– Береги его. – И прежде чем, вихляя задом, направиться к подругам, она ущипнула Грейс за сосок.

Грейс затряслась и тупо уставилась на чашку с кофе. Это просто джунгли какие-то…

– Берегись ее, – прошептала одна из тех, кто прежде сидел с ней за столом, и поспешно удалилась. Да, Бренда была по-настоящему крутой.

После обеда Грейс пошла прямиком к себе в камеру. Тем вечером в кинозале крутили какую-то картину, но Грейс это не интересовало. Она хотела одного – добраться до камеры и не выходить оттуда до самого утра. Она легла на нары и лишь тогда с облегчением вздохнула. Ей дважды за вечер пришлось воспользоваться ингалятором – лишь после этого она почувствовала, что вновь может нормально дышать. Она еще не спала, когда около десяти часов в камеру вошла Салли, вернувшись из кинозала.

Салли ни слова не сказала девушке, но Грейс сама, свесившись с нар, поблагодарила ее за утреннюю заботу.

– Мне вернули мой ингалятор, – добавила она.

– Не показывай его никому, – мудро посоветовала Салли. – Здесь обожают измываться над людьми. Просто держи его при себе, прячь как следует и пользуйся им, когда никто не видит.

Это не всегда было возможно, но Грейс нутром почувствовала, что это воистину добрый совет, и согласно кивнула. Уже потом, выключив свет и устроившись на постели, Салли снова заговорила:

– Я видела, как Бренда Эванс подвалила к тебе за обедом. Сторонись и берегись ее. Она опасна. Тебе придется научиться проворно плавать в мутной водичке, салажонок. И гляди, чтобы щука не слопала тебя. Это тебе не школьный двор.

– Спасибо, – прошептала Грейс в темноте и еще долго лежала без сна, а слезы градом катились прямо на матрац. И долгие часы лежала она так, вслушиваясь в клацанье и бряканье, доносившиеся из коридора, чутким ухом ловила крики и взвизгивания. И почти сладкой музыкой казалось ей похрапывание спящей Салли.

Глава 5

За две недели Грейс успела освоиться в Дуайте: она уже работала на складе, выдавая полотенца и расчески, в ее обязанности входила также раздача зубных щеток новоприбывшим. Устроила ее туда Салли, хотя и делала вид, будто она тут совершенно ни при чем и судьба Грейс ее вовсе не волнует. Но все же опытная женщина продолжала издали приглядывать за девушкой.

Молли за это время один раз навестила ее. Она пришла в неописуемую ярость от всего, что увидела и услышала. Но Грейс упорно твердила, что у нее все в порядке. В какой-то степени это было правдой. К ее искреннему изумлению, ее не очень-то и задевали. Правда, то и дело обзывали салажкой, да и Бренда пару раз вновь прилипла к ней в столовой, но дальше этого дело не заходило. Она даже больше не щипала Грейс за грудь. Словом, фортуна пока что улыбалась ей. Она была в безопасности, работала в недурных условиях. Соседка ее была неразговорчива, но ее молчаливая доброта трогала Грейс. Никто ей не угрожал, не пытался втянуть в банду. В общем, было вовсе не так плохо. Если так будет и дальше, она выдержит эти два долгих года. А когда приехал Дэвид, он нашел Грейс в хорошем настроении, и это его немного успокоило. Его терзала мысль о ней, безвинно заключенной в это ужасное место, о ней, принадлежащей другому миру, другой жизни, но, слава Богу, с ней не происходило ничего ужасного, а сама она утверждала, что ей не грозит никакая опасность. У него несколько отлегло от сердца. А потом они просто сидели и говорили о ее будущем.

Грейс уже решила, что, выйдя из Дуайта, сразу же поедет в Чикаго. По условиям приговора она еще два года не имела права покидать пределы штата, и Чикаго вполне устраивал Грейс. А пять тысяч долларов, доставшиеся от отца, будут хорошим подспорьем. Она хотела сразу же после освобождения подыскать работу, но прежде намеревалась освоить машинопись и закончить курсы при колледже.

Дэвид рассказал ей, что уже подал апелляцию – он всячески пытался утешить девушку, но признавался честно, что не знает, как все получится.

– Да ты не беспокойся. Мне здесь вовсе не плохо, – вежливо отвечала Грейс. Глядя вслед девушке, выходящей из комнаты для свиданий, Дэвид восхищался стойкостью, с какой несла она свое тяжкое бремя. Она держалась удивительно прямо и была еще более хрупкой, чем прежде. Девушка была красива, опрятна и чиста, и трудно было поверить, что она – просто одна из заключенных. Она походила более на прилежную студентку какого-нибудь колледжа. Казалось, это чья-то младшая сестренка пришла навестить кого-то из осужденных. Невозможно было угадать ее историю, глядя на нее, если только не видеть ее глаз. Застывшая в них боль говорила об ином. И сердце Дэвида болезненно сжималось. Нет, никогда не сможет он ее забыть. Он с грустью помахал ей вслед, а она еще долго провожала взглядом его машину. Для нее расставание было куда болезненнее, чем для него. Словно ее покинули одну в дебрях джунглей.

– Это кто такой? – раздался голос за спиной у Грейс. Девушка повернулась и встретилась взглядом с Брендой. – Твой парень?

– Нет, – со спокойным достоинством ответила Грейс. – Мой адвокат.

Бренда расхохоталась ей в лицо:

– Не трать попусту время, детка! Все они задницы! Они навешают тебе лапши на уши, станут рассказывать, что да как будут делать, чтобы тебя выручить, и ни фига не сделают, только поимеют тебя! А если ты позволишь, то и в самом прямом смысле! Ни один из них и гроша ломаного не стоит! Правда, правда, – снова заржала Бренда. – Кстати, парней я вообще ни в грош не ставлю. А ты, лапа?

Она испытующе смотрела на Грейс. На ней вновь была полупрозрачная майка, и Грейс заметила татуировку у Бренды на плече: крупная алая роза, а снизу змея. А под глазами у нее вытатуированы были слезинки.

– Есть у тебя дружок?

Грейс понимала, какой это опасный вопрос – что бы она ни сказала, хорошего не жди. Она неопределенно пожала плечами, уже многому наученная. И хотела уже уйти, но не тут-то было.

– Ты торопишься куда-нибудь?

– Нет, я думала черкнуть парочку писем…

– Ах, какая хитрюга! – засмеялась Бренда. – Врет и не краснеет! Разумеется, дома мамочка и папочка ждут не дождутся письма от любимой дочурки! Ты еще не ответила – есть дружок, а?

– Просто друг… – Грейс действительно хотела написать Молли про свидание с Дэвидом.

– Держись ближе ко мне. Здесь можно отхватить добрый кусок удовольствия. Если ты, разумеется, захочешь. А можно и угодить в дерьмо по самые ушки. Тебе решать, малышка.

– Да мне и так хорошо. – Грейс лихорадочно думала, как ускользнуть и при этом не рассердить Бренду. Но Бренда, видимо, на сей раз решила не упускать добычи.

– Твоя соседушка – настоящая гадина ползучая, и ее любимая подружка тоже. Ты ее уже видела?

Грейс отрицательно покачала головой. Салли терпеть не могла распространяться о своей личной жизни. Она никогда ни о чем не говорила Грейс, а вне стен камеры держалась вдали от нее. Она была сама по себе.