– О, миссис Блум! Вы приехали спасти меня?
Миссис Блум кивнула.
Грегор в полном изумлении наблюдал, как мисс Платт бросилась на шею миссис Блум и разрыдалась.
Из груди Венеции вырвался вздох облегчения, и она повернулась к Грегору:
– Сколько времени у меня осталось?
– Одна минута.
Миссис Блум, все еще обнимая мисс Платт, с неодобрением посмотрела на Венецию:
– Мисс Уэст, или мисс Оугилви, или как вас там еще зовут, я полагаю, вы обязаны дать объяснения. Вы лгали нам. Вы и ваш так называемый брат, вы и ваш так называемый опекун. Я требую объяснения.
– Да, – сказал сквайр, моргая так, словно только что пробудился от сна. – Кто вы такие, и почему вы лгали?
Все взгляды обратились на Венецию. Она побледнела. Ее мать выступила вперед:
– Я могу все объяснить.
– В этом нет необходимости, – сказал Грегор, захлопнув крышку часов и опустив их в карман. – Я намерен увести свою невесту в спокойное, уединенное место и сделать ей предложение в должной форме.
– Что?! – воскликнул Дугал, округлив глаза.
– Чтоб мне провалиться, ты все больше и больше напоминаешь мне твоего дедушку! – с коротким смешком заявила высокородная вдова.
– Предложение? Вот как! – Миссис Блум строго посмотрела на Грегора. – Значит, вы ей и в самом деле не опекун?
– Никоим образом! – выкрикнул Рейвенскрофт, тыча в Грегора пальцем. – И никогда им не был!
– А вы не ее брат? – поинтересовалась миссис Блум.
Рейвенскрофт покраснел и напыжился.
– Нет, – ответил он. – Я ее…
– Время истекло, – сказал Грегор и заключил Венецию в объятия. Она открыла рот, намереваясь возразить, но встретила его взгляд и улыбнулась счастливой улыбкой.
Чувствовать ее в объятиях было огромным соблазном. Грегор откашлялся и сказал:
– Если вы все нас простите, то я отказываюсь ожидать другую возможность. Я должен, поймите, должен сделать предложение этой женщине.
– Во второй раз, – уточнила Венеция.
– Но теперь я сделаю его по всем правилам.
– Прекрасно! – Виола захлопала в ладоши. – О, я-то знала, что когда-нибудь это произойдет! – Она взглянула на сквайра и сообщила ему доверительным тоном: – Они дружили бог знает сколько лет. Прекрасная пара.
Сквайр натянуто улыбнулся:
– Дружили так долго, что взяли и поженились. Я думаю, он нуждается в уединении, чтобы сделать предложение как надо. Нелегко этим заниматься при свидетелях.
Рейвенскрофт вырвался вперед:
– Только через мой труп…
Бабушка Венеции нанесла ему точный удар тростью по ноге, и Рейвенскрофт грохнулся на пол.
Он попытался встать, но Виола была начеку и подбежала к нему.
– Ой, рука! – громко простонал он.
Виола наклонилась, и ее юбка накрыла то место на руке Рейвенскрофта, на котором стояла ее нога в изящной туфельке.
– Гостиная свободна. Она вон там, – указала Виола.
– Отлично. – Грегор крепче прижал к себе Венецию и обратился к брату: – Дугал, откроешь дверь?
– Конечно.
Рядом послышалось ворчание Александера:
– Грегор, я все это не одобряю. – Он окинул собравшихся недовольным взглядом. – Как-то оно путано и хаотично.
Грегор пожал плечами:
– В таком случае хорошо, что это моя жизнь, а не твоя. – Он улыбнулся Венеции. – Лично я сделал открытие, что немножко хаоса не такая уж плохая вещь.
Хью усмехнулся и сказал Александеру:
– Боюсь, у тебя это вышло невпопад, брат мой. Пошли, раздобудем где-нибудь приличное портвейна и предоставим влюбленных самим себе.
Дугал распахнул дверь гостиной.
– Я постою на страже.
Он подождал, пока Венеция и Грегор войдут в комнату, и плотно закрыл за ними дверь. Грегор услышал, как Дугал сказал:
– Миссис Оугилви, я не хочу быть назойливым, но есть, ли в этом доме портвейн? После всего, что я здесь увидел, меня одолевает жажда.
– Разумеется, есть, – ответила Виола. – Наверное, нам всем стоит перейти в столовую. Матушка, как вы считаете, можно ли накрыть стол для всех?
Ответ вдовы потонул в общем говоре покидающих прихожую гостей. Венеция прижалась лицом к плечу Грегора и сказала со смехом:
– Мне нравится состоять в родстве с твоими братьями.
– А я наконец оценил по достоинству твоих маму и бабушку, обе они просто восхитительны.
Он поцеловал ее долгим поцелуем, и когда им обоим стало невозможно дышать, поднял голову, дотронулся большим пальцем до ее полной нижней губы и опустился перед Венецией на одно колено. Глаза его сияли, когда он, держа ее руку в своих, проговорил:
– Венеция, я люблю тебя. Я хочу стать твоим мужем. Хочешь ли ты меня?
– Да, – ответила она почти беззвучно, со слезами на глазах. – Я тоже тебя люблю.
Только сейчас Грегор осознал, в каких ограниченных рамках держал свое сердце. От слов Венеции в душе его вспыхнула радость, чистая, всеобъемлющая и до сих пор неизведанная. Он встал, подхватил Венецию на руки и начал кружиться по комнате.
Жизнь с Венецией не будет простой, немало сложных узелков придется распутывать, но ее присутствие рядом с ним сделает все по-настоящему ценным и осмысленным. Он поцеловал ее еще раз и поставил на ноги.
Венеция обвила руками eго шею.
– Я думаю, мы это отпразднуем по-настоящему у нас наверху.
Грегор рассмеялся и снова взял ее на руки.
– Все, что ты хочешь, сердце мое. Все, что ты хочешь.