— Ты с ума сошла! — заверещал Дженкс. — Смотри куда едешь! Тут же мои дети в машине!
— Да? А то я не заметила! — ответила она, поднимая одной рукой стекло, неуклюже ведя машину другой, в гипсе.
А мой восторг сменился ужасом.
— Ник! — Я обернулась — огни проходной у ворот Трента быстро уходили назад. — Надо вернуться!
— Ты спятила? — крикнул Дженкс.
— Quid me fiet! — ответила я, касаясь плеча Айви, передернулась, когда наши проклятия расплелись и мы обе стали такими, как были. — Надо вернуться за Ником, — сказала я. Айви выключила огни, мы поехали дальше в темноте. Дай бог, чтобы у нее ночное зрение было лучше моего. — Он собой пожертвовал, чтобы спасти нас. Ты его слышала!
Пирс молча сидел в углу, но и Айви ничего не сказала. Машина неслась в ночь, не сбавляя хода.
— Мы не станем возвращаться за Ником, — сказала наконец Айви.
— Да как ты можешь? — возмутилась я, глядя назад, на черную дорогу. — Он пожертвовал собой, чтобы мы могли выбраться. Черт возьми, мы же и Джакса там оставили. Без них мы бы не выбрались!
— Я думаю, без них тебя бы и не поймали, — мрачно сказал Пирс.
— Не верю! — крикнула я. — И ты его бросаешь! После всего, что он сделал!
Дженкс, ярко сияя, опустился на приборную доску. Все его дети собрались у заднего стекла, добавляя голоса к шуму.
— Включи, Айви, — сказал он сурово, и моя досада несколько поколебалась.
— Что включить? — спросила я, и Айви изогнулась, отстегнула поясную сумку и бросила ее мне.
— Кнопку нажми, — сказала она, не отводя глаз от ночной дороги. За нами никто не гнался, но это и не удивительно. У них есть Ник, и всего-то надо предупредить по радио тех, кто впереди.
С нехорошим чувством я нашла среди барахла Айви маленький рекордер.
— Вот это? — спросила я, подняв прибор, и Дженкс подлетел ко мне и вдавил утопленную кнопку. Устройство в руке нагрелось, тихо пискнуло, почти неслышно, напрягая мои слуховые косточки, а не барабанную перепонку.
— Что это? — спросила я, и крылья Дженкса рассыпали золотистые искры. Его детки недовольно запищали.
— Жучок мы поставили на долбодятла.
У меня поднялись брови, а Дженкс обхватил диск настройки и повернул его, пока не стихли помехи. Я услышала удар кожи по коже, и Дженкс подался вперед с сердитым лицом. Очевидно, демонской маскировки на Нике больше не было. Вряд ли ему дали бы по морде, если бы он выглядел как Трент.
— Доволен? — спросил Ник, почти смеясь. Его несколько дней пытали фанатики-вервольфы, и пощечиной от охранника Трента его не запугать. У меня сердце застучало сильнее. Надо вернуться. Пусть не сию минуту, но вскорости.
— Отставить, — прозвучал высокий голос, потом Ник закашлялся. — Пришел мистер Каламак.
Я крепко держала прибор, глядела на него. Оттуда донесся характерный звук открываемой двери.
— Оставьте нас.
Уверенный, холодный, размеренный голос Трента был очень негромок. Я покачала головой: не Нику пытаться было его подделать.
— Сэр…
— Он в наручниках, — ответил Трент голосом, не допускающим возражений. — Я хочу говорить с ним до приезда Квена.
— Да, сэр. — На этот раз в голосе прозвучало уважение и страх.
Нельзя так оставить Ника. У меня пальцы сжались в кулак при звуке скрипнувшего стула — это сел Трент.
— Что случилось? — спросил он тихо. — Не вы должны были попасться в плен, а Рэйчел.
У меня отвисла челюсть, сердце пропустило удар. О господи, Ник опять меня обманул! Мерзавец, крыса помойная!
Крылья Дженкса загудели тоном ниже, и он опустился мне на руку — сочувствие в его глазах просто злило. Не удивительно, что Ник знал о моей способности пройти через эльфийскую дверь. Ему Трент сказал.
Из черного пластика раздался звон наручников.
— Может быть, вы могли бы их с меня снять? — спросил Ник. Слизняк собачий.
— Квен находится в хранилище, — ответил ему красивый и совершенно ледяной голос. — Инвентарный список не полон, но отсутствует не только холст. Я дал вам код, чтобы поймать Рэйчел с поддельной картиной, а не чтобы вы украли ценный предмет искусства.
Трент знал, что я могу самостоятельно переходить между реальностями, и не дал себе труд мне об этом сказать.
Меня бросило в жар и затрясло.
— Статуэтка? — спросил Ник, и снова зазвенели наручники. — Я поэтому и остался. Дал себя поймать. Колдунья ее забрала вместе с холстом. А я успел у нее эту штуку увести перед тем, как она удрала. Вы не поверите, что она хотела с ней сделать!
Он меня обвиняет в своей краже?
— Удрала? — сказал Трент, и я услышала, как Ник ойкнул от боли. — Ваш этот жук-пикси на моей проходной устроил магическую диверсию. Перезагрузка заняла тридцать шесть секунд. Вы знаете, что может произойти за тридцать шесть секунд? Вы вообще на чьей стороне, Спарагмос?
— На своей, — ответил он хрипло после трудного вдоха. — Но я знаю, кто заправляет в Цинциннати. Так что не надо выходить из себя. Пусть она ее взяла, но я у нее увел обратно.
Заскрипел пластиковый стул, и мне стало трудно дышать. Ник обвинял меня в своей краже. Вранье из него сыпалось, как смех из младенца.
— Я решил, что она вам нужна, — говорил Ник. У меня защипало глаза, и пыльца Дженкса сыпалась мне на дрожащие пальцы, в которых я держала приемник. — Да, она удрала. Ну и что? Вы ее возьмете, а статуэтка останется у вас. Я же в ее глазах буду героем-мучеником, а все, что ей достанется — бесполезная картинка.
Бесполезная. Как сам Ник. Рассерженная и задетая, я вытерла рукой под глазом. Все это была подстава, все, вплоть до поцелуя и инсценировки с самопожертвованием.
— Где статуэтка? — с нажимом спросил Трент, и я затаила дыхание.
— У меня в кармане, — самодовольно ответил Ник, и что-то рухнуло на пол. Послышалось ругательство Ника и шорох — он пытался подняться с кафеля.
— Это солонка, — произнес Трент, и шорох стал так силен, что слов Ника почти не было слышно, но одно было избыточно ясно: он не слишком счастлив.
— Нет! — кричал он. — Не может быть! Опять она, опять! Стерва! Она меня опять обдурила!
В буре досады, чувствуя себя обманутой и преданной, я посмотрела на Айви — довольную, злорадную. Глаза у нее почернели, злобная улыбка обнажила клыки.
Дженкс подлетел к ней, и они победно хлопнули друг друга по ладоням — Айви одним пальцем, чтобы он не полетел кувырком назад. Пирс шумно вздохнул с облегчением.
— Вот так тебе, крыса помойная, — сказал Дженкс, рассыпая прозрачную пыльцу, осветившую поясную сумку Айви. Статуэтка была в ней.
Я сделала вдох, потом второй, пытаясь сообразить, что случилось.