Она посмотрела на него несколько секунд, думая не о себе, а только о нем.
– Ты действительно этого хочешь?
– Да... я понимаю, что этого очень мало... но это будет все-таки что-то.
– Я очень тебя люблю, – прошептала она, коснувшись губами его шеи. Потом они вышли из машины. Она протянула ему руку, поблагодарив за вечер, и скрылась в дверях отеля, все еще ощущая вкус его губ и думая о том, что же теперь произойдет.
На следующий день они с Брайеном улетели в Калифорнию. В самолете оба молчали, он читал, а она смотрела в иллюминатор. Ему пока не хотелось ей ничего говорить, хотя он все знал. Начиная с трех часов он все время звонил ей в отель, а когда вечером увидел, то по глазам понял, где она была и с кем. Ему хотелось пожелать ей счастья и предупредить об осторожности. В конце концов, когда подали завтрак, он сказал ей об этом. Брайен грустно вздохнул, глядя на звезду, которую он вознес на небосклон, и подумал, что она заслужила немного счастья. Он подумал о тех неприятностях, которые она пережила несколько лет назад, и стал молить Бога, чтобы вокруг нее не разразился новый скандал. А скандал мог разразиться, и очень большой, если Кристел или Спенсер сделают хоть один неосторожный шаг.
– Я хочу, чтобы ты знала: ты можешь звонить мне в любое время. Я всегда был и остаюсь твоим другом, – сказал он Кристел со слезами на глазах. Они улетали в Вашингтон как любовники и близкие друзья, теперь же между ними все было кончено. Но он всегда знал, что этот день когда-нибудь наступит. Он только надеялся, что это произойдет не так скоро. Два года они жили дружно, и Брайен не мог требовать от нее большего. Жениться на ней он не хотел. Беда в том, что это не сделает и Спенсер. Он не может. Об этом Брайен тоже сказал Кристел, но для нее это не было новостью. Она вздохнула и шмыгнула носом. Для них обоих эти два дня оказались очень тяжелыми, несмотря на все очарование торжества, на которое их пригласили.
– Я все это знаю, Брайен. Это продолжается между нами е пятнадцать лет.
Он был потрясен:
– Еще до того, как ты родила сына?
– Задолго до этого. Я влюбилась в него, когда мне было четырнадцать лет.
– Почему же тогда, черт возьми, ты не вышла за него замуж? Или он не предлагал тебе?
– Предлагал, но всегда что-то мешало. Не жизнь, а какая-то комедия ошибок, которые преследовали меня. Мы встретились снова, когда он был уже помолвлен. После женитьбы понял, что не любит жену. Потом попал в Корею, а я связалась с Эрни. Когда же Спенсер вернулся, мне казалось, что я слишком много должна Эрни, чтобы уйти от него. Ну разве это не злая шутка? А потом, когда я попыталась уйти от Эрни, он не позволил мне, а Элизабет не дала развод Спенсеру. И это тянулось и тянулось несколько лет. После процесса он снова захотел на мне жениться, но тогда он по уши завяз в политике, ему предложили хорошую работу, а женщина, которую обвинили в убийстве, согласись, не лучшая жена для того, кто хочет победить на выборах. Поэтому для его же блага я решила прекратить наши отношения.
Он посмотрел на нее с уважением и восхищением и добавил остальное:
– А потом ты обнаружила, что беременна, и решила не говорить ему об этом?
Она кивнула. Он ее прекрасно понял.
– Да, твою жизнь никак не назовешь счастливой. А что теперь?
– Не знаю. – Они с Брайеном уже решили, что прервут свои отношения, но со Спенсером все так и оставалось зыбким. Теперь она свободна, но он-то нет. У него есть жена, и он помощник Кеннеди, так что свободой тут и не пахнет. Она это прекрасно знала. – Он хочет приезжать ко мне, когда у него появится возможность. Ну а потом что?
