Так, если рассуждать логично, то происходящее сейчас полностью абсурдно, ибо: либо Гай с Аланой так хорошо притворялись, скрывая свои истинные чувства, либо тут замешано что-то еще – второе скорее. Слишком уж хорошо я знал нашего Гая – прямолинеен до безобразия, да еще по уши влюблен в нашу юную вампиршу. Нет, такой неспособен так хорошо притворяться… в отличие от Аланы, уж она-то девочка с норовом – это заметно. Хотя, с другой стороны, может, Гай просто притворялся таким простофилей, а сам… Стоп, стоп, а смысл? Ну, влюбились они друг в друга, и что? В их возрасте это вполне нормально; поцелуйчики там, полуночные свиданки, обжиманки в темных уголках… Эх, молодость, молодость; пора мечтаний и влюбленности, розовых очков и первых слез разочарования… Блин, что это меня на ностальгию потянуло, чуть сопли не распустил от избытка чувств, однако пора начинать действовать. А план у меня был прост, как линия партии, – хватаем детишек, и деру, причем хватаем как можно скорее, а убегаем как можно быстрее.
Придя, в результате своей бурной мысленной деятельности, к столь гениальному плану, я толкнул Лайкосту и, достав из кармана железную баночку, подаренную мне проводником, показал ее капитану. Тот понимающе кивнул и принялся ретироваться к выходу. Я усмехнулся и, дождавшись, пока он скроется за дверью, открыл банку.
Кстати, поясню, почему так шустро ретировался Лайкоста. Дело в том, что прежде чем отправиться выручать наших похищенных, я забежал к себе в номер, дабы немного сполоснуть физиономию, а заодно пошукать по сумкам, нет ли чего в них полезного, а то мало ли что мне мои домочадцы могли с собой в дорожку подсунуть. К сожалению, кроме стряпни Глафиры и небольшой баклажки с эльфийским пивом, видимо засунутой Дорофеичем, ничего путного обнаружено не было, а жаль, ибо в путь-то я отправился совершенно невооруженным. Мой молот висел на стене спальни, а лучевой меч (мне Ирен прислала еще один взамен утерянного) уютно лежал в прикроватной тумбе. Не, конечно, к форме, выданной мне Лайкостой, прилагалась и шпага, но, знаете, как-то я с этим видом оружия не очень справляюсь. Мне бы что-нибудь такое, поразмашистее чтобы, значит; «ба-ац», «у-ух», «чпок» и «хрясь», причем поосновательнее. А вот с «вжик, вжик – уноси готовенького» как-то не ладится. Герберт, надо сказать, попытался было научить меня владению мечом, так от моих взмахов данной железкой на забор не только Батон забрался, но даже гном по яблоням лазить научился – причем так шустренько. Хорошо, наш паладин быстро смекнул, что данный вид боевого искусства как-то со мной не сильно дружит, и отобрал меч. Гном, правда, за это время уже успел съесть с десяток яблок, и еще столько же насовать за пазуху, и весь путь до дому смачно их хрумкал.
Блин, опять отвлекся…
Ну, значит, я уже закрывал свою сумку, как вдруг вспомнил про ту загадочную баночку, что дал мне при прощании проводник из поезда. Помнится, он еще упоминал про особые случаи, так вот, сейчас было самое оно. В общем, в баночке оказался какой-то порошок, от запаха которого инкубов и суккубов плющило почти так же, как обычного человека от слезоточивого газа. По крайней мере, стоило мне тогда только приоткрыть крышку сей емкости, как капитан рухнул на колени, зайдясь в кашле и залившись горючими слезами. К счастью, действовало зелье не очень долго, и минут через пять Лайкоста уже был как огурчик, правда, на мое предложение попробовать еще раз приоткрыть баночку, для проверки повторного воздействия данного зелья, отчаянно замотал головой. А вот на Батона, как я уже говорил, данный порошочек так нехорошо не действовал.
Короче, дождавшись тактического отступления капитана, я приоткрыл баночку и стал осторожно протискиваться вперед, одновременно рассыпая из нее этот чудо-порошок. Реакция, надо сказать, последовала практически незамедлительно, народ позади меня стал падать на пол, словно подкошенный невидимой силой, причем реакция эта распространялась подобно волне от брошенного в воду камня. То есть сперва упали те, кто стоял прямо за мной, потом те, кто чуть подальше, а через несколько секунд в кашле зашлись стоявшие в противоположном конце зала. Среди народа начала подниматься паника, а солдаты, образующие живой коридор для новобрачных, уже скидывали свои человеческие личины. Судя по Лайкосте, медлить явно не стоило, ибо в запасе у меня было от силы минут пять, может, чуть больше. А посему я метнул банку с остатками порошка прямо в спешивших в мою сторону солдат и одним гигантским прыжком оказался рядом с Гаем и Аланой. Девочку уже скрутило, а вот парень стоял столбом, с глупой улыбкой на губах и полностью отсутствующим взглядом клинического идиота. Я даже помахал у него перед глазами рукой, надеясь хоть на какую-то реакцию, однако он даже не моргнул. Оставалось одно.
