– Проехать вполне можно, – возразил Грегор. – Снег тает.

Мисс Хиггинботем чихнула. Лицо у сквайра помрачнело.

Венеция взяла злополучную молодую леди за руку и помогла ей встать с кресла.

– Довольно об этом. Я не хочу больше слышать, что кого-то собираются выпроводить отсюда в такую погоду. Снег, конечно, тает, но сугробы еще достаточно высокие, и поездка может оказаться опасной.

– К тому же надо иметь в виду, что там, где снег уже растаял, образовалась жидкая грязь, – подхватил сквайр. – Карета вполне может увязнуть, причем глубоко. Так что иди, моя дорогая, – добавил он, увидев, что Венеция уже ведет девушку к двери. Спасибо, мисс… э-э… простите, боюсь, что не расслышал вашего имени.

Венеция остановилась, чтобы ответить, но тут что-то в Грегоре вынудило ее послать ему негодующий взгляд; он вернул его с лихвой, и Венеция заметила, что глаза его пылают едва сдерживаемым гневом. Она даже отшатнулась и с трудом вернула себе самообладание, прежде чем смогла удовлетворить любопытство сквайра.

– Я мисс Уэст, а это, – она указала на Рейвенскрофта, который подошел, чтобы придержать дверь, – мой брат, мистер Уэст.

– Приятно познакомиться, – ответил сквайр с коротким поклоном. – Благодарю вас за то, что вы позаботились о моей дочери. Элизабет, иди с этой доброй леди и не вздумай докучать ей своими причудами, слышишь?

Мисс Хиггинботем устремила на отца сверкающий взгляд своих огромных голубых глаз и заговорила, запинаясь чуть ли не на каждом слоге:

– Я… не уеду, пока не почувствую себя лучше.

Кустистые брови сквайра сошлись на переносице.

– Прекрати разыгрывать драмы по пустякам. Живо в постель, и больше ни слова!

Мисс Хиггинботем вздернула подбородок, который все еще вздрагивал.

– Я… сде… сделаю все, к-как вы х-хотите, папа. Мое счастье уже… рухнуло.

– Господи! – не удержалась от восклицания Венеция. – Зачем же так говорить? В гостинице уютно и тепло, вы согреетесь и перестанете дрожать.

– Я дрожу не от холода, а от того, что со мной случилось. Я… я здесь… не по своей воле… М-меня увезли н-насильно!

У мисс Платт отвисла нижняя челюсть. Миссис Блум выкрикнула:

– Что такое?!

Рейвенскрофт сжал кулаки, словно собирался вступить в бой с пока неведомым злодеем.

Грегор взглянул на Венецию, желая по выражению ее лица угадать, как она отреагировала на поведение своего обожателя, но увидел всего лишь, что она ласково обняла девушку со словами:

– Дорогая моя, кто вас похитил?

– Это… он! – объявила мисс Хиггинботем, указывая трясущимся пальцем на сквайра.

– Ваш родной отец?

– Да. Я говорила ему, что не… поеду в-в Лондон, скорее покончу с собой!

Глава 8

Я не считаю романтичным, если мужчина говорит, что готов отдать жизнь за женщину, которую любит. Мне подавайте мужчину, который станет биться за то, чтобы сохранить жизнь нам обоим. В мертвом мужчине никакой романтики нет, все равно, красавец он или урод.

Старая Нора из Лох-Ломонда – трем своим маленьким внучкам в холодный зимний вечер

Венеция удобно устроила дочь сквайра у себя в комнате и помогла ей улечься в постель, в то время как горничная девушки бестолково топталась рядом, а мисс Платт сочувственно кудахтала.

– Ну вот, теперь все в порядке, – подвела итоги мисс Платт, когда суета кончилась отнюдь не ее стараниями, и, взяв мисс Хиггинботем за руку, добавила: – Вы скоро согреетесь.

– Надеюсь, – сказала девушка, – хотя отца куда больше устроила бы моя смерть.

– Ну зачем говорить такие ужасные вещи? – бодрым тоном произнесла Венеция, повесив на спинку стула плащ Элизабет.

– Да, – поддержала ее мисс Платт. – Миссис Блум всегда говорит, что во всем надо искать положительную сторону.

Венеция с некоторым недоверием посмотрела на мисс Платт: сентенция была отнюдь не в духе миссис Блум.

– Положительную? – дрожащими губами пролепетала мисс Хиггинботем. – Что вы имеете в виду?

В эту минуту дверь распахнулась, и вошла миссис Тредуэлл.

– Ну вот! – обрадовалась мисс Платт. – Миссис Тредуэлл принесла еще одно одеяло и нагретый кирпич. Очень кстати и достойно всяческой благодарности.

Миссис Тредуэлл положила кирпич на подоконник рядом с каминными щипцами.

– Кирпич еще слишком горячий, – сказала она, – но одеяло можно использовать прямо сейчас.

Венеция взяла одеяло и укутала мисс Хиггинботем.

– Ну вот, так вы скорее согреетесь, а тем временем можете рассказать нам обо всех ваших бедах.

Девушка не нуждалась в дальнейших побуждениях к откровенности и начала говорить о том, как ее отец возымел желание отвезти ее в Лондон и «продать на ярмарке невест» с целью принести в семью титул. Сначала она согласилась – кто же откажется провести в Лондоне сезон или два? Но потом познакомилась с Генри, сыном викария. Это была любовь с первого взгляда, и началось тайное ухаживание, Элизабет понимала, что отец надеется найти для нее жениха получше Генри. Она уговаривала возлюбленного бежать с ней, но Генри отказался. Он был уверен, что добьется согласия сквайра на их с Элизабет брак, если поговорит со стариком и объяснит ему положение вещей.

Элизабет отказалась, опасаясь, что отец увезет ее туда, где Генри не сможет ее найти. Но прежде чем молодые люди нашли способ решить эту дилемму, мистеру Хиггинботему удалось поймать «на месте преступления» слугу, который тайком передавал девушке письма настойчивого Генри. Сквайр пришел в ярость и сделал именно то, чего так боялась Элизабет. Несмотря на снежный буран, он велел упаковать вещи Элизабет и повез ее в Лондон, подальше от Генри.

– Мисс Уэст, – обратилась к Венеции мисс Хиггинботем, завершив свое печальное повествование и взяв ее за руку, – отец и в самом деле увез меня силой. Он говорит, что я должна ехать в Лондон, но я лучше умру.

– Да, – заговорила с улыбкой, которая почти не сходила с ее физиономии, горничная мисс Хиггинботем. – Мисс Элизабет твердо решила, уж это так, поверьте. Она не выйдет замуж ни за кого, кроме своего Генри.

– Сколько вам лет, мисс Хиггинботем? – спросила Венеция.

Мисс Хиггинботем вытерла слезы и ответила:

– Шестнадцать.

Это объясняло все. Венеция помогла миссис Тредуэлл пристроить завернутый в материю кирпич поближе к ногам девушки и подоткнула одеяло.

– Должна заметить, что время для замужества выбрано вами не совсем удачно. Сейчас вам надо хорошенько согреться, а потом, когда отдохнете, подумаем, что можно предпринять.