– И где же физически находилась эта спецгруппа?
– Мы использовали кладовую на втором этаже полицейского участка в Голливуде. Там находилась комната для хранения вещественных доказательств и документации. Временно мы переместили все это в арендованный трейлер и заняли помещение. Еще у нас была комната в Паркер-центре. Ночная смена, в которую я входил, обычно работала в Голливуде.
– Чтобы быть ближе к первоисточнику?
– Да, мы так считали. Большую часть жертв забирали с голливудских улиц. Позднее многие были найдены в этом районе.
– Стало быть, вы хотели иметь возможность быстро реагировать на сигналы и зацепки, а то, что вы находились в центре событий, этому способствовало, я прав?
– Правы.
– В ту ночь, когда вы получили звонок от женщины по имени Дикси Маккуин, – как все это произошло?
– Она позвонила на номер девять-один-один, и, когда диспетчер понял, о чем она говорит, звонок перенаправили в спецгруппу, в Голливуд.
– Кто на него ответил?
– Я.
– А почему именно вы? Мне кажется, вы уже показали, что были старшим ночной смены. Разве у вас не было специальных людей, чтобы отвечать на звонки?
– Да нет, такие люди были, но этот звонок поступил слишком поздно. Я был один, потому что приводил в порядок хронологическую запись о ходе расследования – ее нужно было сдавать в конце каждой недели. Так как я был там один, я и принял этот звонок.
– Когда вы поехали на встречу с этой женщиной, почему вы не вызвали подкрепление?
– По телефону она сказала мне недостаточно, чтобы убедить, будто за всем этим что-то есть. В день мы получали десятки звонков, и ни один из них ничего не стоил. Я должен признать, что отправился выслушать ее сообщение, не веря, что оно что-нибудь даст.
– Ну, если вы так считали, детектив, то зачем вообще к ней поехали? Разве нельзя было просто принять ее информацию по телефону?
– Основная причина была вот в чем: по ее словам, она не знала точного адреса дома, где была с этим человеком, но могла показать мне нужное место, если я провезу ее по Гипериону. Кроме того, в ее жалобе было что-то искреннее, понимаете? Мне показалось, будто ее и в самом деле что-то испугало. Я уже собирался ехать домой и подумал, что по дороге проверю этот сигнал.
– Расскажите нам о том, что случилось после того, как вы добрались до Гипериона.
– Когда мы там оказались, то увидели свет в квартире над гаражом. Мы даже видели, как мимо одного из окон промелькнула какая-то тень, так что поняли, что этот тип все еще там. Именно тогда мисс Маккуин и рассказала мне насчет косметики, которую видела в шкафчике под раковиной.
– И что это вам дало?
– Очень многое. Это немедленно привлекло мое внимание, так как мы никогда не сообщали прессе, что убийца хранит принадлежавшую жертвам косметику. Просочилась информация о том, что он раскрашивает их лица, но о том, что он еще и сохраняет косметику, – об этом не сообщалось. Поэтому когда она сказала мне, что видела эту коллекцию косметики, все сразу сошлось. Это убедило меня в том, что ее информация достоверна.
Босх отпил воды из чашки, которую поставил перед ним судебный пристав.
– Ну хорошо, и что же вы сделали потом? – спросил Белк.
– Мне пришло в голову, что за то время, пока она мне звонила, а я забирал ее и вез в Гиперион, он мог уйти и выбрать другую жертву. Поэтому я посчитал, что там вполне может быть другая женщина, которой угрожает опасность. Я вышел из машины и побежал.
– Почему вы не вызвали подкрепление?
– Прежде всего я считал, что уже поздно дожидаться подкрепления, что у меня нет и пяти минут. Если там еще одна женщина, за пять минут он мог лишить ее жизни. Во-вторых, у меня не было с собой ровера. Я не мог позвонить, даже если бы захотел…
– Ровера?
– Переносной рации, которую детективы обычно берут с собой на задание. Беда в том, что на всех их не хватает. А так как я собирался ехать домой, то не стал ее с собой брать, поскольку не собирался возвращаться до следующей вечерней смены. Иначе на следующий день еще одного ровера кому-то не хватило бы.
– Итак, вы не могли вызвать подмогу по рации. А как насчет телефона?
– Это был жилой квартал. Я мог выехать оттуда и найти телефон-автомат либо постучать в чью-нибудь дверь. Но было уже около часа ночи, и люди вряд ли быстро открыли бы одинокому мужчине, уверяющему, что он полицейский. Все упиралось во время. Я считал, что времени у меня нет, так что нужно было подниматься туда одному.
– И что же произошло?
– Считая, что кому-то грозит неминуемая опасность, я вошел в дверь без стука, держа в руках пистолет.
– Вы открыли ее ударом ноги?
– Да.
– И что же вы увидели?
– Прежде всего я объявил о себе. Я крикнул: «Полиция!» Сделав несколько шагов в глубь помещения – это была мастерская, – я увидел мужчину, позднее идентифицированного как Черч, который стоял возле кровати. Это была раскладывающаяся диван-кровать.
– И что же он делал?
– Он стоял голый, рядом с кроватью.
– Вы увидели там кого-нибудь еще?
– Нет.
– И что же дальше?
– Я крикнул что-то вроде «Стой!» или «Не двигаться!» и сделал еще один шаг в глубь помещения. Сначала он не двигался. Но потом вдруг протянул руку к кровати и сунул ее под подушку. Я крикнул «Нет!», но он не остановился. Я видел, что он как будто что-то взял и стал вытаскивать оттуда. Я выстрелил один раз, и это его убило.
– Насколько далеко от него вы находились?
– В шести метрах. Там одна большая комната, и мы находились на противоположных ее сторонах.
– Он что, сразу умер?
– Он умер очень быстро. Он упал поперек кровати. Вскрытие потом показало, что пуля попала ему под правую руку – ту, которую он совал под подушку, – и прошла навылет через грудь. Она поразила ему сердце и оба легких.
– Что вы сделали, когда он упал?
– Я подошел к кровати, чтобы проверить, жив ли он. В тот момент он был еще жив, поэтому я надел на него наручники. Через несколько секунд он умер. Тогда я приподнял подушку. Пистолета под ней не было.
– А что там было?
– Величайшая загадка, – глядя прямо на Чандлер, сказал Босх. – Он тянулся за париком.
Чандлер сидела, склонив голову, и что-то писала, но тут она остановилась и посмотрела на Босха. Их взгляды встретились, и она произнесла:
– Возражение, ваша честь!
Судья согласился с тем, что замечание Босха о величайшей загадке надо вычеркнуть. Задав еще несколько вопросов, относящихся к месту происшествия, Белк перешел к расследованию относительно Черча.