– Я все это знаю. Но откуда это известно тебе?
– Я занимался планированием наших операций. Нуждаясь в наземном наблюдательном пункте, чтобы следить за ранчо, мы стали присматриваться к ближайшим промышленным и сельскохозяйственным объектам. «Энвиро брид» сразу нам приглянулся. Во-первых, он находится под американским управлением, во-вторых, это правительственный подрядчик, в-третьих… В общем, мы начали прощупывать предприятие, чтобы определить лучшее место для НП – на крыше или в кабинетах. Территория ранчо расположена через дорогу от лабораторного корпуса.
– Но они вам отказали.
– Нет, почему же. Они-то были не против. Это мы сказали «нет».
– Почему?
– Во-первых, радиация. Во-вторых, эти чертовы мухи летают повсюду и лезут в приборы. Но самое главное заключается не в этом. Поднявшись на крышу, мы увидели только стойла и амбары. Все эти хозяйственные помещения, где разводят быков, оказались между «Энвиро брид» и жилыми зданиями ранчо. Они заслоняли их, поэтому нам пришлось отказаться от мысли оборудовать там наблюдательный пункт. Пришлось сказать руководителю спасибо и откланяться.
– Под какой крышей вы работали? Или, может, вы пришли и заявили: «Мы из АКН, позвольте нам тут пошпионить за вашим соседом?»
– Нет, конечно. Наши ребята состряпали какую-то подходящую легенду: что-то насчет того, будто мы из Национальной службы погоды, изучаем розу ветров в гористо-пустынной местности. В общем, какая-то чушь вроде этого. Но босс «Энвиро брид» поверил нам.
– Еще бы!
Корво вытер губы тыльной стороной руки.
– А каким концом вписывается в твою версию «Энвиро брид»?
– Через моего «Хуана». Фруктовые мушки, о которых ты говоришь, нашли у него внутри. Думаю, там его, возможно, и убили.
Корво повернулся вместе с табуретом так, что теперь смотрел прямо на Босха. Гарри же продолжал наблюдать за ним в зеркале.
– О'кей, Босх. Ты заинтриговал меня. Валяй дальше.
Гарри рассказал ему о своих предположениях. «Энвиро брид», оказавшийся так близко от ранчо Зорилло, о чем Босх не подозревал, пока не узнал об этом от Корво, наверняка был основным звеном в цепи, по которой «черный лед» уходил через границу. Его версия состояла в том, что поденный работник Гутьерес-Лоса либо завербовался в «мулы», но не справился с заданием, либо вполне легально, работая на «Энвиро брид», увидел или сделал что-то такое, чего ему не следовало видеть или делать ни при каких обстоятельствах. Так или иначе, его забили до смерти, а труп упаковали в один из картонных контейнеров и вместе с грузом насекомых отправили в Лос-Анджелес. Потом тело бросили у ресторана, а Мур, скорее всего распоряжавшийся приемкой товара в Штатах, «нашел» его.
– Им пришлось избавиться от тела: ведь они не могли допустить, чтобы на заводе шныряли полицейские ищейки. Там есть что-то важное – такое, что стоит дороже жизни старика рабочего.
Корво уперся локтем в стойку и положил подбородок на руку.
– Что же он мог там увидеть?
– Этого я не знаю. Мне известно только, что «Энвиро брид» договорился с федеральными властями о том, что контейнеры не будут досматриваться на границе. Открыть эти коробки – значит нанести ущерб нежному товару.
– Кому ты говорил об этом?
– Никому.
– Никому? Точно? Ты никому не рассказывал про «Энвиро брид»?
– Я наводил кое-какие справки, но всю историю целиком я рассказал одному тебе.
– У кого ты наводил справки? Ты связывался с мексиканской полицией?
– Да. Они направили запрос в консульство по поводу исчезновения старика. Именно это помогло мне сложить два и два. Впрочем, когда я буду в Мехикали, мне придется получить официальный протокол опознания.
– Ты упоминал про «Энвиро брид»?
– Я спросил только, известно ли им, что Гутьерес работал на эту фирму.
Корво с разочарованным вздохом повернулся лицом к стойке.
– С кем из мексиканцев ты разговаривал?
– С капитаном по фамилии Грена.
– Его я не знаю. Впрочем, уверен, ты здорово осложнил себе жизнь. К местным копам нельзя обращаться запросто. Им ничего не стоит поднять трубку, позвонить Зорилло и сказать, что ты интересовался стариком, и получить от него премию в конце месяца.
– Может, я действительно все испортил, а может, и нет. Грена отмахнулся от меня и, надеюсь, позабыл о моем звонке. Во всяком случае, я не вламывался на предприятие, где разводят мух, с просьбой разрешить мне устроить у них на крыше метеостанцию.
– Я займусь этим немедленно, – проговорил Корво. – Но пообещай мне не болтаться вокруг «Энвиро брид», когда попадешь в Мехикали.
– Ничего не обещаю. Кроме того, до сих пор из нас двоих только я что-то «давал». Ты же не сообщил мне ничего полезного.
– Что ты хочешь узнать?
– Хочу узнать все о Зорилло.
– Могу сказать о Зорилло только то, что мы довольно долго охотимся за ним… – Заказав бармену два пива, Босх закурил и смотрел, как дым постепенно скрывает его отражение в зеркалах на задней стене. – Тебе нужно узнать о нем одно: он чертовски хитрый сукин сын. Меня вовсе не удивит, если его предупредят о твоем приезде. На Зорилло работает вся местная полиция. Мы имеем дело только с федеральной полицией Мексики, но и на них можно полагаться не больше, чем на бывшую жену. – Босх с пониманием кивнул. – Если Зорилло пока не знает, что ты намерен посетить Мехикали, то ему сообщат об этом еще до того, как ты доберешься до места. Тебе придется быть настороже. Лучше всего, конечно, вообще не ездить, однако, зная тебя, я уверен, что этот вариант отпадает. Другой способ сберечь свою шкуру – это не контактировать с местной полицией. Им нельзя доверять – у Папы там полно своих людей. Понял? – Босх кивнул, глядя в зеркало. – Теперь я окончательно убедился, – продолжал Корво, – что все сказанное мной влетело тебе в одно ухо, а вылетело в другое. Поэтому я хочу, чтобы ты связался с одним местным парнем – он не подведет. Его зовут Рамос. Когда приедешь в Мексику, не вздумай затевать с полицией никаких игр – вежливо поздоровайся и притворись, что все отлично, а сам работай только с Рамосом.
– Если моя догадка насчет «Энвиро брид» подтвердится и вы предпримете какие-то решительные шаги против Зорилло, я не прочь при этом присутствовать.
– Хорошо. Только держись Рамоса, о'кей?
– Договорились. А теперь расскажи мне про Зорилло, а то ты отвлекаешься на всякую ерунду.
– Зорилло отирается в тех местах бог знает сколько времени. В его досье есть материалы, датированные еще началом семидесятых годов. Он профессиональный курьер; думаю, его выбросил наверх «Батут».
Босх когда-то слышал это выражение, но был уверен, что Корво объяснит подробнее.