— Да здесь они где-то, — ответил Снежок, — я чувствую.
— Спецназ, как вы там, на позицию вышли? — спросил в рацию Толстолобов.
— Да, — ответил командир отряда специального назначения “Мангуст”, — все в порядке, опушка как на ладони.
— Можно вас спросить, полковник? — повернулся к Толстолобову Бельды. — Как вы догадались о готовящейся стрелке?
— Очень просто, — усмехнулся полковник, — я слишком хорошо знаю Бориску, а время и место мне сообщил Раздолбаев.
— Так он же из группировки Крепыша, — удивился Бельды, — и вы ему доверяете?
— Конечно, — хмыкнул Толстолобов, — это наш лучший агент Слава Стасов. Он уже второй год под прикрытием работает, в ФСБ парень метит.
— Клевер, Клевер, я Кактус, прием. Полковник поднес к губам рацию:
— Клевер на связи.
— Пырьев с братвой едет по северному шоссе, будьте начеку.
— Будем, — кивнул Толстолобов.
— Где же примусы? — снова спросил Бельды. — Что-то мне это все сильно не нравится.
— Не каркай, — прошептал Снежок.
А на дороге уже появились три черных джипа с братками Пырьева.
На крыше последней машины был установлен непонятный механизм, закрытый чехлом.
— Что это у них там, — удивился полковник, — чай не надувная лодка?
— Сейчас начнется, — Бельды предусмотрительно надел милицейский шлем, опустив прозрачное забрало.
— Будем только наблюдать, — сообщил Толстолобов, — вмешаемся лишь тогда, когда разборка перерастет в общегородские масштабы, точнее, если перерастет. Я зря людьми рисковать не буду.
— Правильно, — кивнул Бельды, — соломоново решение.
Кортеж Пырьева остановился, братки проворно высыпали наружу. Стоявший невдалеке у машины Убийвовк приветливо помахал им рукой и, повернувшись спиной, безразлично закурил.
— Чего это он, — удивился Женек, — совсем сдурел, на стрелу один приехал, да быть такого не может. Братва, расчехляйте “Стингер”.
И тут земля под лесом дьявольски задрожала.
— Землетрясение? — удивился полковник, от неожиданности выронив бинокль. — Везувий вообще-то, по-моему, на другом конце планеты.
Ломая ветки, с сосны упали два спецназовца.
— Да нет, — сказал Снежок, — это не землетрясение, это примусы.
В следующую секунду земля на опушке леса разверзлась и, сияя фарами, на братву Пырьева бросились железные монстры.
— Мама, — закричал один из братков, — почему я не захотел поступать в университет?
— Трусливые свиньи, — взревел Пырьев и, подбежав к одному из джипов, быстро снял чехол с ракетной установки, — ну я вас сейчас, тостеры недоделанные.
— Нет, вы видели? — челюсть у полковника Толстолобова отвисла. — У них “Стингер”.
— Гаплык Хрючевску, — кивнул Бельды, — или примусам.
Первая выпущенная Женьком из установки ракета разнесла ближайшего примуса на ржавые куски.
— Эге-гей, — ревел Пырьев, разворачивая подвижную турель, — как вам такая приправка?!
Потеряв товарища, примусы сгруппировались и проворно прикончили последних двух братков из команды нового авторитета.
Пырьев выпустил вторую ракету, но она попала в черную “Ниву” Убийвовка, который уже битые десять минут сидел с фотоаппаратом на дереве.
— Какие кадры, — восхищенно приговаривал он, неустанно щелкая камерой, — Пулицеровская премия мне уже обеспечена.
А у Женька в запасе было еще три ракеты, и потому примусы, поскольку они все-таки были разумными, отступили, вновь уйдя под землю.
— Кактус, Кактус, — сказал в рацию полковник Толстолобов, — это Клевер, немедленно начинайте операцию по захвату преступников.
Женька Пырьева взяли без проблем сразу, поскольку у того внезапно заело турель, а вот с Убийвовком пришлось повозиться.
Ну никак не хотел Борис Богданович слезать с дерева.
Ни уговоры не помогли, ни прямые угрозы позвать снайпера.
Пришлось, в общем, елочку спилить. Впоследствии получился страшный скандал с местной организацией “Гринпис”, подавшей на хрючевскую милицию в суд.
— У-у-у-у, — мычал Убийвовк, пытаясь укусить одного из оперативников за палец, — р-р-р…
— Совсем, бедняга, свихнулся, — сказал Толстолобов, сокрушенно покачав головой, — вот что значит побывал человек в космосе.
— А где примусы? — Бельды с подозрением осматривал взрыхленную, словно по земле прошелся гигантский бульдозер, лесную опушку. — Почему они не спасают своего хозяина?
— Да удрали они уже давно, — усмехнулся Снежок, — так вообще они конечно крутые, но как только одного из них кокнули, деру сразу и дали, а что ты от них хочешь, это ведь всего лишь машины.
— М-да, — кивнув, снял шлем Бельды, — это ж как же их теперь ловить придется под городом.
— Это уже второстепенная проблема, — сказал Толстолобов, — главное, что мы Убийвовка взяли, без его злого гения примусы, считай, калеки.
— А-а-а-а, р-р-р, — рычал и бесновался запертый в милицейском “бобике” Убийвовк, — у-у-у…
— Может, его в зоопарк сдать? — задумчиво предложил полковник. — А на клетке напишем: “Человек-хорь с планеты Дюран”.
И Бельды со Снежком рассмеялись.
(предчувствуется скорая развязка)
Вечерело.
Хранитель Луций, обнаруживший Великих Отцов в кабаке “Проказник Дионис”, пришел в поистине неописуемое состояние гнева.
— Вы что, совсем сдурели? — орал он на заправляющихся местным пивом братков. — Вы забыли, кто вы такие, за кого нам приходится вас выдавать. Вы что, хотите народного восстания?
— Какое восстание? — улыбнулся Сан Саныч. — Папаша, не суетись.
— Да если народ узнает, что вы прилетели из космоса, он за считанные часы сроет всю Утопию, — гневно зашептал Хранитель.
— Это еще почему? — удивился Степановский. — За каким таким хреном?
— Да потому что официально считается, что планета Утопия плоская, — ответил Луций, — и стоит на трех опоссумах, которые в свою очередь плывут на гигантской каракатице.
— Где плывут, — не понял Гена Фуфел, — в канализации, что ли?
— Нет, — буркнул Хранитель, — в мировом океане.
— А океан тот где находится? — усмехнулся Сан Саныч.
— В чашке чая великана Copra, — ответил Хранитель.
— Так, а великан где сидит? — не унимался Воротилов.
— На кухне великой сущности, — огрызнулся Луций.