– Потом есть еще номер семь, – сказал Босх.
Он изложил Локке информацию, полученную от Черроне, когда тот узнал голос, услышанный им по телефону.
– Идентификация по голосу не может служить уликой, но скорее всего он говорит правду. Это связывает замурованную блондинку с нашей седьмой жертвой. А видеозапись устраняет связь Черча с одиннадцатой. Амадо из службы коронера – не знаю, помните ли вы его, – говорит, что номера семь и одиннадцать получили аналогичные ранения, которых, однако, нет у остальных.
– Другая вещь, о которой я только сейчас вспомнил, – это косметика. Помните, после смерти Черча в его квартире на Гиперионе нашли косметику? Она подходила девяти жертвам. Две жертвы, для которых не нашлось косметики, это…
– Седьмая и одиннадцатая.
– Именно. Таким образом, имеются многочисленные связи между двумя случаями – седьмым и одиннадцатым. Кроме того, есть косвенная связь с номером двенадцатым – жертвой, найденной на этой неделе, – которая основана на показаниях сутенера, узнавшего голос клиента. Эта связь становится более явной, если вы сравните образ жизни всех трех женщин. Все они снимались в порно, все работали по вызову.
– Я тоже усматриваю здесь закономерность, – согласился Локке.
– Ну вот видите! А если мы добавим сюда единственную, что осталась в живых, то она тоже снималась в порно и тоже работала по вызову.
– И она описала внешность нападавшего, которая не имела ничего общего с внешностью Черча.
– Точно! Вот почему я и думаю, что это не Черч. Я считаю, что эти три плюс оставшаяся в живых составляют группу жертв одного убийцы. Оставшиеся девять – группу жертв другого убийцы. Черча.
Локке встал и принялся расхаживать по комнате, задумчиво потирая подбородок.
– Что-нибудь еще?
Открыв одну из папок, Босх достал оттуда карту и сложенный листок бумаги, на котором недавно записал серию дат. Осторожно развернув карту, он разложил ее на столе и склонился над ней.
– Ну вот, смотрите. Давайте назовем девятку группой А, а тройку – группой Б. На карте я очертил места, где были найдены жертвы группы А. Видите: если исключить отсюда группу Б, получится четкая географическая зависимость. Жертвы группы Б были найдены в Малибу, Западном Голливуде, Восточном Голливуде, Южном Голливуде. Группа А концентрируется в Восточном Голливуде и Сильверлейке. – Босх провел пальцем по карте, показывая зону, в которой Черч оставлял трупы. – А вот здесь, почти в центре этой зоны, находится Гиперион-стрит – место, где Черч их убивал.
Выпрямившись, он уронил на карту сложенный листок бумаги.
– Здесь перечень дат по одиннадцати убийствам, первоначально приписанных Черчу. Как видите, вначале наблюдается определенный интервал – тридцать дней, тридцать два дня, тридцать восемь, тридцать один, тридцать один. Но потом вся схема летит к черту. Помните, как это нас тогда смущало?
– Да, помню.
– Мы получили двенадцать дней, затем шестнадцать, потом двадцать семь, тридцать и одиннадцать. Закономерность рассыпалась в прах. А теперь разделите даты группы А и группы Б!
Босх развернул листок, на котором были выведены две колонки цифр. Наклонившись над столом, чтобы было лучше видно, Локке принялся изучать эти цифры. На его лысой, испещренной веснушками голове Босх заметил тонкий шрам.
– Для группы А мы теперь имеем четкую закономерность, – продолжал Босх. – Вполне четкую. Тридцать дней, тридцать два, тридцать восемь, тридцать один, тридцать два, двадцать восемь, двадцать семь. Для группы Б мы имеем восемьдесят четыре дня, прошедших между двумя убийствами.
– Управление стрессом здесь получше.
– Что?
– Интервалы между воплощением фантазий в жизнь определяются накоплением стресса – об этом я говорил в своих показаниях. Чем лучше исполнитель преступления с ним справляется, тем дольше интервал между убийствами. Второй убийца лучше управляет стрессом. Или по крайней мере лучше управлял.
Глядя, как он мерит шагами комнату, Босх достал сигарету и закурил. Локке ничего на это не сказал.
– Что я хотел бы знать – возможно ли такое? – спросил Босх. – Я имею в виду, есть ли какой-то известный вам прецедент?
– Конечно, это возможно. Черное сердце никогда не бьется в одиночку. Чтобы найти этому подтверждение, не нужно далеко ходить. Вспомните «Душителей с Хиллсайда» – о них даже написана книга «Двое одинаковых». Оцените сходство методов «Ночного охотника» и «Душителя со Стрип», орудовавших в начале восьмидесятых. Короче говоря, мой ответ таков – да, это возможно.
– Я знаю об этих случаях, но тут нечто другое. Я работал над некоторыми из них и знаю, что тут все не совсем так. «Душители с Хиллсайда» работали вместе: они были двоюродными братьями. У двух других действительно было нечто общее, но были и большие различия. А здесь кто-то приходит и в точности копирует другого. Так точно, что мы этого не замечаем, и он спокойно уходит.
– То есть двое убийц работают независимо друг от друга, используя одну и ту же методику.
– Именно так.
– И снова я скажу, что тут нет ничего невозможного. Вот еще один пример – помните, в восьмидесятых был такой «Дорожный убийца», действовавший в округе Орандж и в Лос-Анджелесе?
Босх кивнул. По этим делам он не работал и мало о них знал.
– Ну, в один прекрасный день им сильно повезло, и они поймали одного ветерана войны во Вьетнаме по имени Уильям Бонин. Они связали его с несколькими эпизодами и решили, что он несет ответственность и за все остальное. Его отправили в камеру смертников, но убийства продолжались. Полиция продолжала расследование до тех пор, пока сотрудник дорожной полиции не обнаружил парня по имени Рэнди Крафт, который ехал по шоссе с трупом в машине. Крафт и Бонин не знали друг друга, но некоторое время втайне действовали под одним и тем же псевдонимом «Дорожный убийца». Оба убивали независимо друг от друга, но по ошибке их принимали за одного человека.
Это уже вполне походило на теорию, которую выдвинул Босх. Локке воодушевленно продолжал говорить – видимо, позднее вторжение больше его не беспокоило.
– Видите ли, в тюрьме Сан-Квентин при камере смертников есть один охранник, которого я знаю, так как проводил там исследования. Он рассказывал мне, что там сидят четыре серийных убийцы, включая Крафта и Бонина, которые дожидаются своей очереди отправиться в газовую камеру. Ну так вот, они вчетвером каждый день играют в карты. В бридж. Вместе они убили девяносто пять человек и вот теперь играют в бридж. В любом случае дело не в этом, а в том, что, как он говорит, Крафт и Бонин думают настолько одинаково, что вдвоем почти всегда выигрывают.
Босх начал складывать карту и, не поднимая глаз, спросил:
– Эти Крафт и Бонин – они убивали свои жертвы одним и тем же способом? Совершенно одинаково?
– Не совсем. Моя мысль заключается в том, что тут их вполне может быть двое, но в данном случае последователь оказался хитрее предшественника. Он прекрасно понимал, что нужно сделать, чтобы увести полицию по другому пути – прямо к Черчу. А потом, когда Черча уже не было в живых и его нельзя было использовать для маскировки, последователь, так сказать, ушел в подполье.