— Его Бельды зовут, — добавил Синицын, — он вроде по поводу этих новых марсиан.
— Новых марсиан? — переспросил полковник. — Да что ж ты тогда стоишь, а ну немедленно веди его сюда.
— Ни фига себе, — икнул Бисквит Иванович и, спохватившись, извинился, — простите…
Секретарша полковника Толстолобова тем временем мощной девичьей грудью защищала кабинет начальника от настырного чукчи.
— Пропустите, однако, — настаивал на своем северный гость, — мне шибко-шибко с полковником поговорить надо.
— Не пущу, — кричала секретарша, отталкивая чукчу от дверей кабинета, — у нас только по записи, да и как вы сюда вообще без пропуска вошли.
— Пропустите, гражданина, у меня дело большое, — не унимался чукча.
Весело повизгивающий Снежок начал хватать неприступную девушку за пятки.
— Ай, — закричала секретарша, — заберите свою дворнягу, она мне колготки дорогие порвет.
— Это не дворняга, однако, — возразил чукча, удивленно вскинув брови, — это лайка.
— Тогда заберите лайку…
Но тут из кабинета полковника вернулся испуганный капитан Синицын.
— Лидочка, — вкрадчиво произнес он, — пропусти их, а?
— Что? — пунцовые губы секретарши недоуменно приоткрылись, обозначив сахарные зубки. — То есть как это пропусти.
Но чукча уже гордо проследовал мимо замершей девушки, а Снежок напоследок презрительно задел ее своим хвостом, наверняка не забыв обидные слова по поводу дворняги…
Полковник Толстолобов внимательно взглянул на гостя:
— Ну что ж, проходите, садитесь.
Бисквит Иванович же с большим интересом наблюдал за крутившейся у ног чукчи собакой. Полковник также заметил лайку.
— Что за безобразие, — возмутился Толстолобов, — ввалились ко мне в шубе, с собакой, без предварительной записи в конце концов.
— Мне не нужна никакая запись, — высокомерно возразил Бельды, — я действую как Уполномоченный Представитель Межгалактической разведки.
— Матерь Божья, — воскликнул Бисквит Иванович. А полковник проворно полез под стол, за спрятанной было бутылкой коньяка.
— Итак, — констатировал он, отхлебнув прямо из горлышка, — вы, как я понимаю, и есть тайный суперагент Межгалактической разведки, посланный нам в помощь.
— Нет, — Бельды отрицательно покачал головой, — я всего лишь младший помощник суперагента.
— Тогда где же… — начал было Бисквит Иванович и осекся.
— Я здесь, — басом ответила лайка, грациозно запрыгнув на свободный стул, — честь имею представиться, суперагент Лайол Снежовский, две тысячи удачно выполненных заданий, до двухсот арестов в год, к вашим услугам…
Если бы в кабинете в данный момент присутствовал какой-нибудь рядовой землянин, не осведомленный о делах, творящихся во вселенной, то ему в пору было бы грохаться в обморок.
— Все готово, — сказал профессор, вылезая из-под космического корабля в перемазанном какой-то сажей халате, — починил, можно лететь.
— Что, в натуре? — не поверил своим ушам Воротилов.
— А что откладывать, — удивился Сумасбродов, — топлива вдоволь, все приборы в норме, обшивку я под-рихтовал.
— Хорошо, — согласился Сан Саныч, — будем грузиться…
В общем, началось.
Поскольку корабль внутри был весьма вместителен, хрючевский авторитет приказал своим браткам грузить в него все самое ценное, хотя на черта в космосе Воротилову нужны баксы, было совершенно непонятно, поскольку на межпланетных рынках они пользовались очень плохой репутацией и имели крайне низкий курс.
Ну да ладно, что это мы, откуда Сан Саныч мог об этом знать? Хотя даже если бы и знал, в жизни с зелеными все равно бы не расстался.
Проблематично поначалу было погрузить в звездолет любимый шестисотый “мерс” Воротилова ручной, под заказ, сборки, но в решении этой проблемы помог все тот же неунывающий профессор, нашедший в салоне кнопку, открывающую грузовой отсек.
Короче, к полудню космический корабль был уже заполнен.
Братва, надо сказать, в космос отправлялась крутая.
Во-первых, покорять живущие не по понятиям миры летели, в первую очередь, Сан Саныч Воротилов и Марк Степановский с братвой, включавшей в себя, конечно, и отважных братьев Крючков.
Летел Вася Питерский и Михрютка Тамбовский, Эдик Дирижабль и Петр Дубина, все, естественно, с братвой.
Ко звездам отправлялись: Жорик Попрыгунчик и Витя Потаскунченко, Карл Отмычка и Гена Фуфел, в общем, всех и не перечислить.
За один только день Хрючевск осиротел на колоссальное количество всяческих бандюганов, шулеров, ворья и сутенеров. Невиданный исход братвы поверг в растерянность даже бывалых хрючевских милиционеров, потерянно бродивших по злачным районам города, не находя там ни одного “нормального пацана”, живущего в гармонии с миром “по понятиям”.
Караул.
Ко всему еще звездолет обнаружил удивительную способность увеличиваться внутри без видимых изменений его внешних размеров.
Каюты, по мере того как на космический корабль восходили все новые и новые пассажиры, на глазах множились, соответствуя количеству прибываемых землян.
Места хватило на всех. И хихикающий профессор, раздобыв неизвестно где капитанскую фуражку, дурачился, громогласно объявляя по корабельному селектору постоянно переносящееся время старта.
Но вот наконец все погрузились, заняв удобные, под стать пассажирам, роскошные каюты. Люки корабля были задраены, а в недрах его двигателя разогрелся набирающий обороты реактор.
В кабине управления, или рубке, как кому из читателей нравится, собрались, естественно, самые главные на корабле после капитана люди, точнее, Сан Саныч Воротилов с братьями Крючками, Марк Степановский, естественно, профессор и связанный по рукам и ногам лежащий на полу Борис Богданович Убийвовк, в последний момент осчастливленный Воротиловым, который в знак своего расположения и благодарности предложил отщепенцу и ренегату лететь вместе со всеми.
Короче, ловили Бориса Богдановича в ближайшей отдачи Воротилова лесопосадке около часа, после чего, снова уронив его пару раз с лестницы, вернули на корабль…
Находящийся в рубке капитан-профессор с неодобрением наблюдал, как братья Крючки по приказу Воротилова открывают бутылку французского шампанского.
— Ну что, братва, — торжественно произнес Сан Саныч, когда все бокалы были наполнены, — давайте выпьем за наш успех и дальнейшую жизнь без гнилых базаров и разборок, но по понятиям.
И все дружно (кроме, понятно, трезвенника профессора) выпили по бокалу игристого.
Убийвовку, надо сказать, тоже досталась часть общего веселья и перепало шампанского, в результате чего Борис Богданович, немного захмелев, заснул, избавив себя тем самым от возможных экзекуций со стороны братьев Крючков, которых он ухитрился искусать во время своего неожиданного пленения. В общем, торжественный момент старта Убийвовк пропустил.