— Дьявол меня побери! — выдохнул Брайан.
— Ты выглядишь так, будто это уже произошло. Или виноват не дьявол, а леди Элиза?
Брайан метнул в Уильяма враждебный взгляд, но сдержал проклятие.
— Эта леди позаимствовала моего коня и сапоги, — коротко пояснил он.
— Должно быть, встреча была незабываемой.
— Ты прав. Скажи, знаешь ли ты что-нибудь еще об этой женщине?
— Только то, что Монтуа принадлежит ей одной. Ах да: ходят слухи, что она невеста сэра Перси Монтегю, своего избранника.
— Монтегю?
— Я знаю его и не слишком высокого мнения об этом рыцаре. Любезный, вежливый, но скользкий. Хотя для дам он вполне привлекателен. Несколько лет назад случился скандал с графиней Мари Бери — кажется, юный Перси имел возможность пренебречь супружеством. Но, конечно, он часто заявлял, что намерен проявить разборчивость, если дело дойдет до брака. Кроме того, — неуверенно добавил Маршалл, — Перси известен тем, что способен очаровать любую даму. Элиза не выказывала никаких знаков внимания своим поклонникам до того, как познакомилась с Перси. По-видимому, она выходит замуж по любви. Род де Буа безупречен, так что она полностью отвечает требованиям сэра Перси.
Брайан фыркнул. Значит, она собирается замуж. Тем лучше для нее — и для сэра Перси Монтегю. Казалось, ему должна принести облегчение весть о том, что эта леди отвергла его и выбрала другого. После прошлой ночи она с легкостью могла объявить, что Брайан обесчестил ее, и потребовать замужества. И ему пришлось бы… В сущности, узнав, что она и в самом деле герцогиня Монтуанская, он должен был сделать ей предложение. Брайан считал, что все случилось только по вине самой Элизы, однако обвинял себя в том, что лишил ее девственности, и даже ее ложь и воровство не могли избавить Брайана от чувства вины.
Брайан пожал плечами. Она ясно дала понять, что презирает его и не желает иметь с ним дела. Она хотела выйти замуж за Перси Монтегю, и Брайан с удовольствием услышал об этом.
Его собственное будущее зависело от ветров перемен. Если бы он решился восстановить честь Элизы де Буа, пропала бы последняя надежда на то, что Ричард станет выполнять обещания отца. Тогда ему, Брайану, не видать ни Гвинет, ни обширных земель в Англии.
Да, новость о скором замужестве Элизы он воспринял с облегчением.
Однако его раздражала мысль о Перси Монтегю и этой женщине. Перси был слишком скользким, чтобы получить в жены такую…
Лгунью? Тогда они будут прекрасной парой.
Нет, несмотря на свою ложь, эта леди действительно была очаровательна. Ее можно было назвать совершенством…
И бешеной фурией. Может, они и в самом деле подходят друг другу.
Внезапно Брайан улыбнулся, подивившись собственным чувствам. «Пусть я всего лишь грубое животное, но чувствую себя так, словно способен отсечь руки Перси, если он прикоснется к ней, хотя он ее избранник».
Брайан нахмурился, вспоминая о том, как привязан к этой девушке Маршалл. Вероятно, Маршалл никогда не видел ее в ярости.
Элиза напомнила ему кого-то, когда сыпала проклятиями — ее оскорбления были странно знакомыми. Брайан потряс головой, не в силах вспомнить, где бы он мог их слышать. Воспоминание неуловимо ускользало от него. Брайан очнулся, поняв, что Маршалл что-то говорит, а он не слышит ни слова.
— Стед, ты слушаешь меня?
— А, да. Прости, Маршалл.
