А потом неожиданно спросила:

— На вашем катере есть кухня?

Вопрос сбил Маккалеба с толку.

— Что?

— Кухня. Где вы готовите.

— Ах, вот что. Вообще-то, на судне это камбуз.

— Значит, камбуз. Там можно готовить нормальную еду? — продолжала свои странные вопросы Грасиэла.

— Ну разумеется. А почему вы спрашиваете об этом?

— Вы сказали, что хотите больше узнать о моей сестре.

— Так и есть.

— Тогда вам надо познакомиться с ее сыном. Все, что было хорошего в моей сестре, повторилось в ее сыне Реймонде. Вам нужен он, вам нужно просто познакомиться с ним.

Маккалеб кивнул головой. Кажется, ему стало ясно, что хотела сказать Грасиэла.

— Тогда что скажете, если сегодня вечером мы с Реймондом придем на ваше судно и поужинаем вместе? Я уже рассказывала ему о вас и о вашем катере. Ему не терпится посмотреть.

Поразмышляв с минуту, Маккалеб сказал:

— Давайте так. Мы встретимся завтра. Тогда я бы смог рассказать вам о своем визите к шерифу. Может быть, появится нечто новое.

— Завтра так завтра. Наверное, так действительно будет лучше, — согласилась Грасиэла.

— И не волнуйтесь насчет ужина. Это моя забота, договорились?

— Вы все перевернули на свой лад. Мне хотелось…

— Знаю, знаю, — не дал девушке договорить Маккалеб. — Оставим это до ужина у вас дома. А завтра вы приходите ко мне, вы — мои гости, а потому забудьте о кухне. По-моему, так будет правильно.

— Хорошо, — ответила Грасиэла, все еще немного хмурясь, но отлично осознавая, что своего решения Маккалеб не изменит.

— Хорошо, мы придем, — улыбнулась она.

Движение по шоссе 405 в южном направлении было весьма интенсивным, и таксист привез его в шлюпочную гавань в Сан-Педро около трех часов дня. В такси не было кондиционера, и у Терри немного разболелась голова от запахов, которые неслись в открытое окно, и от острого запаха пота водителя.

Добравшись наконец до своего дома на воде, Маккалеб прослушал автоответчик, где был записан один звонок — кто-то набрал номер и положил трубку, ничего не сказав. Терри чувствовал себя полностью разбитым, ибо все его сегодняшние передвижения и действия были самой большой физической нагрузкой за последнее время. У него разламывалась спина, болели мышцы ног. Терри прошел в ванную и проверил температуру. Температура была в норме, и озноба он не чувствовал. Кровяное давление и пульс тоже не подкачали. Записав все данные в блокнот, Терри прошел к себе в каюту, сбросил одежду и бухнулся на застеленную постель.

Однако, несмотря на физическую усталость, уснуть он не мог, им овладела бессонница. Он промучился в постели около часа, не в состоянии забыть увиденное на видеозаписи и вообще все события этого бурного дня. Очень скоро Терри решил, что маяться не стоит, встал с постели и поднялся наверх.

Он залез в карман пиджака, валявшегося на стуле, и достал записную книжку, решив просмотреть все, что он записал за день. Ничего особенного не обнаружив, Маккалеб, однако, пришел к выводу, что расследование он все-таки начал.

Потом он записал на чистой странице свежие мысли, пришедшие ему в голову по поводу того, что он увидел на кассете, а также пару вопросов, которые ему хотелось бы задать Джей Уинстон завтра.

Учитывая то, что следователи связали одно дело с другим, ему, естественно, не терпелось самому уяснить, насколько прочной была эта связь, а также убедиться, что стрелявший преступник только забрал триста долларов у Джеймса Корделла, а не сам затребовал их в банкомате.

Маккалеб отложил записную книжку в сторону, потому что понял, что голоден. Терри поднялся наверх и прошел на камбуз. Там он взбил на сковородке белки трех яиц, смешал их с соусом «табаско», добавил специи и сделал сандвич с белым хлебом. Откусив сандвич, решил добавить еще соуса.

Убрав все на камбузе, он вновь почувствовал усталость и понял, что на этот раз уснет. Приняв быстро душ и лекарства на ночь, Терри снова измерил температуру, которая оставалась нормальной. В зеркале он увидел человека, обросшего двухдневной щетиной, хотя побрился только сегодня утром. Быстрый рост волос являлся побочным эффектом одного из прописанных лекарств. Преднизолон помогал организму справляться с отторжением чужеродного органа, но стимулировал быстрый рост волос. Улыбнувшись собственному отражению и размышляя о том, как бы они посмеялись с Бонни Фокс, если бы он признался ей, что чувствует себя оборотнем, а не Франкенштейном. Вечно он путал всяких монстров. С этой мыслью Маккалеб провалился в сон.

Сон был черно-белый. Теперь его сны всегда были такими, хотя до операции он обычно видел цветные сны. Он не знал, что мог означать этот факт, как не знала и доктор Фокс, которая просто пожала плечами, когда он поведал ей об этом.

В этом сне он оказался в магазинчике. Он был участником записи, которую накануне показали ему Арранго и Уолтерс. Он стоял у прилавка, улыбаясь Чан Хо Кану. Владелец магазина улыбался в ответ весьма недружелюбно и что-то сказал.

— Что-что? — переспросил Маккалеб.

— Вы не заслуживаете этого, — ответил Кан.

Маккалеб посмотрел на покупку, лежавшую перед ним на прилавке, но не успел, потому что почувствовал холод стального дула у своего виска. Мгновенно обернувшись, он едва ли не столкнулся с человеком в маске, державшим в руке пистолет. Маккалеб был уверен — по странной логике сновидений, — что человек в маске улыбается.

Грабитель чуть-чуть опустил свое оружие и выстрелил Маккалебу прямо в грудь. Его пуля попала в десятку — прямо в сердце. Удивительно, но пуля прошла сквозь Маккалеба, ничуть не навредив ему, как будто он был картонной мишенью на стрельбищах. Однако сила удара заставила его отступить на шаг, и потом он стал медленно падать. Но он не почувствовал никакой боли, наоборот — чувство облегчения. Падая на землю, Маккалеб снова посмотрел на убийцу и, конечно, узнал глаза, следившие за ним из-под маски. Это были его собственные глаза. Потом человек подмигнул.

А он продолжал все падать и падать, и этому не было конца.

8

Отдаленный гул пустых грузовых контейнеров, которые убирали с какого-то судна в порту Лос-Анджелеса, расположенном неподалеку от шлюпочной гавани, разбудил Маккалеба еще до рассвета. Но он все никак не выбирался из постели и не открывал глаз, хотя уже окончательно проснулся, ясно представляя себе, что происходит в порту в этот самый момент. Подъемный кран аккуратно переносит контейнер размером с приличный трейлер с палубы судна на двор; контейнер при этом тихо раскачивается, словно качели. Но портовый рабочий внизу дает команду отпускать контейнер слишком рано, а потому, зависнув на мгновение в метре от земли, огромный стальной ящик падает с таким грохотом, что эхо от этого сотрясения долетает и до шлюпочной гавани. Маккалебу почему-то мерещилось, что при каждом таком падении тот парень на земле надрывался от смеха.