– Нравится? – неожиданно привалился к нему пьяненький Миша.
– Кто? – Саша резко отвернулся, заинтересованно выбирая колбасу. Выбирать было уже не из чего, осталась одна ерунда. Гости быстро разобрались, где сервелат, а где дешевые мясопродукты, и расхватали вкусненькое в пять минут.
– Вероника, дочь Донецкой, – дохнул на него сожранной колбасой Миша. – Могу познакомить. Хочешь?
– Хочу, – кивнул Саша.
– А как же жена? – хихикнул Миша, указав на Камиллу.
– Я пошутил. Не надо меня знакомить. Тем более что девушка с женихом.
– Да там этого жениха – килограмм сорок живого веса. Соплей перешибить, – самонадеянно заявил Романов. – Я его на дуэль вызову. Ха! Точно!
И он, подмигнув Камилле, начал пробираться в сторону юбилярши.
– Смотри, какая девушка обалденная! – нашептывал тем временем Мямликов, поглядывая на Камиллу. – С ума сойти. И такой мужичок непрезентабельный у нее. Где справедливость?
– Мужичок очень даже презентабельный. – Вероника тоже посмотрела на пару в конце стола и неожиданно наткнулась на зачарованный взгляд Саши. Вроде бы он тоже смотрел на нее. Но Ника могла и перепутать. Поэтому она вспыхнула и сердито буркнула Олегу: – Мы сейчас спалимся, если ты будешь на чужих жен заглядываться. Это, наверное, та самая, про которую мама рассказывала. То ли модель, то ли что-то такое.
– Красивая! – не унимался Мямликов. – Я с тобой как с другом делюсь!
– Красивая. Да, Мямликов, нет в этой жизни справедливости, – вздохнув, согласилась Вероника. Девушка и правда была потрясающая. Но еще более потрясающим был мужчина – темноволосый, с обаятельной улыбкой и внимательным взглядом. Если и существовала между людьми какая-то химия, то именно сейчас она и начала действовать. Нике вдруг до слез стало обидно, что она не такая, как эта красавица – дорогая, холеная, знающая себе цену, уверенная. В общем, чего уж там, не королева Вероника. И не соперница этой фифе.
– Олег, а пойдемте танцевать? – прозвучал интимный голос с претензией. На что была претензия, можно было только догадываться.
Вероника с изумлением обнаружила на плече Олега довольно внушительную грудь, обтянутую блестящим красным материалом. Грудь вываливалась из декольте, выпирая, как перебродившее тесто из узкой кадки. Над всем этим великолепием маячила довольная физиономия Ирины.
Мямликова просто прибило весом, и он испуганно скособочился, пытаясь убрать плечо из-под прелестей Вероникиной родственницы.
– Он не танцует, – объявила Вероника.
– Тогда просто походим, – не унималась Ирина.
В своем далеком поселке Свистоплясово она была первой красавицей. Именно в этом состоянии души Ира и прибыла покорять большой город. Тем более что женщин в теле, ценившихся на периферии, здесь было мало. Все старательно сохли на диетах и качали пресс, как спортсмены, готовящиеся к Олимпиаде. Соперниц она не видела, решив, что может выбирать без оглядки на тощих городских селедок. Они ей не конкурентки.
– А ходит он исключительно со мной. Спит тоже. Ира, а что, другие мужики вам не подходят? Вы только посмотрите, сколько их тут. И что характерно, все с городской пропиской, – намекнула Ника, с интересом наблюдая за парадом эмоций на лице приезжей родственницы.
Та уже положила глаз на жениха, вот-вот уезжающего в далекую Америку. И – не хотела уступать Юльке. Просто из принципа, потому что племянница была до одурения наглой и самоуверенной. Да еще изображала нобелевскую лауреатку и капитана команды знатоков в одном флаконе.
И тут рядом нарисовался Миша. Он по-гусарски откашлялся и залихватски свистнул, пробасив:
– Ай, какой цветник!
Вообще-то он направился к Веронике, но вплывшая в поле зрения пергидрольная красотка, тоже представленная как родственница начальства, ему понравилась больше. Миша любил женщин с формами. Правда, у блондинки с формами был перебор. Оставалось надеяться, что это не силикон.
– А я в нем главная незабудка, – пропищала Ирина, игриво колыхнув бюстом. – Только меня никто не срывает!
– Сейчас сорву, – пообещал Миша, увлекая ее танцевать под музыку «Черные глаза».
– Олег, что-то вы сидите, скучаете. – К Мямликову подошла Юля. Она доброжелательно сверлила взглядом Никиного жениха и даже нежно погладила его по руке.
Руку Мямликов торопливо убрал, трусливо ища взглядом Светлану Петровну. Ее родственники совсем распоясались. Он чувствовал себя девственницей, приносимой в жертву в честь непонятно какого дикарского обряда. Юбилей юбилеем, однако и меру знать надо! Приятно нравиться девушкам, но тут что-то запредельное происходило.
– Может, у меня одеколон с ферамонами? – жалобно проблеял он, боясь смотреть на Веронику.
– Может, – сухо согласилась та и втерлась между ним и обнаглевшей Юлей. – Юлечка, а я слышала, будто у тебя жених есть.
– Ну есть, – насмешливо процедила Юля. – И что?
– Говорят, бизнесмен. А чего ты его не привела?
– У меня уже другой жених. Театральный режиссер! – гордо вскинула голову родственница, забыв про охмурение Мямликова. – Он на репетиции. Не смог приехать.
– Ух ты. Знавала я одного режиссера, – развеселилась Вероника, – только он оказался голубым.
– У тебя вечно все так, – мстительно припечатала Юля.
– А твоего не Арчибальдом зовут? – кинула пробный шар Вероника. О, как была бы сейчас счастлива юбилярша, если бы увидела физиономию тети Жениной дочурки. Ее жениха тоже звали Арчибальд.
– Ты не расстраивайся, – пробормотал Мямликов. – Это распространенное имя.
Да, мужчины умеют утешать. Тот, кто придумал гениальный слоган «Иногда лучше жевать, чем говорить», наверняка тоже однажды попал в подобную ситуацию.
Вероника торопливо подхватила подол платья и выбежала из-за стола. За «жениха» можно было не волноваться. После такого нокаута Юлька вряд ли еще захочет танцевать.
И бедная Барабанова! Все-то ее дурят…
– Вероника, а я тебя жду. – Ее чуть не сшиб с ног уже пьяный Миша. Он сообщил это с придыханием, словно давно лежал в постели и ждал ее, голую, из душа. – Нам надо поговорить!
– О чем? А где незабудка? Или ты ее уже в стог сложил к прочему гербарию?
– Зачем ты так? Я именно по этому поводу и хотел…
– Если тебе нужно благословение, то легко его дам. Совет да любовь!
– Ревнуешь? – обрадовался Миша. – Так все еще можно исправить! Пошли!
– Подожди, – опешила Ника, но восторженный Михаил ее уже не слушал, таща куда-то в сторону «красного уголка».
Путешествие было прервано жестко и стремительно. Изумленный Миша лежал на полу, а между ним и Вероникой стоял красный и злой Саша.
– Чего он хотел? – Саша раздувал ноздри, как бык, которому нацепили красные очки и все вокруг мгновенно стало враждебным.