— По-моему, она его побаивалась. Они практически не общались друг с другом, и когда она заболела и у нее поднялась высокая температура, он узнал об этом только через три дня. А потом ты еще ждал… постой, кажется, целый день, прежде чем послал за врачом?
— Она сама на этом настояла. — Заметив, что взгляд Алекса стал холодным и чужим, Кит вскочила.
— Пойдем, кузен, — проговорила она, стараясь не смотреть на Огастеса, на губах которого играла легкая улыбка. — Он слишком пьян, чтобы понимать, что оскорбляет не только тебя, но и Мэри.
— Разве? — удивился виконт, вливая в себя бренди. — Я вовсе этого не хотел.
Со скрежетом отодвинув стул, Алекс встал.
— Если бы ты не был пьян как свинья, Огастес, я бы вызвал тебя на дуэль! — рявкнул он. — Впрочем, даже пулю на тебя тратить, и то жалко. — И, круто повернувшись, Алекс направился к двери.
Кит бросилась за ним.
— Кристиан! — позвал Огастес.
Кит остановилась. Она чувствовала, что, лишившись друга, виконт не прочь поговорить. А поскольку он и в самом деле здорово набрался, выудить из него информацию не составит никакого труда. И все-таки она не станет этого делать. Вздохнув, она взглянула на дверь, за которой скрылся Эвертон.
— Мне нечего тебе сказать, Девлин, — бросила она и выскочила во тьму.
Алекс уже сидел в фаэтоне. Кит уселась рядом с ним.
— Чертовски неприятно закончился вечер, — заметил он и стегнул лошадей.
— Завтра он даже не вспомнит о том, что говорил, — сочувственно сказала Кит, украдкой взглянув на Алекса.
— Еще как вспомнит, — возразил граф. — У этого чертова навозного червя память не хуже твоей. — Он вздохнул. — Но самое неприятное в том, что он прав.
— Меня это не касается, — спокойно сказала Кит, хотя ей очень хотелось узнать, что же произошло с его женой.
Несмотря на поздний час и витавшую в воздухе прохладу, на углу улицы стояла девушка и продавала апельсины. Остановившись, Алекс махнул ей рукой. Она бросилась к фаэтону и, получив от Эвертона флорин, вручила ему два апельсина. Один из них он тут же предложил Кит. Не отрывая глаз от его лица, она вытащила из-за голенища сапога нож и принялась медленно чистить сочный плод, а Алекс стегнул лошадей.
— Как тебе известно, мой отец умер четыре года назад, — начал Алекс, не сводя глаз с проезжавших мимо экипажей. — Им с мамой очень хотелось внуков, и они то и дело меня поддразнивали на этот счет. Но после того как мама умерла, отец больше не заговаривал об этом. — Алекс взглянул на Кит. — Когда он умер, я вдруг понял, что остался единственным наследником титула и после моей смерти мне некому будет его передать. И у меня появилась навязчивая идея получить наследника. Немедленно.
— И ты влюбился в Мэри Девлин, — тихо проговорила Кит, вертя в руках апельсин, и, поймав себя на абсурдной мысли, что ревнует к умершей женщине, которая завоевала сердце Алекса, недовольно поморщилась.
— Я был знаком с Огастесом со времен учебы в Кембридже. Естественно, он представил меня своей сестре, когда та стала выезжать в свет. Мэри произвела на меня впечатление изящной, спокойной, элегантной девушки. — Он вздохнул. — Именно такой, какую обычно молодой идиот присматривает, чтобы она родила ему детей.
— Но ты же говорил, что она была идеалом, — заметила Кит, разглядывая его профиль.
— Была. Только я не был.
— Ты? — удивилась Кит. — Но ведь ты… — «Но ведь ты великолепен», — хотелось ей сказать, однако она не осмелилась.
Алекс поморщился.
— Как я уже говорил, ее не интересовали ни карты, ни бильярд, ни бренди. Она придерживалась того мнения, что женщина, которая любит читать или увлекается политикой, просто «синий чулок». Так что у нас было мало общего. И мои… гм… домогательства, как мне кажется, ее возмущали, хотя, естественно, она никогда мне этого не говорила. Она безропотно мне отдавалась, поскольку другого способа забеременеть еще не придумали, а она считала себя обязанной родить ребенка. И поверь мне, я старался как мог, чтобы ей было не слишком противно.
Кит смотрела на него, не в силах понять, как Мэри Кейл не поддалась его обаянию.
— Вот черт! — наконец бросила она.
Алекс стрельнул глазами в ее сторону и рассмеялся.
— Прости, детка, — наконец проговорил он. — Сама виновата, что стала слушать.
— Она была не права, Алекс, — решительно проговорила Кит. Ну и дура же эта Мэри, подумала она, но сказать это вслух не решилась.
— Это ты так считаешь. Но так или иначе, спустя несколько недель после нашей так называемой семейной жизни мы с Мэри виделись друг с другом только тогда, когда нам надлежало где-то вместе появиться. Она проводила все дни напролет в гостиной со своими подружками-сплетницами. У нас даже спальни располагались на разных этажах, поэтому я узнал, что она лежит с высокой температурой, только на четвертый день. — Он бросил взгляд на свои руки, сжимавшие вожжи с такой силой, что пальцы побелели. — Я не желал ей смерти, однако, не стану скрывать, испытал облегчение, когда она умерла, поскольку страшно было даже представить себе, что пришлось бы так мучиться до конца жизни. Огастес был прав: ей нравилось быть графиней Эвертон, но меня она ненавидела. — Он горько усмехнулся. — По крайней мере я могу теперь сказать своим предкам, что сделал все, что мог, и если они думают, что я еще раз готов через это пройти, пускай отправляются ко всем чертям.
Кит почувствовала к Алексу острую жалость. Он зря растрачивал свое время на таких женщин, как Барбара Синклер и ей подобных, с которыми можно провести ночь.
— Все это очень печально, — прошептала она, едва сдерживаясь, чтобы не прижаться к нему, обнять его и уткнуться лицом в плечо. — Но не думаю, что каждая женитьба кончается столь плачевно.
Алекс взглянул на нее.
— Думаешь, стоит еще раз попробовать?
Голос его звучал насмешливо, но глаза смотрели печально.
— Твои родители были счастливы в браке, ведь так?
Поджав губы, Алекс нехотя кивнул:
— Да. Ты считаешь, что мой брак можно считать неудачным вдвойне?
— Вовсе нет, — покачала головой Кит. — Просто тебе нужно…
Не дослушав ее, Алекс рассмеялся, однако на сей раз смех его звучал раздраженно.
— Прости, но с меня достаточно советов от девицы, переодетой парнем и умеющей великолепно орудовать ножом.
— Я только пыталась тебе помочь, свинья ты эдакая! — выпалила Кит и сунула нож за голенище сапога.
— Откуда у тебя взялся этот чертов нож?
— Он у меня уже сто лет. И советую тебе вызвать на дуэль Девлина, а не меня. Я сегодня весь вечер веду себя как паинька.
— Да что ты говоришь? — бросил он. — А я и не заметил.