— Нам придется начинать все сначала, — сказал Терри. — Ведь мы были убеждены, что жертвы пострадали случайно. Мы думали, что выбирались места, а не люди, но, очевидно, все наоборот. Выбирали жертву, добычу. Конкретного человека. Его выслеживали, к нему подбирались. Нам нужна общая база, на которой все это основывалось. Должна быть какая-то линия пересечения всех преступлений, между ними есть какая-то связь. Личные отношения, совпадения или по месту, или по времени — нечто, что привязывает всех убитых к нашему Неизвестному или друг к другу. Мы выясним.
Уинстон резко перебила его.
— Подожди-ка, стоп, стоп.
Маккалеб замолчал, чувствуя, что его, что называется, «понесло».
— А что было взято у Джеймса Корделла в качестве «сувенира»? Может, ты хочешь сказать, что таким знаком были деньги, которые он брал из банкомата?
— Я пока не знаю, что взял убийца, но это были не деньги. Это была часть показного ограбления, «шоу». Деньги — это не символическое приобретение. И потом, он сам взял их из банкомата, а не отобрал у Корделла.
— Тогда тебе не кажется, что ты наступаешь на свои же грабли?
— Нет. Я абсолютно уверен, что он что-то забрал, — решительно заявил Маккалеб.
— Тогда мы увидели бы это. На видео записано все.
— Никто ничего не заметил в деле Глории Торрес. А там тоже все было записано.
Уинстон заерзала на своем стуле.
— Тогда я не знаю. Все это напоминает мне — ты позволишь задать тебе один вопрос? Только не воспринимай это близко к сердцу. Тебе не кажется, что все, о чем ты мне так долго толкуешь, сильно смахивает на то, чем ты занимался в Бюро?
— По-твоему, я преувеличиваю? Ну вроде как мне не терпится вернуться к вещам привычным, и вот я придумал такую версию? — Маккалеб смотрел в глаза Джей.
Она пожала плечами, не зная, что ответить.
— Нет, Джей, в этом нет нужды. Просто именно так все и обстоит. И тут ничего не поделаешь. Конечно, сережка может означает нечто иное. А может и совсем ничего. Но если я хоть что-то понял в этой жизни, то мой вывод верный. Я хорошо знаю таких людей — я говорю про убийц. Я знаю, как они думают и как действуют. Я всем существом это знаю, Джей. Зло я чую нутром, понимаешь? И оно где-то тут, рядом.
Уинстон как-то странно посмотрела на него, и Терри решил, что, может, не стоило так выворачиваться наизнанку, чтобы рассеять ее сомнения.
— Например, грузовик Корделла. «Шеви-сабербан» на видео не попал. Вы автомобиль хорошо осмотрели? В отчете я об этом не нашел ни строчки, — развел руками Терри.
— Конечно. Но до грузовика никто и не дотрагивался. Открытый бумажник валялся на сиденье, а Корделл взял только кредитку для банкомата. Если бы тот, кто стрелял, подходил к грузовику, он забрал бы и бумажник. Но когда мы увидели его на сиденье, мы больше ничего проверять не стали.
Глубоко вздохнув, Маккалеб покачал головой, бросив в сторону:
— Ты все еще смотришь на преступление как на ограбление. Решение не досматривать грузовик было бы правильным, если бы речь действительно шла об ограблении. А если это не так, тогда преступник мог влезть в машину и забрать предмет личного характера — вроде бумажника.
— А если не бумажник, то что?
— Пока не знаю, — пожал плечами Терри. — Нечто. Корделл часто ездил на своем грузовичке. Весь день колесил вдоль акведука. Машина была его вторым домом. Так что там могло быть много разных вещей личного характера, одну из которых забрал убийца. Ну я не знаю: фотографии, брелочки, свисающие с зеркала дальнего вида, может быть, путевые заметки. Ты сама можешь продолжить. А где сейчас машина Корделла? Порадуй меня и скажи, что ее, по крайней мере, еще не конфисковали.
— Исключено. Мы передали грузовик жене Корделла через два дня после убийства.
— Значит, машину могли давно вычистить изнутри и продать? — с досадой спросил Маккалеб.
— Нет, ее не продали. Последний раз, когда я говорила с женой Корделла — недели две тому назад, — она сказала что, мол, не знает, как ей быть с грузовичком. Для нее это слишком громоздкая машина, и, в любом случае, у нее связаны с «шеви» лишь горькие воспоминания. Она употребила не эти слова буквально, но ты меня понимаешь, — вздохнула Джей.
Маккалеб вдруг заволновался:
— Ну так давай поедем к Корделлу и посмотрим, там ли еще «сабербан» или нет. Мы переговорим с его женой и выясним, что забрали из машины, а что нет.
— Если что-то забрали. — И Джей вдруг замолчала, нахмурившись.
И Маккалеб понял, что предстоит Уинстон. Она уже получила нагоняй от капитана, который был свидетелем провала сеанса гипноза и неудачи с Болотовым. А теперь снова этот Маккалеб вовлекает ее во что-то крайне подозрительное — значит, Уинстон легко поддается влиянию аутсайдера. Нет, она не поедет осматривать какой-то грузовичок с Маккалебом, вооружившись лишь его новой теорией, пока не будет твердо уверена, что все четко складывается в картинку. Но Терри знал, что так быть не может. Так никогда не бывает.
— Так что ты намерена делать? — спросил он. — Похоже, что я отправлюсь туда один? Или ты поедешь со мной?
Терри вдруг пришло в голову, что он впервые в жизни формально не обременен ни рутинными заботами, ни мыслями о том, как лучше подойти к начальству или коллегам, — словом, ничем посторонним. На самом деле ему было глубоко все равно, поедет с ним Уинстон или он отправится с Бадди. Похоже, и Джей ощущала то же самое.
— Нет, я не поеду, — ответила она. — Вопрос в том, для чего собираешься ехать ты. Ты — единственный, кого здесь не должно быть на пушечный выстрел. После сеанса гипноза Хитченс был просто зол.
— Вот что я скажу тебе, Джей. На все это мне наплевать. Меня волнует одно — найти этого монстра. Так и знай. Ты просто дай мне несколько дней. К тебе я приеду, только имея на руках что-то. Я поеду в пустыню. Буду говорить с женой Корделла, осмотрю машину. Я буду искать, а ты отправляйся к капитану, как положено. Если я ничего не привезу, я же сам своей теорией и наемся досыта. Ты отпустишь меня на все четыре стороны, и я никогда больше тебя не побеспокою.
— Слушай, Терри, но это не совсем…
— Ты все отлично понимаешь. У тебя заседания в суде, на тебе висят другие дела. И не хватает только, чтобы какое-то старое дело пересматривали, переворачивая все вверх дном. Как будто я сам не крутился во всем этом. Возможно, мой сегодняшний приход сюда несколько преждевременный. Надо было просто съездить к вдове и все узнать. Но так как это твое расследование, а ты всегда обращалась со мной по-человечески, я просто был обязан рассказать все сначала тебе. И поскольку теперь ты даешь мне время и свое благословение, я уж буду действовать так, как привык. И если что-то появится, я дам тебе знать.
Уинстон сидела молча довольно долго, а потом махнула рукой и сказала:
— Желаю удачи, Терри. Действуй.