Беззаботно посвистывая, Рональд начал рассматривать кроны деревьев.
— Вечереет что-то, — задумчиво произнес он.
— Рональд, — Фух швырнул в коперфильдца червовым тузом, — ты мухлюешь.
— Кто, я? — удивился Рональд. — Да вы что, мужики, честнее картежника Рональда нет во всей вселенной.
— О, и дам червовых две, — удивился Синицын, просмотрев колоду.
Игроки переглянулись.
— Что? — спросил Рональд. — Что такое, я купил эту колоду на Ганимеде, видимо, она бракованная…
В общем, после пятиминутного избиения второго пилота в разведку вызвался идти Белочкин, захватив из салона корабля свою “скрипку”.
— А инструмент тебе зачем? — удивился Фух.
— Боюсь оставлять без присмотра, — невозмутимо ответил Белочкин, — Страдивари все-таки.
Когда он ушел, Синицын с Фухом при помощи корабельного кибера занесли связанного Рональда в звездолет, заперев его в трюме.
— Сволочи, — ревел коперфильдец, неистово вырываясь, — дайте мне осмотреть двигатели…
В сгущающихся сумерках Белочкин крался, пробираясь кустами.
— Ух, е… — изумленно сказал он, когда по дороге совсем рядом с кустами пронесся золотой шестисотый “мерс”.
Глаз у Белочкина по-прежнему был наметанный и потому он успел, хотя и мельком, рассмотреть пассажиров.
В машине сидели Сан Саныч Воротилов и Марк Степановский с какой-то сисястой моделью “Плейбоя”.
— Вот, блин, люди непробиваемые, — сказал Белочкин, выйдя на пыльную дорогу, — они даже в космосе ухитряются жировать по понятиям, словно и не на другой планете, а на Карибах каких-нибудь отдыхают.
Проводив шестисотый взглядом, Иннокентий Петрович не спеша двинулся в ту же сторону, куда уехал “мерс”. Что-то ему подсказывало, что в той стороне обязательно обнаружится город, и, если не Лас-Вегас, то уж какая-нибудь Санта-Моника с роскошным отелем и казино, это уж точно.
А в Хрустальном дворце братва уже расположилась на ночлег, и когда к дверям подкатил, сияя фарами, шестисотый “мерс” Сан Саныча, братки уже храпели.
Ни охраны у дверей, ни Хранителя Луция нигде не было видно.
Авторитеты, выбравшись из машины, вошли во дворец.
— О, — сказала Памела, взяв под руку балдеющего Гену Фуфела, — надеюсь, эта гостиница пятизвездочная?
— А то, — кивнул Воротилов, — как лучший коньяк.
В общем, одно за другое и как-то так получилось, что Гена Фуфел с блондинкой оказались в одном коридоре, а Сан Саныч с зевающим Степановским, в другом.
— Ох, — прохрипел Гена, когда Памела за шиворот поволокла его в какую-то нишу.
— Сделаем это прямо здесь, — хищно произнесла девушка.
И Гена теперь не на шутку перепугался.
— Извини, — сказал он, пытаясь оттолкнуть буквально напрыгивающую на него красотку, — но я не могу.
— Почему? — спросила девушка, обнимая братка. Гена замялся.
— Ну, я долгое время принимал вредные стероиды, — ответил он, — когда в качалку ходил и теперь вот… не могу.
— Так ты что же, дурак, думал мы с тобой сейчас сексом заниматься будем? — удивилась блондинка.
— Ну да, — в свою очередь удивился Гена, — чего уж там.
И в следующую секунду браток медленно осел на пол с серебряной шпилькой в правом глазу.
— Номер четвертый, — насмешливо произнесла девушка, поправляя прическу…
А Сан Саныч со Степановским потерянно блуждали по пустым коридорам дворца.
— Слушай, Марик, — сказал Воротилов, — а мы часом не заблудились?
— Да не знаю, — ответил Степановский, — о, смотри…
Братки обернулись, успев заметить пробежавшего в конце коридора маленького подростка в пионерской форме.
— Не, ты видел? — Степановский на всякий случай потер глаза.
Сан Саныч кивнул:
— Ох, не нравится мне эта зловещая тишина, ох, не нра…
— А-а-а-а, — взвыл кто-то совсем недалеко, — измена.
Сан Саныч со Степановским побледнели, и через минуту дворец наполнился дикими криками сражающихся.
— Перья, братва, хватайте перья, — ревели в отдалении голоса.
Дойдя до конца коридора, Сан Саныч заглянул за угол.
А за углом шла самая настоящая резня, Варфоломеевская ночь истребления гугенотов, точнее землян.
— Ах, Хранитель, сука, — зашипел Воротилов.
Ловко орудуя короткими мечами, дворцовая стража вовсю мочила разбуженную братву. Видимо, по замыслу земляне должны были умереть во сне, но привычка со времен зоны ставить у дверей ночной горшок спасла братве жизнь, но ненадолго. Перья против мечей мало чем помогли. Тела братков медленно укрывали полы дворца.
— Бежим, — закричал Степановский, потащив Воротилова за рукав, — пока нас не хватились.
— Но я не могу их бросить, — ответил Сан Саныч, — там ведь моя братва.
— Бежим, — не унимался Марик, — им уже не поможешь, и ты не капитан “Титаника”, скорее.
Выскочив на улицу, авторитеты залезли в шестисотый, но машина не заводилась.
— Что за хрен? — Сан Саныч с чувством ударил кулаком по рулю и, выскочив из “мерса”, открыл капот. Аккумулятора не было.
— Сан Саныч, — позвал Степановский, также выбравшись из машины, — смотри.
Все четыре колеса “мерса” были проколоты.
— Но кто, — Воротилов оглянулся, — кто мог это зде…
Возле машины стоял невысокий подросток в пионерской форме. Под мышкой он легко держал аккумулятор.
— Здравствуйте, Сан Саныч, — улыбнулся мальчик, — к сожалению, вы идете в списке под номером пятым.
— Ты кто? — Воротилов испуганно попятился к дворцу, прикрываясь удивленным Степановским. — Тебе чего надо?
— Я — Ликвидатор, — просто ответил пионер, доставая из-под синей курточки длинный нож, — вас заказали мне новые марсиане.
Внезапно над головой Сан Саныча что-то просвистело, и в следующую секунду подросток, выронив нож, повалился на землю. В его правом плече появилась маленькая, на глазах затягивающаяся дыра.
— Ах ты… — лицо пионера перекосила злобная гримаса, и он на глазах у онемевших братков превратился в длинноногую Памелу.
— Ну что, мальчики, развлечемся? — предложила блондинка, держа в правой руке автомат УЗИ.
Вторая пуля, просвистев над братками, попала блондинке прямехонько промеж глаз. Девушка ойкнула, опрокинувшись навзничь.
А от угла дворца отделилась невысокая тень с ружьем, в которой Степановский с ужасом узнал хрючевского Чистильщика.
— Мама, — заскулил рэкетир, — мама, я сплю.