Я сглотнула ком.

— Ты уверен, что это не мой папа?

Форд доброжелательно улыбнулся.

— Это не твой папа, но он хочет тебя защитить. Он очень расстраивался, видя тебя в последние… месяцы? И будучи не в состоянии помочь.

Я шумно выдохнула. Крылья Дженкса перешли на тон выше и он взлетел в воздух. Прекрасно. Мне только и не хватало еще одного белого рыцаря. О нет.

— Кто он? — почти злобно вопросил Дженкс и закричал, выбросив сноп пыльцы, сравнявшийся по яркости со светом: — Рейч, где у тебя планшетка?

Я изумленно вытаращилась на бешено мечущегося пикси, потом сообразила, что он хочет сделать, и перерыла бумаги Айви в поисках черновика, который можно спокойно изъять.

— Нету ее у меня, — сказала я, переворачивая чистой стороной вручную набросанный план оранжереи, потом крупными буквами записала на листе алфавит. — У меня от них мурашки по коже.

Чувствуя головокружение, я подвинула рукописный алфавит Форду под нос и отступила от стола. Форд вопросительно на меня глянул, и я объяснила:

— Веди пальцем по буквам. Как почувствуешь положительную эмоцию, это будет первая буква его имени. — Я глянула в пустую середину кухни: — Идет?

Амулет стал золотистым в знак согласия, и я поскорей села, чтобы не выдать дрожь в коленках. Все это было по-настоящему жутко.

— Похоже, он согласен.

Зато Форду впервые стало не по себе. Он поставил палец на А и нарочито медленно повел дальше. Вот он остановился на какой-то букве, вот вернулся назад.

— П, — сказал Форд.

В мыслях промелькнул Питер, потом Пискари. Один мертв, второй истинно мертв. И один, и другой мало вероятны. Но вдруг это Питер? Он продолжает жить нежитью. Но если его душа в чистилище, и я сумею вернуть ее в его тело, станет ли он снова самим собой? Может, это и есть ответ на вопрос Айви?

Я облизала губы, глядя, как Форд дошел до конца листа и начал заново.

— И, — сказал он нерешительно. — Да, и.

Я испустила долгий вздох. Так Питер или Пискари? Форд сказал, что призрак настроен по-доброму, а от старого вампира такого ждать не приходилось. Разве что он обман задумал. А может, он был хорошим человеком, пока не стал вампиром. Может, их души со смертью вампира обновляются, а не исчезают? Возвращаются к тому состоянию, когда все еще было хорошо?

Форд дошел до последней буквы и вернулся к началу.

— Р, — сказал он и явно вздохнул с облегчением.

Мне тоже стало легче — не Пискари.

— Пир, — хмыкнул Дженкс. — Ты никакого повара не убивала случайно, Рэйчел?

Я наклонилась вперед, не дыша.

— Заткнись, Дженкс.

Палец Форда остановился практически мгновенно.

— С, — сказал он, и я похолодела, и тут же мне стало горячо. Да не может быть…

— Блин! — заорала я, вскакивая на ноги. Дженкс от моего взрыва стукнулся о потолок, а Форд зажал уши и болезненно зажмурился. — Я его знаю!

Глаза у меня стали круглые, а сердце бешено прыгало. Я не могла поверить. Черт, не может того быть. Но это наверняка он!

— Рэйчел! — Дженкс завис у меня перед носом, рассыпая золотые искры. — Прекрати! Ты убьешь Форда!

Прижав руку ко лбу, Форд улыбнулся.

— Нет, все нормально, — сказал он. — Это добрые чувства. С обеих сторон.

Удивленная до глубины души, я помотала головой и оглядела кухню.

— Невероятно, — прошептала я и сказала более громко: — Ты где? Я думала, ты обрел мир. — Я замолчала. Руки беспомощно упали, я вдруг почувствовала разочарование. — Спасти Сару оказалось недостаточно?

Форд откинулся на спинку кресла, улыбаясь так, словно наблюдал встречу потерянных родственников, зато Дженкс разъярился.

— С кем это ты общаешься, Рейч, ко всем чертям? Говори, или я тебя посыплю, Тинки меня побери!

Протянув руки в пустоту, я стояла посреди кухни, не в силах поверить.

— Пирс, — сказала я, и амулет Форда засветился. — Это Пирс.

Глава девятая

Пыльная коробка, которую прошлой осенью привезла мама, была почти пуста. Там лежала до ужаса маленькая футболка из «Диснейленда», какие-то безделушки, старый дневник, который я завела вскоре после смерти папы, поняв, что боль утихает, когда ее фиксируешь в словах. Раньше тут еще были книжки, но теперь они стояли на кухне. Вот только учебника лей-линейных заклятий восьмисотого уровня, который мне когда-то Робби подарил на солнцестояние, среди них не оказалось. Я не надеялась его найти, но надо было убедиться, прежде чем ехать к маме и розысками на чердаке давать ей пищу для любопытства. Где-то же он есть.

В шкафу он не отыскался, и я села на пол, откинула с глаз длинный завиток и вздохнула, глядя в витражное окно моей спальни. Единственная створка этого окна была уже по-ночному темной. Без этого учебника я не смогу повторить заклятие, которым восемь лет назад дала на время тело душе из чистилища. Еще мне недоставало кое-каких труднодобываемых лей-линейных приспособлений. Не говоря уж о том, что для этих чар необходим громадный выброс коллективной энергии. Для моей цели очень подошло бы закрытие круга на солнцестояние на Фаунтейн-сквер — это я по опыту знала. Но солнцестояние уже прошло. На стадион «Хаулеров» мне хода нет, так что вариант с бейсболом отпадает, даже если б кто-то и стал играть в снегу. Лучшим из возможного был Новый год. Круг на Новый год не закрывают, но общегородской праздник будет обязательно, а когда люди дружно запевают «Доброе старое время», энергия льется потоком. Мне оставалось три дня на поиски всего необходимого. Не слишком удачно.

— Ну и бардак, Тинка ногу сломает! — сказала я, и Дженкс, присевший на комод посреди моих флаконов с духами, загудел крыльями. Пикси меня не оставлял ни на минуту с тех пор, как мы обнаружили привидение. Мне это казалось смешным: Пирс здесь чуть ли не год. Теперь-то Дженксу что толку волноваться?

Наш условленный час давно прошел, но Форд все сидел на кухне, медленно, буква за буквой разговаривая с Пирсом. А я слушала, готовя порцию амулетов-локаторов. С помощью земной магии. Демонская легче, но не заниматься же демонской магией на глазах у Форда. У меня в голове засело нехорошее чувство, будто я что-то напутала в сложных чарах, потому что когда я активировала первую порцию зелья каплей своей крови и капнула им на амулет, ничего не произошло. Скорее всего Миа попросту находилась за четвертьмильным радиусом действия этих чар, но я все-таки должна была хоть что-то учуять.

— Ты думаешь, книжка у твоей мамы? — спросил Дженкс. Крылья у него слились в размытое пятно, но зад твердо покоился на комоде. Детишки пикси шумно играли с Рекс, и я гадала, сколько она еще продержится, прежде чем от них сбежит.

— Ночью выясню, — ответила я, закрывая коробку и запихивая ее в груду обуви. — Наверное, забыла ее у мамы, когда переезжала. — Я потянулась, распрямляя затекшую спину. — Так и валяется на чердаке вместе с прочими нужными для этих чар прибамбасами.