— Помоги мне вещи оттуда забрать, — прошептала Юлька и полезла в машину.
Аня все поняла и замолчала. Она все видела, все слышала и никак не могла взять в толк, каким образом Сергей умудрился променять Юлю на ту раскрашенную кочерыжку, которая лапала его у всех на глазах. Но обсуждать это с Юлей было нельзя. Предательство Сергея и для Ани было неожиданным: они с Вадимом были уверены, что Юлька все придумала или неправильно поняла. То, что произошло в кафе, не укладывалось в обычные рамки: девица настолько не подходила Сергею, что рядом с ним она выглядела противоестественно.
Тамары Антоновны дома не было. Юлька покидала в большую спортивную сумку самое необходимое. Аня бестолково суетилась рядом, то и дело спрашивая:
— А это твое? А это брать?
Наконец она поняла, что только мешает подруге собираться. Совсем некстати ей вспомнилось, как она точно так же паковала Юлькины сумки, когда та уходила от Костика.
«Да что ж это такое? — в сердцах подумала Аня. — Чего ей так с мужиками-то не везет?»
Галина Даниловна, которой она сдала Юльку с рук на руки, открыла было рот, но Аня пресекла все вопросы:
— Не трогайте ее сейчас. Я потом все объясню. Мама заговорщицки кивнула и сделала вид, что приезд дочки с вещами — дело обычное.
Сергею надоело чувствовать себя идиотом. То, что жена застала его в обществе этой девки, было крайне неприятно. Оправдываться перед ней он не собирался, поскольку у Юльки тоже были свои заморочки: одни эти букеты ежедневные чего стоили! Да еще неизвестный мужик, звонивший по телефону и обнимавшийся с ней у него на глазах. Но сам факт, что его могут в чем-то подозревать, был оскорбителен.
— Знаете что, — решительно сказал он. — Давайте я поговорю с нашим менеджером по кадрам и позвоню вам в ближайшее время. Вакансия для вас, безусловно, есть, но сейчас мне трудно сориентироваться, что именно мы вам можем предложить.
— Поняла, — с готовностью кивнула Диана. — Поехали ориентироваться.
— Нет, вы не поняли. Я поеду один, а вы вернетесь домой и будете ждать моего звонка.
— К тебе домой? — Такой быстрой победы она не ожидала.
— Нет. — Сергей с трудом сдержался, чтобы не повысить голос. — Вы поедете к себе домой, к себе.
— Это что? От ворот поворот, значит? — Диана резко разжала колени и отпихнула его руку.
— Да нет же! Вы что, не слышите меня: я устрою вас на работу, устрою! Только отстаньте от меня!
— Что значит «отстаньте»? — обиделась Диана. — Я и не приставала еще!
— И слава богу, — с облегчением ответил он, представив, как могли бы выглядеть ее приставания, если то, что она тут делала, таковыми не считалось. — Всего хорошего, я вам позвоню.
Сергей торопливо встал, пока девица не спохватилась и опять не вцепилась в него, и быстро зашагал к выходу.
Вернувшись вечером домой, он доложил маме, что с Дианой говорил, а завтра решит с Брусникиной, на какую должность пристроить веселую девицу.
Не девицу, а девушку, — нравоучительно сказала Тамара Антоновна.
— Если она девушка, то я балерина, — в сердцах ответил Сергей, вспомнив пережитое унижение.
— Не говори ерунды. Дианочка очень интеллигентная и порядочная девочка!
— Мама! Ты ее сама видела? Это же ужас, летящий на крыльях ночи! Она хватала меня за коленки и пихала мне свой бюст прямо в лицо.
— Не ври. Что ты, барышня, за коленки тебя хватать? А если у девушки есть грудь, то это не значит, что она тычет ею тебе в лицо! У тебя мания величия! Просто бюст у нее сильно выдается вперед! Если тебе нравятся женщины без груди, то обратись к сексопатологу! Кстати, твоя жена до сих пор не вернулась!
Сергей не стал уточнять, почему это «кстати». Раздевшись, он прошел в комнату, откуда через некоторое время вылетел с перекошенным лицом:
— Мама! Где Юля?
— Откуда мне знать? — пожала плечами Тамара Антоновна. — Если уж ее муж об этом не знает, то я и подавно. Вернется — спросишь!
— Она ушла, мама! Она не вернется! В шкафу нет ее вещей. Она меня бросила. Бросила.
— Этого следовало ожидать, — неожиданно спокойно сказала Тамара Антоновна. В ее голосе ему почудилось удовлетворение. — У нее есть мужчина. Раз уж так получилось, думаю, теперь я могу рассказать тебе все.
— Ты что, знаешь его? — побелел Сергей. Он до конца не верил, что Юля так быстро променяла его на другого.
Мне крайне неприятно говорить с тобой об этом, но Юленька оказалась очень непорядочной девочкой. Она мне сначала очень понравилась, но потом я узнала такое, что…
— Мама, не тяни! — заорал Сергей. — Что за привычка, не надо этого драматизма и пауз! Кто он?
— Не смей на меня кричать, — поджала губы Тамара Антоновна. — В таком тоне я общаться не намерена.
— Мама, прости, — взмолился он. — Ну, говори, говори!
— Я нашла один документ. — Тамара Антоновна тяжело вздохнула. — Когда ты с ней познакомился?
— Перед Новым годом.
— Я нашла ее обменную карту.
— Что еще за карту?
— Эти карты выдают в женских консультациях, когда женщина становится на учет. По беременности.
— Да видел я эту карту. При чем здесь это?
— Бедный мой, наивный мальчик! Предположительная дата наступления беременности — октябрь! Это не твой ребенок! Это ребенок от другого мужчины!
— Да знаю я это! — покраснел Сергей. Обсуждать щекотливую тему с собственной матерью было тяжело. — Она с ним рассталась. Или ты намекаешь, что это он букеты носит?
— Ты знал, что ребенок не твой? — прошептала Тамара Антоновна.
— Разумеется, Юля мне все рассказала давным-давно. Э, мама! Что? Что случилось?
Мама сменила цвет лица с белого на голубоватый и, прошуршав клеенчатым фартуком, кулем свалилась на пол.
Пока ехала «Скорая», Сергею с помощью спешно выдернутой из постели Елизаветы Львовны удалось привести маму в чувство. Тамара Антоновна задыхалась и пыталась что-то сказать, но, как только она открывала рот, из глаз начинали потоком литься слезы, и, кроме нечленораздельного: «Что я наделала», больше она ничего путного произнести не могла. Пожилая докторша равнодушно спросила:
— Госпитализировать или отказ писать будете?
— А как надо? — тупо спросил Сергей. — Подождите! Почему отказ? Что, все безнадежно?
Елизавета Львовна, перестав учить молоденького фельдшера, что и как ему надо делать, переключилась на доктора, оттерев плохо вменяемого Сергея.
Прошуршав чем-то и ласково скользнув рукой в докторский карман, она немедленно получила исчерпывающую информацию:
— У больной гипертонический криз. Лучше бы госпитализировать, но, если ей смогут организовать дома должный уход, то можно и оставить.