— Но у Перси есть свои достоинства: он еще ни разу не дрогнул в бою. Генрих любил его. — Маршалл помедлил и добавил: — Значит, ты познакомился с Элизой — и весьма бурно, как я догадываюсь, поскольку остался босым и без коня. Но не пропажа кольца меня тревожит: мы не поймали ни одного из грабителей, и все украденное ими потеряно… — Он смутился. — Брайан, многие уверены: Генриха ограбили его собственные слуги, опасаясь, что не получат ничего. Но сейчас уже не важно, кто ограбил, приближенные или чужаки. Обвинение против леди Элизы нанесет ей непоправимый вред.
— Я не собирался говорить об этом никому, кроме тебя, — ответил Брайан.
— Значит, вопрос решен.
— Решен? — переспросил Брайан и покачал головой. — Нет, этого я допустить не могу, Уилл. Она оказалась в замке одновременно с грабителями, она взяла кольцо Генриха, она пыталась убить меня. Она лгала; единственной правдой, которую я услышал от нее за ночь, было ее имя. Я не знаю, чему верить: помимо того, что она может оказаться убийцей, ей известна какая-то важная тайна.
Уилл остановился, жестом попросил Брайана замолчать и выслушать.
— Брайан, клянусь тебе: Элиза любила Генриха. Она никогда не осмелилась бы осквернить его останки. Поверь, ее не было среди грабителей.
Брайан взглянул на Уилла, размышляя о том, что пытается объяснить ему друг. Чувство гнева и вины сделало его нетерпеливым. Больше он ничего не мог сказать даже Уиллу. Он стиснул зубы, пытаясь понять, действительно ли Элиза так невинна, как уверяет Уилл. Он ничего не понимал. Но на мгновение ему показалось, что Элизе можно в чем-то верить.
— Хорошо, — кивнул он Уиллу. — Забудем про кольцо.
Он ничего не забыл, он откроет эту тайну — такую важную, что Элиза де Буа встала перед ним на колени, только бы ни в чем не признаваться.
— Это решает еще один вопрос, — ответил Уилл.
— Какой же?
— Сейчас в замке находится молодая девушка в платье прислуги. Мы обнаружили ее среди трупов во дворе; по счастью, она была только ранена. Лекарь Генриха немедленно осмотрел ее. Она жива, кажется, эти глупцы не позаботились даже как следует нанести удар, но до сих пор без сознания, и мы не понимали, откуда она взялась. Теперь все ясно: эта девушка — служанка леди Элизы де Буа.
— Вполне возможно, — неловко пробормотал Брайан.
— Мы отправим вестника в Монтуа, чтобы сообщить герцогине о судьбе ее служанки. А когда девушка достаточно оправится, ты сможешь отвезти ее в Монтуа.
— Господи, только не это! — выпалил Брайан, но тут же улыбка тронула его губы. — Знаешь, Маршалл, я, пожалуй, соглашусь.
Было бы любопытно увидеть, как станет вести себя на этот раз маленькая фурия, едва они вновь столкнутся лицом к лицу. Признает ли она их знакомство — и не просто знакомство?
Возможно, она прикажет лучникам затаиться на стенах замка, поджидая его.
— Что ты за глупец! — рассмеялся Маршалл. — Всегда готов к схватке с дьяволом! Но на этот раз твой противник будет посильнее, чем женщина.
— Кто он такой?
— Прибыл Ричард Львиное Сердце.
— Ричард здесь? Черт побери, Маршалл, почему ты до сих пор мне ничего не сказал? Что-нибудь случилось? По крайней мере, я вижу, что ты еще жив и свободен. Как он намерен с нами поступить?
— Не так уж плохо, — ответил Уильям, положив руку Брайану на плечо и вновь подталкивая его к замку. — О, он бушевал и злился, заявлял, что будь он в доспехах, то вызвал бы меня на поединок. Но он согласился, когда я напомнил ему, что королю необходимо усвоить один урок: забывать о доспехах опасно. Я заявил, что отказался от намерения нанести удар. Ты же знаешь Ричарда: он кричал, ворчал, ругался — словом, разыгрывал настоящую комедию, а потом обнял меня и объявил, что я преданный слуга его отца. Он призвал нас обоих забыть о прошлом и впредь думать о будущем престола.