Он ехал домой так быстро, как это только возможно вечером в пятницу. К счастью, когда он очутился у себя, все трое были дома, и он как можно осторожнее рассказал им об инфаркте Фрэнка, что, разумеется, сильно обеспокоило мальчиков. Питер принялся их успокаивать, а когда Майк спросил, как это произошло, то ответил, что приступ начался во время деловой встречи. Майк немедленно пожелал отправиться в больницу и увидеть дедушку, но Питер сказал ему, что лучше подождать. Когда Фрэнк поправится, его старший внук сможет приезжать к нему из Принстона.
– А как же завтра, папа? – спросил Майк.
Завтра они должны были везти его в университет, и, насколько знал Питер, все уже было готово за исключением каких-то мелочей, которые Кейт не успела купить из-за происшедшего с ее отцом, но Майк вполне мог обойтись и без них.
– Я отвезу тебя завтра. Мать, наверное, останется с дедушкой.
Они быстро пообедали в ресторане, и к девяти Питер снова ехал в город, прямо из машины позвонив Кэти. Она сказала, что никаких изменений нет, хотя ей показалось, что Фрэнк выглядит хуже, чем несколько часов назад. Правда, медсестры сказали ей, что так оно и должно быть.
Питер оказался в больнице около десяти и оставался с Кэти до полуночи, а потом вернулся в Гринвич, чтобы не оставлять детей одних. В восемь часов утра они с Майком сели в машину вместе со всеми его сумками и спортивными принадлежностями и поехали в Принстон. К полудню Майк уже был в своей новой комнате, которую делил еще с двумя мальчиками. Обняв сына, Питер пожелал ему удачи и вернулся в Нью-Йорк, к Кейт и ее отцу. В больницу он попал около двух и, войдя в палату к своему тестю, страшно удивился. Бледный и слабый, Фрэнк сидел в кровати. На нем была чистая пижама, волосы причесаны, и Кейт хлопотала вокруг него, как заботливая мамаша вокруг единственного ребенка. Улучшение было налицо.
– Вот хорошо-то как! – входя, сказал Питер. – Похоже, вы поправляетесь.
Фрэнк улыбнулся. Однако Питер не позволял себе расслабиться. Он не мог забыть услышанное вчера и тот тон, которым были сказаны эти слова. Но все равно было здорово, что Фрэнку удалось справиться с инфарктом.
– Откуда у вас такая красивая пижама?
Фрэнк ничем не напоминал того старика, который бился в судорогах на полу кабинета, заливая все вокруг рвотными массами. Кэти улыбнулась во весь рот. Она не знала ни про неприятные физиологические подробности приступа,. ни про обидные слова, сказанные Питеру ее отцом.
– Это я купила, – сияя, объяснила она. – Медсестра сказала мне, что, если улучшение будет продолжаться, завтра папу переведут в отдельную палату.
Сама Кейт выглядела совершенно измученной, но голос ее был радостным. Казалось, она отдала отцу все свои силы, всю кровь, и это помогло ему.
– Ну что ж, я рад, – сказал Питер и поведал обоим о том, как Майк устроился в Принстоне. Фрэнк выглядел весьма довольным. Через некоторое время Кейт помогла ему лечь, и когда он уснул, они с Питером вышли в коридор. Теперь она уже не выглядела такой оживленной, как в тот момент, когда кормила отца с ложечки бульоном. И Питер немедленно понял: что-то произошло.
– Папа рассказал мне о вчерашнем дне, – произнесла она, значительно глядя на него.
– Что это значит?
Он сам смертельно устал и совершенно не хотел играть с ней в какие-то игры. Трудно было поверить в то, что Фрэнк признался в своей неожиданной злобности или повторил ей то, что сказал Питеру. На его памяти тесть никогда ни перед кем не извинялся и не признавал своих ошибок, даже в тех случаях, когда они были вопиющими.
– Ты прекрасно понимаешь, что это значит, – откликнулась Кейт, останавливаясь и спрашивая себя, знает ли она своего мужа. – Он сказал, что, говоря о слушаниях, ты угрожал ему – вплоть до применения физической силы.
– Что?.. – Питер ушам своим не верил.
Он сказал, что никогда не слышал, чтобы ты с кем-нибудь так разговаривал, что ты отказывался даже слушать его разумные доводы. Он сказал, что для него это оказалось слишком, и… и тогда… – Она расплакалась и некоторое время не могла продолжать, а потом посмотрела на него самым суровым взглядом, на который была способна: – Ты чуть не убил моего отца! Если бы он не был таким сильным и таким выносливым человеком… его бы уже не было в живых. – Она отвернулась, словно не в состоянии больше на него смотреть, и отчеканила: – Я не думаю, что смогу тебя когда-нибудь простить!
– Я тоже кое-что не могу простить, – ответил он, глядя на нее с нескрываемой яростью. – Я думаю, тебе стоило спросить его, что он сказал мне перед тем, как у него начался приступ. По-моему, это были слова о том, что много лет назад он купил меня, вложил в меня деньги – ради тебя – и что он скорее убьет меня, чем позволит отказаться от участия в этих дурацких слушаниях.
Питер посмотрел на свою жену ясными голубыми глазами, и она увидела в них нечто, чего никогда раньше не замечала. Потом он повернулся и пошел прочь быстрым шагом, вошел в лифт, и двери закрылись за ним. Кейт даже не сдвинулась с места, чтобы его удержать, но это теперь не имело для него никакого значения. Его больше не интересовала ее преданность.
Фрэнк на удивление быстро поправлялся после своего инфаркта и уже через две недели выписался. Кэти на время переехала к нему, чтобы ухаживать за ним. Питер считал, что это правильно, – им обоим требовалось время, чтобы все обдумать и понять, как им дальше жить. Она не извинилась перед ним за сказанное в больнице, а он больше не заговаривал об этом. Но и ничего не забыл. И Фрэнк, разумеется, больше не упоминал о том, что «купил» Питера. Питер спрашивал себя, помнит ли он вообще о брошенных ему в лицо словах.
Он регулярно навещал своего тестя – из вежливости и для того, чтобы увидеть Кейт, – и обращался с ним исключительно сердечно, но его отношения с Фрэнком стали заметно холоднее. Кэти тоже держалась на расстоянии от своего мужа. Она была слишком занята состоянием Фрэнка, чтобы обращать внимание на Патрика, который пока был дома. О нем заботился Питер, каждый вечер готовя ему обед. Двое старших были в школе, и Майк им уже несколько раз звонил. Ему безумно нравилось в Принстоне.
Ровно через две недели после инфаркта Фрэнк снова завел разговор о слушаниях. Оба знали, что их вопрос, несмотря ни на что, остается на повестке дня заседаний ФДА. До слушаний оставались считанные дни. Нужно было либо выступать на них с просьбой о досрочном запуске, либо отказываться.
– Ну? – спросил Фрэнк, откидываясь на подушки, которые Кейт только что для него взбила. Он был безупречно выбрит и вымыт, недавно приходил парикмахер и подстриг его. Этого моложавого старика можно было вполне снимать для рекламы пижамы и дорогих простыней – он совершенно не был похож на человека, побывавшего на пороге смерти. Тем не менее Питер боялся его расстраивать. – Что происходит на работе? Как исследования?