Первый визит был нанесен кадровичке, с которой у Николая отношения не сложились, особенно после ее встречи с Еленой Сергеевной. Вопреки его ожиданиям, Мария Михайловна препятствий чинить не стала, позволив себе лишь заметить, что воздух теперь станет чище. Коля великодушно простил ей реплику и погреб собирать подписи на обходном листе, попутно сея лютую и откровенную зависть среди сотрудников, которым он в красках поведал историю своего увольнения. К окончанию рабочего дня версия его дальнейшего существования в условиях капитализма и наличия новой любовницы обросла немыслимыми подробностями, как шелудивый пес блохами. По словам Николая, получалось, что будущая начальница едва не изнасиловала его прямо на рабочем месте и глотала слюни, разглядывая его мощный торс. Попытки поумерить радость победителя едкими и обидными репликами успехом не увенчались, Коля вышел из дверей родной конторы гордым индюком, продолжая бормотать хвалебные оды в свой адрес.
Работа оказалась необременительной, оклад впечатляющим, но не сногсшибательным, а перспективы более чем радужными. Николаю выдали симпатичный форменный костюм, к которому прилагались даже ботинки и деловая папка из кожзаменителя. Не успел он начать осваиваться, как выяснилось, что виды на него имеет не только начальница, но и обе девицы, томившиеся за стойкой. Они строили ему глазки, наперебой кокетничали и предлагали попить кофе. На первых порах Коля принялся с энтузиазмом глушить дармовой напиток, но вскоре выяснилось, что кофе – не водка, много не выпьешь. Кофеин начал бродить по организму, бешено колотя в сердце и пробегая по спине возбужденными мурашками. На девиц Коля старался не реагировать, ожидая первых шагов со стороны Маргариты Викторовны. Шаги не заставили себя ждать.
– Как вам на новом месте? – мурлыкнула Рита, подойдя к оробевшему Николаю.
Он весь день ждал, пока она с ним заговорит, и к концу своей трудовой вахты совершенно отчаялся. Ему хотелось всего и сразу, ждать и рассусоливать не было ни моральных, ни физических сил.
– Потрясающе! – воскликнул он и с надеждой уставился на Ритины туфли. Туфли потопали каблучками, словно хозяйка собиралась сплясать нечто зажигательное, и Коля услышал долгожданное приглашение:
– Не хотите отметить начало карьеры?
Он не столько хотел отметить, сколько надеялся, что это действительно начало карьеры. Главное – не ударить в грязь лицом и закрепиться на достигнутых позициях.
– Хочу! – Он затряс головой так, что за ушами щелкнуло.
– Тогда вперед! – Плавно покачивая стройным телом, она стремительно двинулась на выход.
Коля покорно засеменил следом, с воодушевлением разглядывая шов на ее юбке и старательно отгоняя воспоминания о целлюлитном облике жены.
Кроме приятной фигуры, Рита оказалась еще и обладательницей симпатичной новенькой иномарки. Попав в изумительно пахший свежим яблоком салон, Николай с трудом удержался от мальчишеского желания понажимать притягательные выпуклые кнопочки на кожаной обивке дверей.
– Итак, в какой ресторан поедем? – Маргарита многообещающе прищурилась и для полноты картины хищно облизнулась.
Сегодня Коля надел новые плавки и чувствовал себя уверенно.
– На ваш выбор, Маргарита… Викторовна. – Он тоже изобразил лицом нечто эдакое, залихватское.
Никаких ресторанов, кроме «Метрополя», Коля не знал, и то понаслышке. Еще он знал кафе «Мирабелла», куда иногда водил своих женщин, желая произвести впечатление. Оно располагалось в фанерном павильоне, где раньше принимали вторсырье. Новый хозяин обложил фанеру кирпичами, налепил вывеску с вензелями и купил магнитофон с огромными колонками для увеселения посетителей. Интуиция подсказывала Николаю, что вести начальницу туда нельзя и даже признаваться в том, что он знает подобные места, не следует.
Он никак не мог понять, какие чувства испытывает к этой красивой, холеной женщине. Несмотря на ее бросающиеся в глаза достоинства и преимущества, мужской интерес у Николая отсутствовал начисто. Он с удивлением обнаружил, покопавшись в лохматом венике разномастных эмоций, что просто боится ее. Маргарита ассоциировалась у него с высшей силой, которая могла поднять его и вынести на белый песок, аккуратно уложив загорать среди довольных собою миллионеров, а могла и сшибить легким щелчком, как клеща, алчно ползущего к вожделенному источнику. Николай заволновался: если немедленно не настроить себя на нужную волну, то можно и осрамиться, перекрыв доступ к «счастливому далёку». Он не шедевр, вышедший из-под руки именитого мастера, и вряд ли даму устроит пассивное созерцание его внешней оболочки. Скорее всего она захочет надкусить добычу, а добыча, в свою очередь, если не желает улететь в мусорное ведро, должна оказаться спелым персиком, а не позавчерашней тушеной капустой.
Маргарита старательно сверкала капроновыми ляжками, выглядывающими из смелого бокового разреза на юбочке, и лихачила на дороге, кося глазом на пассажира. Судя по застывшему взгляду, кавалер пребывал в себе, не замечая возмутительных пируэтов на асфальте и опасных виражей.
«Интересно, что за мыслишки копошатся в его черепке?» – презрительно подумала Маргоша, выжав из импортных покрышек душераздирающий визг на очередном повороте.
Коля ожидаемо треснулся башкой о стекло, едва не разбив его, и изумленно повернулся к Маргарите. Она сосредоточенно смотрела на сношенную ленту асфальта и, казалось, не слышала, как рыцарь со звуком гнилого помидора влепился в окошко. Чтобы сгладить неловкость, Коля солидно кашлянул и поинтересовался:
– А куда мы едем?
– У вас склероз, юноша? – усмехнулась Маргоша. – Ужинать.
Он насупился, но пререкаться и уточнять, что она неправильно поняла его вопрос, не стал. Маргарита упивалась его смущением, собственной властью и болезненно-горькой сладостью предстоящей мести.
«Будет тебе экспедиция на полюс, пингвин косорылый», – злорадно думала она, прокручивая в аккуратно причесанной головке вихрь разнообразных вариантов предстоящего правосудия.
Маргарита не была феминисткой, она любила и умело использовала появлявшихся в ее жизни мужчин. Ненавидела она только Николая, мимоходом придавившего хрупкий цветок ее первой романтической любви. Хотя в глубине души не могла не признать, что именно тому жестокому уроку она обязана своим сегодняшним благополучием. Кто-то, брошенный в воду, утонет, а кто-то научится плавать. И сейчас Маргоша гребла по судьбе уверенным брассом. Шанс отомстить Николаю попутным ветром гнал ее по маршруту. Благодарности за преподанный в ранней молодости урок она не чувствовала, поскольку учитель не соблаговолил проверить, выплыла ли скинутая в холодную пучину ученица или грустно пошла ко дну, пуская прощальные пузыри.
Они сидели с Лидой в свежеотремонтированной кухне, вычурно обляпанной замысловатой мебелью, привезенной из Италии по настоянию дизайнера. Пищеблок напоминал теперь не привычное место их уютных девчачьих посиделок, а кабину космического корабля. Похвалившись своим приобретением перед друзьями и знакомыми, Маргоша уже через неделю поняла, что хочет обычного мещанского быта, с удобными мягкими стульями, деревянными полками и деревенскими занавесками. Лида, как обычно, с опаской угнездилась на микроскопическом табурете, навалившись на барную стойку, и неодобрительно покачала головой: