Мысль о том, что Стив останется в Нью-Йорке, вызывала у Анны противоречивые чувства… да нет, к чему обманывать себя? Анна всей душой надеялась, что он останется здесь. И кто знает, может быть, со временем Стив посмотрит на нее другими глазами.

— Даже самая пылкая любовь со временем проходит. — Анна начала издалека, желая смягчить удар. Ей не хотелось расстраивать Стива, но и не высказать то, что лежало на сердце, она не могла. — Помню, я была влюблена в одного парня, а он уехал. Ты не представляешь, что со мной творилось! Целый год я ни о ком, кроме него, и не думала! А потом… все прошло. Через несколько лет я встретилась с ним снова, и глазам своим не поверила: передо мной стоял совершенно другой человек. Понимаешь, я просто его придумала и страдала по собственной фантазии, не имеющей ничего общего с реальностью. А он оказался заурядным подлецом, — добавила она с горькой усмешкой.

— Что ж, по крайней мере, не голубым и не женатым, — улыбнулся Стив. — Но, Анна, и среди одиноких мужчин попадаются хорошие люди! Может быть, ты просто плохо смотришь?

— Если они и есть, то очень хорошо прячутся.

— Да ты ведь и не ищешь! — не сдавался Стив.

Он знал, сколько времени отнимает у Анны работа, но подозревал, что дело не только в этом. Она боится близости, опасливо оберегая свои незажившие раны. Не мужчины от нее прячутся — прячется от жизни она сама.

Часы пробили десять.

— Что ж, наверно, мне пора, — со вздохом поднялся Стив. Ему так не хотелось возвращаться в пустую квартиру.

— Не уходи! Я обычно не ложусь до полуночи.

— Чем же ты занимаешься по вечерам?

— Дел хватает, но если остается время, я читаю.

— И тебе не бывает одиноко? — мягко спросил Стив.

Анна подняла взгляд. Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза — двое одиночек, нашедших друг друга в людском море.

— Иногда бывает. Но я не боюсь одиночества, — храбро добавила она. — Мне никогда не скучно с самой собой.

— А меня одиночество пугает, — признался Стив. — С тех пор как уехала Мередит, мне так тоскливо — хоть волком вой! У тебя, по крайней мере, есть Фелисия, а мне вообще незачем возвращаться домой!

— Что ж, у тебя есть выбор, — тихо произнесла Анна. — У каждого человека он есть.

Долгое, долгое мгновение они не сводили друг с друга глаз. Протянув руку, Стив дотронулся до ее смуглой щеки — мягкой и гладкой, как шелк. К его удивлению, Анна не отпрянула: осмелев, Стив обнял ее за плечи, притянул к себе и поцеловал. И Анна его не остановила.

— Может быть, я делаю глупость? — спросил он шепотом. — Я, конечно, не гей, зато женат и, кажется, на глазах превращаюсь в подлеца.

— Нет, — прошептала в ответ Анна. — Я знаю, что делаю… знаю правила игры.

— Какие? — спросил Стив, изумленный ее прямотой.

— Во-первых, ты любишь свою жену, а во-вторых, можешь уехать в Калифорнию, — просто ответила Анна.

— Не могу, а обязательно уеду, — поправил Стив, не желая обманывать ее даже молчанием.

— Согласна, — тихо ответила Анна и просунула руки под свитер Стива, привлекая его к себе.

— Хочешь остаться здесь? — спросила она.

Стив кивнул в ответ и снова поцеловал ее, на этот раз — с неожиданно прорвавшейся страстью. Он хотел Анну — хотел так яростно, что сам себе удивился.

Как не похожа была сегодняшняя ночь на две тягостные ночи, проведенные с Мередит! На этот раз между Стивом и его женщиной не было ни тайн, ни трусливых умолчаний. Анна не строила иллюзий, не требовала обещаний: она хотела лишь того, что Стив мог ей дать, и, прикасаясь к ней, он чувствовал, как пылает ее тело в предвкушении страсти.

— Пойдем в спальню, — прошептала она.

На миг Стива охватил мучительный стыд. Сейчас он совершит то, что всю жизнь считал непозволительной низостью, — обманет жену! Но, как ни странно, Стив не чувствовал себя обманщиком. Быть может, из-за странного поведения Мередит или по какой-то другой причине ему казалось, что все происходящее — правильно, что иначе и быть не может. Эта женщина, Анна Гонсалес, предназначена для него, и судьба благословляет его желание.

Следом за ней он вошел в крохотную комнатку. Узкая кровать занимала почти всю спальню; тускло светила лампа. Анна подождала минуту, давая Стиву время оглядеться, затем выключила свет и заперла дверь.

Он раздел ее в темноте, на ощупь, и лег с ней рядом. Слабый свет с улицы освещал ее силуэт. Стив с трудом различал контуры тела, нежную линию шеи, высокую грудь, но он чувствовал, как она жаждет его, и этого было достаточно.

Они не произнесли ни слова. Не было ни объяснений, ни лживых клятв — только волна желания, захлестнувшая обоих. Стив вошел в нее одним мощным толчком. Анна застонала и задвигалась под ним; от этого он необычайно возбудился. Пламя страсти охватило его: казалось, он с головокружительной скоростью несется сквозь тьму и не знает, где окончит свой путь.

К финалу они пришли вместе. Стив, обессиленный, поник в ее объятиях, а Анна тесно прижалась к нему и гладила по голове, словно ребенка.

Стив долго молчал. Слова не шли ему на ум. Что сказать? «Никогда еще я не был так счастлив»? Но верно ли это? Может быть, он обманывает себя, а его теперешнее блаженство — иллюзия, порожденная долгими неделями одиночества?

— Анна, я не хочу тебя обманывать, — произнес он наконец. — Боюсь, хорошего конца у нашей истории не будет.

«Да что там „боюсь“ — почти уверен», — добавил он про себя.

— Хороший конец — вообще большая редкость. Достаточно и того, что сейчас нам с тобой хорошо. Если ты доволен — я тоже.

Она ничего от него не требовала, ничего не просила и сама не предлагала ничего, кроме самой себя.

— Если… Когда захочешь порвать со мной — просто скажи. Тебе нет нужды хлопать дверью — достаточно тихо прикрыть ее за собой.

Но Стив не собирался закрывать дверь. Наверное, когда-нибудь, но не сейчас. Сейчас впереди у него целая ночь — довольно времени, чтобы снова и снова отворять дверь, ведущую в рай, и подниматься в небеса по лестнице.

Глава 17

После Валентинова дня, принесшего им обоим только разочарование, Мередит и Стив не виделись целый месяц. Она ездила по делам фирмы в Токио и в Сингапур, а Стив теперь, казалось, вообще не покидал больницу. Теперь они звонили друг другу изредка и разговаривали всего по нескольку минут — перекидывались дежурно-вежливыми фразами и с облегчением вешали трубку. С каждым днем они все больше отдалялись друг от друга.

С тех пор как Мередит покинула Нью-Йорк, прошло пять месяцев, а любовницей Кэла она стала почти два месяца назад. С Кэлом она проводила почти все время, на работе и дома; по ночам — у себя, по выходным — вместе с его детьми.