Вслед за Аней неуверенно хихикнула Юлька, тут же посчитавшая себя виноватой в этой чехарде. Она привыкла всегда и во всем признавать свою вину и даже начинала верить в то, что действительно это именно она виновата во всех бедах окружающих. Смешок получился тоненьким и жалким.
Вадим, уставший и запутавшийся, так до конца и не понявший, кто такой этот Матвей, предъявлявший только что права на его невесту, обрадовался легкой разрядке и поддержал позитивный сдвиг в разборках счастливой улыбкой.
Публика разочарованно вздохнула: колоритная группка так и не порадовала их ни дракой, ни разоблачениями. Народ начал отворачиваться.
Когда ситуация с Вадимом и Аней прояснилась, дошла очередь и до Юлькиной трагедии. Она покорно выложила все и грустно подвела итог своего повествования:
— В общем, у нас все ясно.
— Ерунда какая-то, — хмыкнул Вадим, уже отошедший от недавней сцены и благодушествовавший по поводу того, что его личная жизнь снова наладилась. — Что ж тебе тут ясно? Кто цветы приносил? Что за девица? Да и не может у него никого быть, мы работаем круглые сутки. Я бы знал.
Ты его просто покрываешь, — спокойно сказала Юля. — Все уже неважно. Фотография на память — это много значит. Она молоденькая. Моложе меня лет на десять.
— Юль, — легкомысленно махнул рукой Вадим, — может, это его школьная любовь. Не надо все утрировать. Он приклеился к своему креслу и нигде не бывает.
— А кто цветы носит? Это она все организовала, я знаю! — Юлька всхлипнула и судорожно вздохнула: — Он больше не любит меня. А то, что с ним происходит, это из-за того, что он ее любит и не знает теперь, как от меня отделаться. Да сказал бы прямо, я сама уйду. Я же ни на что не претендую. Я не за деньги замуж выходила.
— Да ну тебя, — Никонов начал нервно крошить остатки хлеба: женские слезы моментально выводили его из себя. — Нет у него никого, я тебе говорю. Я бы знал! Знал! Если бы моей жене кто-нибудь носил цветы, я бы тоже был не в восторге. Теперь хоть понятно, почему у него глаза, как пуговицы, а весь бизнес летит к чертям собачьим. Да, крутая у вас там каша заварилась.
Вадим подумал, побарабанил пальцами по столу, покрутил запонки, пощелкал браслетом часов и наконец, выдал итог своих активных размышлений:
— Приезжай вечером к офису, сама увидишь, что он работает, раз на слово не веришь.
— Я понимаю, что ты считаешь меня дурой, но не настолько же. Я прекрасно знаю, что ты его предупредишь. — Юлька сгребла с тарелки хлебные крошки и ссыпала их в рот.
— Слушай, прости, пригласил тебя пообедать и забыл покормить, — смутился Никонов. — Просто ты так себя вела, что было не до галантности.
Не оправдывайся, — тронула его за рукав Аня. — Но ты ведь действительно можешь его предупредить, это и ежу ясно.
— Ежу ясно, но я могу объяснить свою позицию. Какой смысл предупреждать? Ну, вывернется он в этот раз, а дальше что? Эту проблему надо решать хирургическим методом, иначе я останусь на бобах. Мы деньги теряем, и немалые. В моих интересах разобраться с вашей ерундой как можно быстрее. Тем более что я-то знаю: нет у него никого, а переживает он из-за тебя. Сами себе кочки на ровном месте рисуете, а потом об них же и спотыкаетесь. Не умеете вы жить спокойно. К тебе, кстати, тоже относится, — кивнул он Ане.
— Ты поосторожнее с выводами, а то быть тебе до старости холостым, — пригрозила Анька.
— Все, все! На этой неделе идем подавать заявление. Я же не знал, что для тебя это так принципиально.
— Не надо мне одолжений, — вспыхнула она. — Я вообще замуж не хочу, с чего ты взял? Я вполне самостоятельная женщина, мне поддержка не нужна, и штамп тоже.
— Зато я хочу замуж. Возьмешь? — Никонов обезоруживающе улыбнулся.
В этот кульминационный момент совсем некстати вдруг встряла Юлька:
— Вадим, давно хотела тебя спросить: у тебя зубы свои или как?
— Или как, — в сердцах ответил он. — Хочешь, поносить дам?
— Ну, чего ты, — обиделась она. — Мне интересно, где ты их сделал. Я тоже такие хочу.
— Я дам тебе адрес своего стоматолога, — пообещал Никонов.
— А он дорого берет? — Юлька заинтересованно пыталась заглянуть ему в рот.
— Не переживай, у твоего мужа денег хватит, если он не перестанет забивать себе голову ерундой, — обнадежил ее Вадим.
Объяснение в любви опять срывалось. Аня пнула Юльку под столом и многозначительно скосила глаза на выход.
— Уже уходите? — догадалась Юлька. Аня тяжело вздохнула и умоляюще сказала:
— Нам с Вадиком надо поговорить. Понимаешь? А, понимаю, понимаю. — Юлька резво вскочила и попятилась к дверям: — Но вечером я приеду, да? В офис. Чтобы мы… ну…
— Приезжай, как договорились, я тоже буду, — кивнула Аня и помахала рукой, призывая ее поскорее исчезнуть.
Когда подруга скрылась из виду, Аня вдруг вспомнила:
— А цветы? Ты кому цветы несколько дней назад дарил?
Вадим растерялся под ее требовательным взглядом, но потом расслабился:
— День рождения у мамы был. Я чуть не забыл, представляешь. Секретарша напомнила. Пришлось среди дня домой лететь поздравлять. Совсем заработался. А ты обижаешься, что я тебе звоню редко. Вон, про родную мать забыл.
Аня, считавшая, что мать идет на втором месте после любимой девушки, спорить не стала, а уточнила:
— Ты с букетом приезжал в тот же дом, где Юлька живет?
— Ань, мы же с Серегой всю жизнь в одном доме, и родители наши… Ты чего? Я же тебе рассказывал.
Может, и рассказывал, но эту неинтересную часть его биографии Анька, видимо, упустила.
Юля не поверила им обоим. Она вернулась на работу, отдала Андрею так и не пригодившуюся трубку и на такси рванула к бизнес-центру. Что-то подсказывало ей, что ее опять обманут. Каким образом, она еще не знала, но интуиция пыхтела ей в ухо и подбивала на необдуманные действия. Спрятавшись в ближайшей подворотне, она начала следить за входом. Через полчаса стало ясно, что эта акция может закончиться как минимум воспалением легких. Легкое ощущение дискомфорта сменилось почти полным окоченением, из носа потекло, а ноги заледенели.
Редкие прохожие, сворачивавшие под арку, вздрагивали и шарахались от неожиданности, наткнувшись на подпрыгивающую красномордую девицу. Уходить было жалко. Юльке казалось, что именно в тот момент, когда она зайдет в подъезд погреться, все и случится. Что именно должно случиться, она представляла очень смутно, но, поскольку ничего хорошего от жизни уже не ждала, настрой у нее был самый пессимистический.
В сумке запиликал мобильник. Негнущимися пальцами Юлька нашарила его на самом дне и выудила, едва не уронив прямо в грязь.
— Юльк, я за тобой заеду, не уходи никуда, ладно? Голос у Ани был счастливый и звонкий. Юлька почувствовала легкую зависть: почему у кого-то все по-человечески, а у нее вечно дрянь всякая случается.