В результате договорились на ближайшую субботу.
Вероника злобно крошила в пепельницу тонкие сигареты, притаптывая их для верности карандашом. Роман Алексея с подцепленной в клубе блондинкой развивался бурными темпами. Накануне ей позвонила Нина, чтобы доложить о новом подарке и грядущем знакомстве с Алешиными родителями. Надо было срочно предпринимать что-то, поскольку Нинины попытки рассорить молодых людей успехом не увенчались.
Рассказ о сиротской судьбе ребенка, брошенного Алексеем во младенчестве, на блондинистую простушку впечатления не произвел. Она не шарахнулась от подлеца и не испугалась грозящих ему алиментов. Более того, простушка оказалась не такой простой. Она потребовала у Нины подробностей и возможности переговорить с одинокой мамашей лично, после чего горе-интриганка вынуждена была признать, что, вероятно, ошиблась и это не тот Алексей. В результате у Нины, практически пойманной на вранье, стремление получить место на подиуме дало мощнейший толчок неумной фантазии, которая и породила еще более фантастический вариант.
– Представляешь, – сказала она Оле в перерыве между парами. – Вчера ночью какую-то передачу показывали. Оказывается, в городе орудует целая шайка. Несколько молодых парней якобы знакомятся с девушками, встречаются, а потом приглашают их в путешествие на море, а там продают в бордель. Вернее, даже не продают, а сдают, поскольку у них там есть предварительная договоренность!
– Ужас какой! – искренне распереживалась Олечка, не примерив ситуацию на себя.
Нина испытующе посмотрела на осуждающе качающую головой девушку и намекнула:
– Все они снимали девиц в «Гарбадосе», где ты со своим познакомилась, представляешь!
Оля разволновалась еще больше, но сделала неправильные выводы.
– Вот кошмар-то! – разохалась она. – Мы же с тобой тоже могли на них нарваться.
«Надо же, дура какая! – в сердцах подумала Нина. – Мозги бубликом, и мыслит не в ту сторону».
Тема казалась ей очень перспективной, и бросать ее не хотелось, тем более что других домашних заготовок у Нины не было, а Вероника торопила с результатами.
– В общем, почти всех уже поймали, кроме главного. Даже фоторобот показали. Знаешь, такой… – Нина очертила в воздухе кривоватый силуэт.
– Какой? – заинтересовалась Олечка, желавшая знать, как выглядят социально опасные типы.
– В общем, похож на твоего Алексея. Только у него родинка на бедре.
Про родинку ей рассказала Вероника на случай, если в какой-нибудь оперативной комбинации, разрабатываемой Ниной, понадобятся интимные подробности. Самое удивительное, что Олечка не схватилась за голову, не заголосила и не шлепнулась в обморок.
– Надо же, как бывает. А откуда они про родинку узнали?
– Не знаю, – буркнула Нина. – Наверное, из показаний свидетелей.
Олечка сокрушенно качала головой, горя негодованием и чирикая что-то про подлецов. Нина обалдело посмотрела на нее и подумала, что остается только одно: спросить, нет ли у Алексея такой родинки, но это рискованно. Подобная дипломатия напоминает действия дальнего родственника, рассказывающего, что он собирается в ваш город на заработки, параллельно интересуясь, нет ли у вас свободной кровати, которая никому не понадобится ближайшие полгода. Лишь самый наивный опрометчиво подтвердит наличие ненужного топчана. Большинство сразу поймет все правильно и сообщит о перенаселенности собственной квартиры и отсутствии мебели как таковой.
Помявшись и сообразив, что тонкие намеки до Ольги не доходят, Нина решила рискнуть.
– А у твоего-то родинки есть? – выдохнула она, чувствуя себя очень глупо.
– Где? В смысле, тебе зачем? – захлопала глазами наивная сокурсница.
– Для общего развития! – рявкнула Нина, выведенная из себя тугодумием Олечки. – Вдруг это он? Похож ведь! Есть у него родинка на бедре?
– Нин, ходи зимой в шапке, а то у тебя во время оттепели необратимые изменения в мозгах происходят! – Оля покрутила пальцем у виска. – И у нас еще не такие отношения, чтобы я его родинки разглядывала.
– Так вы что, не спите?
– Ага, мы только целовались пару раз. Еще обнимаемся иногда. Я же не гулящая какая-нибудь, – серьезно поведала Олечка, но, увидев вытянувшееся Нинино лицо, не выдержала и расхохоталась. – Нин, ну что ты как маленькая, честное слово! Просто я пока не занималась инвентаризацией его особых примет. И родинок в том числе.
– Ясно.
Порадовать Веронику было нечем.
В ту ночь Татьяна никак не могла заснуть. Она ворочалась в кровати, пытаясь положить голову так, чтобы не мешали многочисленные бигуди. По потолку проползали блеклые полосы света, во дворе надрывалась кошка, будя округу душераздирающим младенческим плачем. Сначала Таня пыталась считать слонов, потом заставляла себя расслабиться и заснуть, но ничего не помогало. Она переживала. Сегодня ей был нужен крепкий сон, чтобы завтра при знакомстве с Борисом выглядеть не помятой промокашкой, а нежным, хорошо сохранившимся бутоном. Хоть Татьяна и сказала Шурочке, что ничего такого не планирует, но поджимающий возраст и сомнительное положение без пяти минут разведенки подсказывали, что в ее ситуации каждый шанс может оказаться последним. По рассказам Александры она знала, что брат проживал вместе с ними, и пока он не женился, разменивать большую квартиру было жаль. Но любовь, как известно, измеряется километрами, поэтому брат с сестрой слегка поднадоели друг другу, и Шурочка, пользуясь случаем, пыталась сбагрить родственника хотя бы на время. При любом раскладе дамы в данном вопросе были союзницами, и Таня рассчитывала, что подруга распишет ее с лучшей стороны, правильно сориентировав холостого брата. В любом случае от планов на Бориса всегда можно было отказаться, если вдруг выяснится, что вариант этот имеет изъяны, несовместимые с семейной жизнью.
Часа в три по коридору прошлепала свекровь. Старая кошелка затаилась под ее дверью, посопела и тихо двинулась дальше. Татьяна соскользнула с кровати и крадучись пошла за старухой. Как и следовало ожидать, Елена Сергеевна была поймана в ванной комнате за наливанием в бутылку из-под шампуня подсолнечного масла. Шампунь был новым и дорогим. Последние янтарные капли медленно подползали к сливу.
– Тебя сейчас прибить или сама сдохнешь?! – Таня перегородила выход из ванной комнаты, гневно сжав губы и раздувая ноздри.
– Я закричу, – трусливо мявкнула бабка и метнула в невестку емкость с маслом.
Татьяна отскочила в сторону. Воспользовавшись этим, старуха выбралась из ловушки и галопом понеслась на свою территорию. К глубочайшему удовлетворению Тани, Елена Сергеевна умудрилась поскользнуться на собственноручно разлитом масле и грохнулась в жирную лужу, обдав золотистыми брызгами выцветшие обои.
– Сначала тушку надо в тесте обвалять, а потом уже в масло шлепать, – мстительно припомнила она свекрови один из ее любимых кулинарных советов.
Инцидент подействовал на Татьяну лучше любого снотворного, и она спокойно заснула, блаженно улыбаясь. Ночью ей снилась Елена Сергеевна в панировке, сидящая на огромном блюде с яблоками. На голове у нее был венок из петрушки. Грозно шамкая, она требовала добавить к яблокам клюкву, взять приправу из высокой банки и порезать картошку тонкими ломтиками. В общем, старуха вовсю руководила собственным приготовлением.