– Я тебе скажу, что потом. В один прекрасный день тебе исполнится пятьдесят, а ты все еще будешь влюблена в человека, женатого на другой. Он будет приезжать к тебе два раза в год. А что, если он когда-нибудь станет президентом? Тогда что? Для вас все будет кончено, а сколько тебе исполнится лет? Нет, я считаю, тебе следует найти какого-нибудь молодого хорошего парня, который женится на тебе, и вы с ним нарожаете еще детей, пока не поздно. – Сам он не предлагал жениться на ней, они оба знали, что он больше не хочет ни жениться, ни иметь других детей. Рубцы от потери никогда не смогут зажить в его сердце. Год назад он сделал себе вазэктомию, и у Кристел стало меньше проблем.
Но теперь возникла проблема посерьезнее: Спенсер и ее будущее. Как друг, Брайен не одобрил их связь, он считал, что она поступает глупо. Если Спенсер не может на ней жениться, она должна избавиться от него. Но это легко сказать, но сделать трудно. Когда через шесть недель он прилетел к ней в Лос-Анджелес, часы, которые они провели вместе, были наполнены любовью и страстью, казалось, и не было этих шести лет разлуки. Они закрылись в ее квартире, ни разу за два дня не покинув ее. А потом он улетел, и в ее жизни опять наступила бесконечная пора ожидания. Он смог опять приехать только через три месяца. Расставания убивали их, но ничего другого они не могли себе позволить: украденные мгновения, дни, когда они прятались в ее квартире со своей тайной. Это порождало бесконечные слухи и догадки по поводу того, с кем она встречается. Поэтому ей пришлось завести «легальный» роман с одним из популярных актеров, с которым она вместе работала. Он считался повесой и не заботился о том, чтобы держать в тайне свою интимную жизнь. Время от времени она продолжала видеться с Брайеном, который бранил ее за тайные встречи со Спенсером.
Зебу исполнилось семь лет, и он очень хотел приехать к ней в Голливуд. Наконец она не выдержала и разрешила ему приехать вместе с Вебстерами, которые обрадовались этому не меньше, чем ребенок. Они все отправились в Диснейленд и замечательно провели там время. Она пообещала сыну, что скоро снова пригласит их к себе, но он был рад поскорее уехать на ранчо с Вебстерами и Джейн, которую совершенно искренне считал своей сестрой. Девочке исполнилось уже четырнадцать лет, и она была так же мила и застенчива, как и ее мать. Кристел даже устроила им экскурсию на несколько киностудий и не переставала жалеть, что не приглашала их раньше. Никто из окружающих ничего не заподозрил, потому что Зеб совершенно не был похож на мать.
Их редкие встречи продолжались уже два года, и Кристел наконец смирилась с этим. Она больше не пыталась отговорить Спенсера, зная, что не переживет, если он уйдет из ее жизни навсегда. Она не могла без него жить, и не было необходимости прерывать их отношения. Никто ничего не подозревал, и Элизабет не заботило, чем занимается ее муж. Она всегда была слишком занята, навещая друзей, посещая палату общин, занимаясь в свободное время юриспруденцией, устраивая приемы. Для Спенсера в ее жизни места не было.
В ноябре Кристел работала над очередным фильмом Брайена. Работа захватила ее, фильм очень нравился ей, и Кристел поклялась, что завоюет второй «Оскар». Она сидела на площадке и разговаривала с другими актерами, когда им сообщили ужасную новость. В Далласе кто-то стрелял в президента. У нее упало сердце, и она помчалась в офис, где стоял телевизор. Сначала прошло сообщение, что с президентом погибло и было ранено несколько помощников. Она с ужасом смотрела на экран. Там снова и снова прокручивали кадры, как президента выносят из машины, как его голова лежит на коленях жены, потом фасад больницы, в которую его доставили. В одиннадцать тридцать пять утра по калифорнийскому времени телевизионный диктор срывающимся голосом сообщил, что президент скончался. Его тело должны отвезти в Вашингтон для гражданской панихиды. Потом на экране крупным планом показали искаженное горем лицо его жены, но про Спенсера не сказали ни слова. Все вокруг плакали, а Кристел сидела бледная как мел. Она не знала, куда ей позвонить, и в отчаянии набрала номер офиса Брайена. Он тоже слышал новости, и она поняла, что он плачет.