Когда он закончил говорить, Чандлер смотрела в свой блокнот и что-то писала. Поскольку она сразу не задала никаких вопросов, свидетель произнес еще несколько фраз:
– К несчастью, черную метку не пришивают к одежде и не носят на рукаве. Жертвы, которые ее увидят, обычно не могут потом об этом рассказать.
– Спасибо, доктор, – сказала Чандлер. – У меня больше нет вопросов.
Не размениваясь на дежурные вопросы, Белк сразу бросился в атаку. Его раскрасневшееся лицо было сосредоточенно, как никогда.
– Скажите, доктор, как выглядят люди с так называемой парафилией?
– Как и все остальные. Внешне они ничем не отличаются.
– Понятно. И что же, они всегда хотят кого-нибудь подцепить? Ну, знаете, ищут, как бы удовлетворить свои извращенные фантазии.
– Нет, в действительности исследования показали, что эти люди, очевидно, сознают свои извращенные наклонности и стараются их сдерживать. Те, кто набирается смелости сообщить о своих проблемах, при помощи медикаментов и психотерапии зачастую ведут абсолютно нормальный образ жизни. Остальные периодически подвергаются искушению, так что могут ему поддаться и совершить преступление.
Серийные убийцы с психосексуальной мотивацией зачастую действуют по одному и тому же, регулярно повторяющемуся шаблону, так что выслеживающая их полиция может с точностью до нескольких дней или до недели предсказать, когда они нанесут очередной удар. Это связано с накоплением стресса. Нередко наблюдаются так называемые убывающие интервалы – когда непреодолимое желание каждый раз возникает все раньше и раньше.
– Это понятно, – сказал приникший к кафедре Белк, – но вот что происходит в промежутке между этими моментами, когда случаются убийства: такой человек все-таки ведет вроде бы нормальную жизнь или же он, знаете ли, стоит на углу и пускает слюни? Или еще что-нибудь?
– Нет, ничего подобного – по крайней мере до тех пор, пока интервалы не становятся настолько короткими, что практически исчезают. Тогда, выражаясь вашими словами, они все время ищут, кого бы подцепить. Однако в промежутках все идет нормально. Аберрантный сексуальный акт – изнасилование, удушение, вуайеризм и так далее – обеспечивает субъекту воспоминания, необходимые для построения фантазий. А фантазии стимулируют возбуждение во время мастурбации или нормального секса.
– Вы хотите сказать, что он может мысленно воспроизводить убийство в своем сознании и таким образом получать сексуальное возбуждение для нормального полового сношения, скажем, со своей женой?
Чандлер выразила протест, и Белку пришлось сформулировать вопрос другими словами, с тем чтобы в нем заранее не содержался ответ.
– Да, он будет проигрывать аберрантный акт в своем сознании так, чтобы можно было совершать акт социально приемлемый.
– Таким образом, его жена, к примеру, может не знать о подлинных желаниях своего мужа, правильно?
– Правильно. Такое часто случается.
– И подобная личность вполне может поддерживать нормальные отношения на работе и с друзьями, скрывая от них темную сторону своей натуры, не так ли?
– Так. Этому есть много подтверждений. Например, Тед Банди вел хорошо документированную двойную жизнь. Другой пример – Рэнди Крафт, который убил десятки путешествовавших автостопом здесь, в Южной Калифорнии. Я могу назвать еще много, много других. Видите ли, это и есть основная причина, по которой до своей поимки они успевают убить столько народу, а ловят их обычно из-за какой-нибудь маленькой ошибки.
– Как у Нормана Черча?
– Да.
– Как вы уже показали раньше, вы не смогли найти или собрать достаточно информации о поведении Нормана Черча, чтобы включить его описание в свою книгу. Служит ли данный факт основанием для того, чтобы поколебать мнение о том, что он серийный убийца, каким его объявила полиция?
– Ни в малейшей степени. Как я уже говорил, подобные желания можно легко скрыть. Такого рода люди прекрасно понимают, что их желания не могут быть приняты обществом. Поверьте, они прилагают усилия, чтобы их скрывать. Мистер Черч – не единственный, кого я собирался описать в своей книге, но потом отбросил за недостатком полезной информации. Я провел предварительные исследования еще по трем серийным убийцам, которые либо были мертвы, либо не хотели сотрудничать, и также отбросил их кандидатуры из-за нехватки данных.
– Ранее вы упомянули о том, что корни данных проблем закладываются в детстве? Каким образом это происходит?
– Я бы предпочел сказать «могут закладываться в детстве». Это сложная тема, и здесь ничего нельзя сказать наверняка. Если бы я знал точный ответ на ваш вопрос, то, наверно, лишился бы работы. Но вообще психоаналитики вроде меня считают, что парафилия может быть вызвана эмоциональной или физической травмой, или и тем и другим вместе. В основном это синтез обеих причин – возможно, некоторых биологических детерминантов и социализации. Трудно сказать абсолютно точно, однако мы считаем, что это происходит очень рано, обычно в возрасте от пяти до восьми лет. Одного из персонажей моей книги его дядя пытался растлить в возрасте трех лет. Мой тезис, или мое убеждение – в общем, называйте, как хотите, – заключается в том, что данная травма подтолкнула его к тому, что впоследствии он стал убивать гомосексуалистов. В большинстве случаев он еще и кастрировал своих жертв.
В зале заседаний стало так тихо, что Босх услышал легкое хлопанье одной из дальних дверей. Посмотрев туда, он увидел Джерри Эдгара, занимающего место в заднем ряду. Тот кивнул Гарри, который, в свою очередь, взглянул на часы. 4.15 – через пятнадцать минут будет объявлен перерыв до завтра. Очевидно, Эдгар вернулся со вскрытия, понял Босх.
– Должна ли перенесенная в детстве травма – та, которая послужила толчком для криминальной активности в зрелом возрасте, – быть совершенно явной? Иными словами – такой же травмирующей, как попытка растления?
– Не обязательно. Ее первопричиной может стать психологический стресс более традиционного характера. Например, необычайные усилия, приложенные для того, чтобы понравиться родителям, в сочетании с другими факторами. Абстрактно рассуждать на эту тему довольно трудно, поскольку человеческая сексуальность имеет множество проявлений.
Белк задал еще несколько общих вопросов, касающихся исследований Локке. После этого Чандлер тоже задала пару вопросов, но Босх уже не слушал. Он понимал, что Эдгар не пришел бы сюда, если бы не какие-то веские основания. Дважды он взглянул на настенные часы, дважды – на свои наручные. В конце концов, когда Белк заявил, что у него больше нет вопросов, судья Кейес объявил перерыв до завтра.
Тогда Локке сошел вниз и направился к выходу. За ним последовали несколько репортеров. Присяжные встали и один за другим последовали к двери.
– Завтра готовьтесь, – сказал Белк, повернувшись к Босху. – Мне кажется, завтра наступит ваша очередь.
– И где же это мы, Джерри? – спросил Босх, встретившись с Эдгаром в коридоре, возле лифта.