«Сперва оторвать шлейф у платья, – с пронзительным треском материя поддалась усилию моих мускулов и полетела в сторону, накрыв группу инкубов в черных камзолах, все еще пытавшихся подняться на ноги. – Отдохните, парни. А я пока… Так, Алану на правое плечо, Гая на левое, и ходу, ходу. Блин, и что это Гай такой тяжелый-то?»
Я бежал сквозь толпу корчащихся инкубов и суккубов, краем глаза отмечая, как некоторые из них уже поднимаются с пола и недоуменно оглядываются. Блин, а ведь прошло всего пару минут, видать, порошочек не на всех действует одинаково, хорошо еще до выхода путь пока свободен. Лайкоста уже распахнул дверь пошире и ждал, хотя, судя по слезящимся глазам, ему тоже досталось. Я вылетел в дверь и на секунду остановился, чтобы перевести дух, а капитан быстро захлопнул ее, после чего пододвинул к ней бесчувственных охранников. Передав девочку капитану, я поправил свисавшего с плеча Гая и, переглянувшись с инкубом, устремился на второй этаж. Почему на второй? Ну, во-первых, спрыгнуть оттуда для меня и Лайкосты не представляло особого труда, даже с грузом на плечах, а во-вторых, мы там уже были и более-менее знали, куда бежать. Быстро преодолев расстояние до знакомого балкончика, где вновь мой кулак повстречался с челюстью едва пришедшего в сознание охранника, и спрыгнув вниз, мы направились к ограде. Точнее, собирались направиться, но оказалось, что нас ждут, причем, судя по потрепанному виду местной охраны, мои детишки порезвились всласть, и теперь местные секьюрити просто горели желанием устроить нам матч-реванш. К тому же в доме поднялся шум, а еще через мгновение из окон и дверей, точно горох, посыпались ребята в черной форме. Я с грустью посмотрел на Лайкосту, который уже отрастил положенные инкубу по штату клыки, крылья и зубы, после чего мы, не сговариваясь, рванули с ним в разные стороны, причем так шустро, что охрана несколько опешила. Появившиеся же из дома солдаты, еще несколько ошалелые от действия порошка, сразу не разобрались и набросились на хотевших гнаться за нами собратьев, устроив порядочную свалку. Правда, недоразумение быстро разрешилось, но это дало нам с капитаном некоторое время, чтобы оторваться от преследователей.
Это сладкое слово «погоня». Ветер, бьющий в морду лица, и адреналин впечатлений, хлещущий чуть ли не из ушей, что может быть лучше? Ну, если честно, я бы лично назвал навскидку штук десять дел, коими я предпочел бы заниматься, вместо того чтобы драпать, петляя между деревьями, точно заяц, от преследующей меня толпы клыкасто-крылато-орущих существ, которые, судя по пожеланиям в мой адрес, совсем не собирались заключать меня в дружеские объятия. Бегать пришлось вокруг дома, постепенно увеличивая радиус, дабы приблизиться к забору, ибо стоило мне просто направиться в сторону ограды, как тут же вся толпа бросалась наперерез. Уйти прыжками тоже не удавалось, ибо летали демоны не хуже, чем я прыгал. В результате у нас образовалось некое шаткое равновесие, я, значит, бежал, постепенно увеличивая радиус своего круга, демоны пытались меня догнать, одновременно стараясь сей радиус уменьшить. Лайкоста, кстати, занимался тем же самым, причем, что интересно, его догоняющие не обращали на меня никакого внимания. В общем, мы иногда встречались и махали приветственно друг другу руками, расходясь на параллельных курсах. Иногда кто-нибудь из моей группы преследования делал попытку меня схватить, но обычно лишь для того, чтобы получить по наглой клыкастой роже и прилечь отдохнуть в ближайших кустиках. Короче, дурдом и полная клиника. К тому же в мозгу настойчиво билась мелодия из «Неуловимых мстителей», ну, та, что про погоню, я даже напевать ее себе под нос стал. И выглядело это примерно так:. «Усталость забыта…» – хрясь ветка по лицу, ой, блин, фингал точно гарантирован, причем на полфизиономии. «…Колышется чад, и снова копыта», – ага, получил копытом, ну, в смысле ногой, а не фиг лезть. Ниче, немного опухнет, но ходить сможешь, а уж как петь будешь… заслушаешься. «…Как сердце, стучат, и нет нам покоя…» – блин, да сколько же бегать-то можно. «Гори, но живи. Погоня, погоня, погоня в горячей крови».