откос? Как они могли зайти так далеко?
Почему все это стряслось с ними… и с Алли?
Утром Пейдж дождалась, пока мать и Алексис встали, приготовила и подала завтрак на кухне и спокойно объявила, что просит их уехать, так как неделя — это и так слишком много, и что у нее есть дела дома, а их присутствие здесь только все осложняет. Она не упоминала о вчерашнем вечере, не извинялась, но они прекрасно понимали, в чем дело, так что никто из них ей не возразил.
Мать сказала, что Дэвид страшно скучает по Алексис, а ей самой пора уже взглянуть, как ремонтируют ее квартиру.
Они мастерски находили нужные объяснения, но Пейдж в данном случае это не волновало, она хотела только одного — чтобы сегодня вечером их уже не было, она даже забронировала им места на четыре часа дня, к удивлению Марибел, — в первом классе. Она даже заказала такси, чтобы отвезти их в аэропорт. Машина придет в два часа дня — вполне достаточно времени до их рейса.
Они успеют еще пообедать и даже навестить Алисон, если захотят.
— Но… — перебила мать, — мне нужно упаковать столько вещей… а у Алексис сегодня, как назло, мигрень. Разумеется, если ты настаиваешь, мы можем улететь завтра.
Но этого Пейдж не собиралась допускать — она не будет терпеть ни одной лишней минуты. Теперь она сама хочет управлять своей жизнью. И Брэду она сказала, что ему лучше уехать, как это ни грустно.
— Я думаю, Алисон не обидится, — мрачно пошутила Пейдж, но они восприняли ее слова всерьез и просили передать Алисон, что они ее любят.