– Мы подумаем над вопросом оплаты, – заверил он раскрасневшуюся от волнения девушку и, мягко подхватив ее под локоток, бережно потащил на выход, словно она была миной замедленного действия с неумолимо тикающим механизмом. – Секретарю скажите, что вас тестировать не надо.
– Не подхожу? – испуганно выдохнула Дарья.
– Наоборот, что вы! Вы чудо, мечта, только вы и подходите! Но я должен утрясти вопрос оплаты. Мы вам непременно позвоним!
Рома ослабил узел галстука и покрутил головой.
– Пять минут – тайм-аут, – рявкнул он Ульяне, вопросительно засунувшей голову в щель. Она кивнула и молча скрылась. Через минуту у него на столе стоял его любимый чай с лимоном, а в дверях мелькнул подол Ульяниной юбки.
– Ну где я такую еще найду? – жалобно спросил он у селедки, задорно таращившейся на него из цветных лоскутков яркой картины модного художника. Картину презентовал ему партнер, поэтому ее пришлось повесить на стену в кабинете. Чтобы не пугать клиентов, он нашел ей место рядом со входом, поэтому посетители, садившиеся к селедке спиной, были лишены счастья созерцать шедевр, а Рома, наоборот, вынужден был ежедневно терпеть испытующий взгляд немыслимой рыбины.
Чай влил в его жилы вдохновение и желание перелопатить за сегодняшний день всю пачку резюме, приложив к каждому листочку светлый образ кандидатки на должность. Так или иначе Роман был готов взять кого-то из сегодняшних барышень, поскольку растягивать во времени неприятную процедуру отбора не хотелось: надо было беречь нервную систему, поскольку здоровье не купишь ни за какие деньги, а проблемы, алчными гусеницами подгрызающие древо жизни, то и дело наползают кровожадными стаями.
К вечеру, даже с учетом перерыва на обед и две деловые встречи, все девушки слились у него в единый образ хищной акулы, охотящейся на все сразу: деньги, руку, сердце и даже коммерческие тайны.
Они были или слишком глупыми, или слишком наглыми, или толстыми, или худыми, или с ужасными прическами, или с одуряюще вонючими духами, или жеманничали… Одна оказалась вообще журналисткой, собирающей материал для статьи.
Роман чувствовал себя капризной девицей в ювелирной лавке. Чем больше их было, тем сильнее он понимал, что лучше Ульяны нет. Привыкать к новой девице в приемной, опять все объяснять и разжевывать, доверять ей свою переписку, личные звонки и прочие мелочи было немыслимо. К концу рабочего дня он начал ломать карандаши и методично рвать листочки для записей.
– Последняя осталась, – порадовала его Ульяна, почему-то хихикнув.
– Вот ее и возьмем, – опрометчиво буркнул Рома, представляя, что и как он скажет Диме. От непривычной работы у него ломило все тело, словно каждая из приходивших успевала пнуть его или ткнуть кулачком.
– Добрый вечер, – к столу плавно плыла барышня восточного типа в мешковатом брючном костюме темно-зеленого цвета и с точно такими же глазами.
«Линзы», – удовлетворенно отметил про себя Роман, шаря взглядом по ее скуластому узкоглазому лицу без грамма косметики, обрамленному гладко прилизанными волосами, стянутыми сзади в маленький хвостик. Больше шарить было не по чему, поскольку фасон одежды совершенно не позволял уточнить ее габариты, тщательно скрывая подробности фигуры. Единственное, что сразу бросалось в глаза, девушка была миниатюрной и худощавой.
«Ну и ладно, – покорно смирился Рома, – у меня же не модельное агентство».
Ему так надоели за день разнокалиберные девицы, ни одна из которых даже приблизительно не подходила на роль секретаря, что он готов был идти на любые уступки. Под его пристальным взглядом девушка зарумянилась и смущенно потупила глаза.
«Скромная», – удовлетворенно отметил он, но тут же сник, вспомнив одну из претенденток, пришедшую сразу после обеда. Сытый и довольный, Роман расслабился и позволил себе легкую шутку в отношении очередной барышни, тоже красневшей и нервно теребившей в пухлых руках лаковую сумочку, словно у нее там была граната.
– Ну что вы так мандражируете, я не кусаюсь, – довольно прогудел он, наслаждаясь произведенным на девицу впечатлением. Все-таки кресло босса тоже можно было считать одним из вторичных половых признаков, во всяком случае в сочетании с ним девушки воспринимали Романа несколько иначе, чем просто невзрачного рыжего мужичка с короткими кривоватыми ногами. Решив расположить толстушку к себе, он опрометчиво добавил:
– Я кусаюсь и пугаю девушек только после окончания рабочего дня, а сейчас вы вне опасности!
– Так я и знала. – Она подпрыгнула и ломанулась к выходу, опрокинув стул. – Все вы – маньяки! А эти собеседования – только предлог!
Когда Ульяна заглянула в кабинет под удаляющийся звук дробного топота напуганной визитерши, Роман лишь раздраженно махнул на нее рукой. У него складывалось впечатление, что нормальных, уравновешенных девушек без особых дефектов в городе не осталось.
Рома осторожно отвел глаза от «Газели», как он тут же окрестил про себя вошедшую, и уткнулся в резюме последней кандидатки.
– Саша Ким, двадцать три года, опыт работы секретарем – один год…
– Ну что ж, Саша, очень приятно познакомиться, – Роман покрутил часы на запястье и широко улыбнулся. – Расскажите о себе, почему вы ищете работу, почему покинули предыдущего работодателя?
– Мы не сошлись характерами, – кратко, без улыбки ответила Саша.
Такая формулировка больше подходила к объяснению причин развода, а не увольнения. Рома опять напрягся.
– А чего вы ждете от нового места? Какой вы представляете себе вашу новую работу? – максимально доброжелательно поинтересовался он, тоскливо соображая, что если эта Газель тоже метит не на стул в приемной, а сразу в койку, то ему грозит еще один день тягостных допросов безработной части женского населения.
– От нового места я жду достойной оплаты труда и уважительного отношения к себе! – отчеканила Саша, глядя в пол.
Рома был готов начать уважать ее прямо сейчас, если только они не расходятся в определении понятия. Не исключено, что она вкладывала в это несколько другой смысл.
– Уважать как женщину? – осторожно намекнул Рома, боясь испугать девушку подтекстом вопроса. На самом деле Роман и сам еще не понимал этого подтекста, но женщины умели на ровном месте обнаружить тщательно замаскированную ловушку, а если ее не было, то они могли убедить оппонента в том, что он просто не успел привести в исполнение свой коварный замысел, поэтому он вел беседу как диверсант, выброшенный посреди минного поля и потеющий от дурных предчувствий.
– Можно сказать и так, – кивнула Саша.
– А… э… в смысле – не приставать? – Роман утомился от неопределенности терминов и решил расставить все точки над «i».
– А что, вы планировали ко мне приставать? – с непередаваемой интонацией протянула кандидатка, вытаращив глаза и приоткрыв рот от изумления. Она удивилась так искренне, словно была не девушкой, а козой, дергая которую за вымя, можно было думать лишь о повышении надоев.