— Я предполагаю, чего ты добиваешься, — заметила она.
— И как, по‑твоему, добьюсь?
— Бесполезная трата времени, — самоуверенно заявила Роми. — Поцелуйчики на закате и прочая ерунда со мной не пройдут.
— Что ж, желаю и дальше оставаться железной леди!
Закрывшись рукой от лучей закатного солнца, Роми всмотрелась в лицо стоящего напротив нее мужчины, но оно осталось спокойным и непроницаемым.
…Они возвращались в поселок в молчании. Чего в нем особенного, кроме смазливой внешности, внушала она себе. Он лжет так же легко, как дышит, он перешагнет через любого, кто окажется на его пути. Иногда этот коварный мужчина способен, в порядке любезности, приготовить ужин для голодной путешественницы, впрочем, только в том случае, если это служит его целям. Питер по сравнению с ним глупый теленок, так что, мисс Стэнфорд, будьте бдительны.
— Итак, до завтра? — сказал Клод, когда они подошли к центральной площади.
— Не знаю, — уклончиво ответила она, удивляясь тому, как естественно они перешли на «ты». Теперь, когда она потеряла прежнюю уверенность в собственной неприступности, перспектива вечернего визита в замок пугала ее. А кстати, куда подевалась его Сильви?..
— Приходи, — сказал он мягко. — Не следует смешивать между собой шальной поцелуй и интересы бизнеса. Я буду ждать тебя. Пока!
Утром приехал автофургон со стройматериалами, которые Роми закупила в соседнем городке накануне, ухнув на это все свои деньги. Она с головой ушла в работу: с наслаждением смешивала песок, известь и цемент в свежий раствор, нацепив на лицо марлевую повязку от пыли, откалывала от стены облупившегося фасада куски старой штукатурки, шпаклевала щели и трещины.
Мимо нее иногда проходили, вполголоса переговариваясь между собой, люди, но Роми игнорировала их, сосредоточенно балансируя на шаткой складной лестнице, которую нашла в чулане. Вооружившись мастерком, она зачерпывала порцию раствора из ведерка, которое держала в другой руке, и одним умелым движением руки загоняла раствор в щель между камнями. Умелое приглаживание мастерком и…
Краем глаза она сразу заметила внизу двоих мужчин. Одним из них был Клод. Преисполненная важности, и гордости за свое искусство, Роми, на мгновение оторвалась от работы.
— Как поживают твои жуки‑древоточцы? — крикнул он ей снизу.
— Лучше некуда! А твои? — крикнула она в ответ, с преувеличенной тщательностью, приглаживая свежую цементную заплату, скрывшую от глаз глубокую трещину в стене.
— Чуть завидев меня, улепетывают, сломя голову. Ты ведь знаешь, какие они трусливые, эти вредоносные твари! Слушай, Роми, твоя матушка случайно не появлялась на горизонте? Не звонила?
Роми вздрогнула, и последняя порция раствора полетела с мастерка прямо вниз.
— Ах ты боже мой! — воскликнула она, бросив взгляд на заляпанные раствором ботинки стоявшего рядом с Клодом мужчины лет пятидесяти. — Прошу прощения. Я сейчас спущусь и все исправлю.
Человек внизу что‑то залепетал по‑французски.
— Он говорит, чтобы ты не беспокоилась, — успокоил ее Клод.
Мужчина достал из кармана носовой платок и вытер им свою начищенную до блеска обувь.
— Это, раз уж ты обратила на нас внимание, инженер с телефонной станции. Поселок подключают к новой линии, так что пару дней придется побыть без связи. Надеюсь, потерпишь?
— Д‑да… — пробормотала она, хотя в душе надеялась, что в любой момент ей могут позвонить отец или мать.
Клод что‑то сказал инженеру, и тот направился к автофургону, стоявшему в конце улицы.
— Ты классно работаешь, — заметил Клод, наблюдая, как Роми, спустившись с лестницы, стала смешивать раствор. — Отцовские гены?
— Нет, реставрационные работы в Бриджу‑отере. Тамошняя ратуша сгорела почти дотла, так что нам пришлось начинать ее восстановление едва ли не с фундамента. Поначалу я разносила чай рабочим, затем меня повысили до штукатура… Так я освоила целый набор профессий, пока не выбрала в качестве предмета специализации плотницкое дело.
— Как много талантов в одной женщине! Я мог бы использовать их, — произнес Клод многозначительно.
Роми уже собралась послать его ко всем чертям, но спохватилась.
— А что, я не против того, чтобы присоединиться к бригаде реставраторов, — сказала она с робкой надеждой. — Мне нравится это дело. Люблю смотреть, как меняется вид строения. Ты всерьез предлагаешь мне работу?
— Если мне понравится то, что ты делаешь, а все идет к тому, — сказал он как‑то задумчиво, — то почему бы и нет?
Роми не надо было объяснять, что он имел в виду. Она продает ему коттеджи, а за это получает гарантированную работу, как минимум на несколько лет. При мысли о том, что она все это время будет находиться рядом с Клодом, по телу девушки разлилась сладкая истома. Ой, надо немедленно взять себя в руки.
— Спасибо, — пробормотала она, нагружая раствором ведерко и пряча от него глаза. Нет, скорее всего, ничего не получится, подумала Роми. Она не продаст ему дома, и он, конечно же, будет в ярости… Остается надеяться только на себя. — Нужно работать дальше, пока не схватился раствор, — извиняющимся тоном сказала она, снова забираясь на лестницу.
— Отличная организация рабочего процесса. Кстати, все это было здесь или куплено тобой?
— Куплено. Утром привезли. А что?
— Просто интересно. Ты твердо намерена двигаться вперед? Загляни‑ка ко мне сегодня вечером, Роми, — произнес он настойчиво. — Я хочу показать тебе макет поселка после реставрации, который подготовил мне архитектор. Придешь?
Разумеется, ей хотелось прийти в замок.
Взглянув в лицо Клода, она вдруг заметила, что он смотрит на нее чуть ли не с восхищением.
— Приду, — прошептала она, непроизвольно улыбнувшись. — До вечера, Клод!
— Буду ждать тебя, Роми.
Она закончила работу к пяти вечера. Донельзя, довольная тем, что сделала, Роми отнесла лестницу, инструменты и мешки в сарай, приняла душ и наскоро перекусила сандвичем с ветчиной.
Разложив на кровати свой небогатый гардероб, она задумалась, что надеть вечером. Что‑нибудь подчеркнуто строгое, вероятно. Хотя, если там будет эта Сильви… Чувство собственного достоинства пополам с тщеславием взяли верх, и она, отбросив прочь, все ограничения и предубеждения, решила одеться, как можно смелее.
Впрочем, одежда едва ли что‑нибудь значила: Клод будет любоваться исключительно своей ненаглядной Сильви. И все же она решила надеть темно‑зеленую узкую юбку, красиво облегающую ее широкие бедра.
— Никто не может мне запретить одеться так, как мне хочется! — заявила она вслух и натянула на себя кремового цвета шелковую блузку с открытыми плечами и с вырезом до середины спины. Поглядев на себя в зеркало, она усмехнулась, приятно удивленная тем, какой невероятно милый образ предстал перед ее взором.