Она пожала плечами:
– Я не сожалею о наших прежних отношениях, за исключением того, что они не завершились так, как должны были завершиться.
– Это была не моя вина.
– Нет, твоя. Ты не был готов остепениться.
– Я предложил тебе выйти за меня замуж! Я ожидал тебя, но ты не пришла. Вместо этого ты прислала своих братьев с дурацким посланием и…
– У тебя все еще была любовница.
За этим последовало продолжительное молчание, наконец Джек проговорил:
– Я не вижу, какое это имеет значение. У многих мужчин имеются любовницы. Я хотел жениться на тебе, Фиона! Вот что имеет значение.
– У нас разные понятия о ценностях. Я никогда не смирилась бы с тем, что мой муж содержит любовницу.
Джек пожал плечами:
– Возможно, я расстался бы с ней, если бы ты попросила. Этого мы никогда не узнаем, не так ли?
– У тебя сейчас есть любовница? – Этот вопрос прозвучал раньше, чем Фиона успела подумать.
Джек поджал губы:
– Это не твое дело.
Фиона почувствовала, что ее пальцы сжимаются в кулаки, и заставила их разжаться. Это было ее дело. Она не примет брак, если будет иначе. Весьма существенный изъян в ее плане: она вышла замуж за мужчину, которого не могла упросить, проконтролировать или убедить.
Она стала рассматривать Джека из-под ресниц. Все в его фигуре демонстрировало вызов. Начиная с того, как он ставил ноги на пол кареты, и кончая тем, как держал на груди скрещенные руки. Гордый наклон головы давал ей понять без слов, что она отнюдь не выиграла эту баталию. А возможно, и проиграла.
Однако Фиона не любила проигрывать.
– Все, что ты делаешь, – это мое дело. Мы женаты.
– Это ненадолго. Добравшись до Лондона, я выясню, как можно разобраться с этой ситуацией.
Фиона бросила быстрый взгляд из-под ресниц.
– Брак нельзя отменить. Я уже сказала тебе об этом.
Джек вскинул бровь.
– Ты не всегда бываешь права.
– Я знаю, – сказала она с некоторым раздражением, – но даже ты должен признать, что я редко ошибаюсь.
Джек внезапно улыбнулся кривой улыбкой, от которой у Фионы зашлось дыхание.
– А ты нисколечко не изменилась.
Если и существовала опасность в осуществлении ее намерений, то она сводилась к тому, что она может не устоять перед чарами Джека. Затем последует глубокое разочарование, а она уже сыта этим по горло.
– Ты снова покусываешь губу. – Глаза Джека сверкнули. – Я намерен рассказать тебе, почему это так эротично, но предупреждаю, что это может показаться предосудительным.
– Все, что имеет отношение к тебе, как правило, достойно осуждения.
Губы его слегка дрогнули, однако ответ его не заставил себя ждать.
– Когда ты кусаешь губу, я невольно думаю о других вещах, которые ты можешь делать своим ртом.
– О-о… – Например, есть, целовать и… Щеки Фионы зарумянились, тем не менее она была слегка заинтригована. Джек всегда действовал на нее таким образом. Он мог смутить и заинтриговать ее одновременно.
Но возможно, это была полезная информация. Придет время, когда ей понадобится соблазнять его, в особенности если он станет упорствовать и отказываться выполнять свои «мужские обязанности» по приезде в Лондон. А это вполне может случиться, если у него есть любовница. Фиона поджала губы, чтобы не выглядеть сердитой. Она никогда не любила делиться с другими и уж тем более не станет делиться мужем.
– Ты потеряла несколько булавок. – Джек вынул две из складок ее платья и протянул ей. – У тебя очень длинные волосы. Гораздо длиннее, чем были тогда, когда я видел тебя последний раз.
– Почти до талии. – Фиона поморщилась. – Я собиралась их подрезать.
– Я люблю, когда у женщины длинные волосы.
– Ты любишь всяких женщин, с длинными волосами и с короткими. – Она фыркнула, заправляя непослушный завиток у виска.
Джек озорно подмигнул.
– В этот момент я в особенности люблю женщин с длинными каштановыми волосами и зелеными глазами.
– Ах, Боже мой, прекрати!
– А что я должен прекратить? – с невинным видом поинтересовался он.
– Прекрати флиртовать. У тебя каждая фраза звучит как предложение.
Он прислонился спиной к спинке сиденья, при этом его бедра прижались к ее.
– А у тебя что ни фраза, то вызов!
Фиона не нашлась что возразить. Если она ответит, это подтвердит его слова. Если она ничего не скажет, множество упреков в его адрес окажутся невысказанными.
Он приподнял угол кожаной шторы и бросил взгляд в темноту.
– Мы въезжаем в Лондон. Сейчас почти два часа ночи. – Затем снова угнездился в своем углу, навалившись на нее ногой. – Я люблю быструю езду.
Она посмотрела в окно с ее стороны. Довольно холодно сидеть в углу, ибо влажный ночной воздух просачивался через все щели. Пожалуй, ей придется согласиться с тем, что его нога прижата к ее бедру. По крайней мере их разделяет немало слоев одежды. На Джеке были брюки и… Она посмотрела на его ноги. И что еще? Неужели у него под брюками ничего больше нет? Брюки, казалось, прилипли к нему, обрисовывая мощные бедра и выпуклости над…
О Господи! Она закрыла глаза. Она разглядывала его… Это было не только нескромно, но еще и вызывало удивительное щекотание внутри ее, почти такое же, как если бы она до этого дотронулась.
– Фиона, еще один подобный взгляд – и я за себя не отвечаю. – Джек находился так близко, что она ощущала его дыхание на своем виске. – Ты меня понимаешь?
Фиона смогла нервно кивнуть и почувствовала облегчение, когда он снова отодвинулся.
Джек совсем близко. Джек в тесной карете, ее бедро всего лишь в одном дюйме от ее… Эти воспоминания были такими яркими, такими саднящими. Она была тогда юной и порывистой, и это счастье, что от их кратковременной связи не осталось ничего, кроме волнующих воспоминаний.
Она откашлялась.
– Я вспоминала нас.
– Я тоже думал о нас.
Фиона удивленно посмотрела на Джека:
– Я и не предполагала, что ты мог думать об этом.
Он повернул голову в ее сторону.
– Как я мог не вспомнить об этом? Ведь ты была у меня первой.
– Но это невозможно! У тебя уже была любовница! Александр сказал, что она к тому же не первая.
– Значит, я должен твоего брата благодарить за эту обмолвку? Напомни мне, чтобы я отблагодарил его как следует, когда увижу.
– Я бы это обнаружила так или иначе.
– Да, но ты для меня была особенной. Моя первая девственница.