— Конечно. Провел там более трех лет. Это моя первая книга.
— Превосходная вещь.
Его жена воззрилась на Одри, потом снова на Чарльза. В глазах ее застыл вопрос. Эти американцы, Филипп и Мюриел Браун, были друзьями мистера Рисколла. Миссис Браун возглавляла Общество содействия Красному Кресту, отличалась деятельным характером и обожала совать нос в чужие; дела.
Почтенная дама даже удостоилась французских правительственных наград за свой труд во время первой мировой войны. Она была замужем, уже овдовела. Говорят, Филипп Браун женился на ней ради ее огромного состояния. Впрочем, Брауны не давали повода судачить о себе. Они по праву считались людьми в высшей степени респектабельными. Как и дедушка Одри, мистер Браун был членом клуба «Пасифик юнион» и президентом Бостонского банка. Почти каждый год Брауны совершали путешествие на Восток. Для Одри встреча с ними была сущим несчастьем.
Она ничуть не сомневалась, что теперь-то уж ее дед наверняка узнает о Чарльзе, и ей ничего не оставалось, как попробовать замести следы.
— Дедушка не говорил мне, что вы здесь.
— Мы полтора месяца провели в Японии, и разве можно упустить случай побывать в Шанхае и Гонконге!
Миссис Браун перевела цепкий взгляд с Одри на Чарльза и невольно отметила про себя, до чего он хорош. «Интересно, что же у них? Старая любовь, — думала она. — Может быть, Одри потому и замуж не вышла». Последнее обстоятельство всегда удивляло миссис Браун, хотя она никогда не считала Одри особенно привлекательной. «Правда, теперь девушка удивительно похорошела, — подумала она, — стала мягче, женственнее… И эти золотисто-медные волосы, свободными волнами обрамляющие лицо… А глаза, как они светятся! Нет, Одри еще никогда не была такой эффектной. Вот младшая, Аннабел, всегда отличалась красотой… Она ведь вышла за Уэстербрука».
— Так вы здесь с друзьями? — Мюриел Браун впилась взглядом в Одри.
— Да. Они из Лондона. — Одри молила Бога, чтобы не покраснеть. — Но сегодня они заняты, и мистер Паркер-Скотт был так любезен, что вызвался показать мне город. Сказочное место, не правда ли? — беззаботно говорила Одри, хотя, признаться, не слишком надеялась, что ей удастся провести Мюриел Браун. И оказалась права.
— Где же вы остановились, мистер Паркер-Скотт?
Вопрос застал Чарльза врасплох, до него не дошло, что Одри всей душой жаждет как можно скорее избавиться от Браунов.
— Здесь. Я всегда здесь останавливаюсь. Это мое любимое место.
— — Вот и я тоже, — подхватил Филипп Браун, довольный, что нашел поддержку в лице такой известной персоны. Он хотел, чтобы Мюриел, которой здесь не нравилось, убедилась, что это лучший отель в городе. И если уж такой человек, как Паркер-Скотт, останавливается здесь…
— Я только сегодня говорил жене…
Но Мюриел его перебила:
— Мы непременно должны повидаться до отъезда. Может быть, пообедаем вместе, Одри? И конечно же, будем счастливы видеть мистера Паркера-Скотта.
— Ах, боюсь, у, нас нет времени. Завтра-послезавтра мы едем в Пекин. И я думаю… — Одри лучезарно улыбнулась, стараясь взглядом показать Чарльзу, чего она от него хочет, — видите ли, мистер Паркер-Скотт работает сейчас над статьей…
— Но может быть, вы найдете время до отъезда… — Мюриел Замялась, глядя на Чарльза. — Вы тоже едете в Пекин?
Да, теперь она вернется домой не с пустыми руками, теперь у нее есть в запасе пикантная новость. Эта чванливая девчонка, внучка Эдварда Рисколла, эта пуританка, оказывается, состоит в недозволенной связи с известным журналистом. Мюриел просто не терпелось поведать об этом дома своим друзьям. Чарльз угодил прямо в ловушку, которую она ему расставила.
— Да, еду. Надо написать статью в «Таймс».
Одри охнула про себя.
— Как интересно! — проворковала Мюриел, всплеснув руками.
Одри готова была задушить ее. Она слишком хорошо понимала, что миссис Браун никакого дела нет до статьи. Ее возбуждение объясняется только тем, что она застигла их с Чарльзом в тот момент, когда они поднимались к себе в номер. Разумеется, она все расскажет деду, и не только ему, а каждому встречному в Сан-Франциско. Нет, надо немедленно что-то придумать.
— Мистер Паркер-Скотт на днях взял интервью у Чан Кайши в Нанкине.
Возможно, ее откровенность вызовет досаду у Чарльза, но делать нечего, необходимо как-то отвлечь внимание этой старой сплетницы, хотя бы ненадолго. На Филиппа Брауна это сообщение произведет, конечно, очень сильное впечатление.
Одри с вежливой улыбкой обернулась к Чарльзу: :
— Знаете, пожалуй, не стоит провожать меня наверх… — И, сохраняя на лице выражение безмятежного спокойствия, добавила, обращаясь к Мюриел:
— Здесь все просто помешаны на бандитах. Друзья поручили Чарльзу присматривать за мной, точно я ребенок. Не беспокойтесь обо мне. — Одри снова улыбнулась Чарльзу. — Теперь я с Браунами, и все будет прекрасно. А вы ведь, кажется, собирались с кем-то повидаться?
Она говорила с таким видом, будто Чарльза за углом ждет развеселая компания. Он сначала растерялся, но потом сообразил, чего хочет от него Одри, и стал ей подыгрывать, проклиная свою тупость. Распрощавшись с Одри и Браунами, он подошел к конторке администратора и устроил целое представление под названием «Известный журналист Чарльз Паркер-Скотт получает корреспонденцию». Потом направился к выходу, помахав им всем рукой. Мюриел проводила его внимательным взглядом.
Вид у нее был разочарованный. В конце концов, она могла и ошибиться в своих предположениях. Она снова стрельнула глазами в сторону Одри, которая беззаботно болтала с мистером Брауном. Номера у них были на разных этажах. Брауны проводили Одри до ее двери. Она попрощалась с ними, вошла к себе и облегченно вздохнула, услышав, как Брауны поднимаются наверх. Неизвестно, поверили они ей или нет, но по крайней мере она сделала все возможное, чтобы спасти свою репутацию. Если бы Одри знала, что тихонько говорит Мюриел, поднимаясь по лестнице!
— Не верю ни одному ее слову…
— Чему не веришь? Что он встречался с Чан Кайши? Напрасно! Он ведь известнейший журналист, — небрежно заметил мистер Браун.
— Да нет же, — привычно раздражаясь его непонятливости, возразила она, — не верю тому, что он ушел к друзьям. Тому, что он водил ее обедать. Тому, что ее друзья сегодня заняты. Она его любовница, Филипп, неужели ты не понимаешь!
Ее маленькие, как буравчики, глаза сузились. Филипп Браун отворил перед ней двери их номера. На лице у него застыло брезгливое выражение. Вечно она что-то разнюхивает, что-то выведывает обо всех. Даже здесь, на краю света, и то нашла повод посплетничать.
— Не хочу ничего слушать. Одри очень достойная девушка.