— Мне нужно, чтобы вы были рядом со мной.
— Вы хотите использовать меня как наживку! — воскликнула она, вскочив с кровати. — Против этого я не возражаю, но зайти так далеко, дойти до брака…
— Временного брака, — холодно перебил ее Брайан.
— Временного!
— Мартиса! — По голосу Брайана было слышно, что он начинает терять терпение. — Я имею определенный вес в обществе; когда эта история закончится, я могу устроить развод. Но пока до этого далеко, и сейчас я совершенно серьезен и хочу, чтобы с юридическими формальностями было покончено как можно быстрее. Миледи, меня интересует ваша безопасность. Я хочу, чтобы по ночам вы оставались под моим присмотром. Всю ночь. И особенно в полнолуние.
— Ну, знаете ли, вы зашли слишком далеко! Я знала, что вы дерзкий и надменный тип, но такое… это уже слишком! Я вам не простая девушка из деревни, я не собираюсь подчиняться вашим приказам или играть в ваши игры… или позволять вам меня соблазнить…
Тут Мартиса осеклась. Он уже ее соблазнил. Она не только легла с ним в постель, она в него влюбилась. И в этом-то и состояла вся суть: она в него влюблена, а он рассуждает с точки зрения целесообразности. Ее сердце пылает, а его слова холодны как лед. И даже сейчас, в то время как она в таком состоянии, будто готова взорваться изнутри, в его глазах пляшут насмешливые искорки. Да, воистину она уже соблазнена.
— Молю, продолжайте, — негромко сказал он.
В ответ Мартиса сказала:
— Уйдите с дороги!
Брайан изогнул бровь.
— Мартиса, это ультиматум. И вы об этом знаете, я вас уже предупреждал. Или так, как я скажу, или никак.
— Я могу пойти и рассказать всем, что вы самозванец! — закричала Мартиса.
Он улыбнулся.
— А, ну да, но я самозванец, который здесь у себя дома. А вы, мистрис Сент-Джеймс, — нет.
Мартиса не собиралась сдаваться легко.
— А может быть, мне уже все равно! Мэри умерла, ее уже не вернешь.
— Это правда. И это было правдой с самого начала. И все же вы не уехали. — Он помолчал, а потом вежливо, даже слишком вежливо поинтересовался: — И я спрашиваю себя почему.
Мартиса устремилась к двери, однако Брайан загородил ей дорогу.
— Пропустите меня! — потребовала она.
К ее удивлению, он отступил в сторону и открыл дверь, сверля Мартису горящим взглядом.
— Не забывайте, что я предъявил вам ультиматум.
— Это вы так говорите. Пожалуй, милорд, я скорее предпочту уехать, нежели выйти за вас замуж.
— Любопытно. Я не верю, что вы это сделаете.
Мартиса задержалась в дверях и переспросила:
— Уеду или выйду за вас?
— Маленькая бунтарка, всегда бунтарка, — прошептал он. — Что ж, любовь моя, идет война. И я не советую вам бунтовать против меня.
Его глаза смотрели в ее глаза и видели в них больше, чем она желала ему показать. Его взгляд почему-то вдруг стал еще более волнующим, чем обычно, но она могла только гадать почему. Гадать, что ему известно.
— Всего хорошего, лэрд Кригэн.
С этими словами Мартиса прошествовала мимо него. Но и следуя по коридору, она знала, что он все еще наблюдает за ней. Она чувствовала на себе его взгляд, чувствовала огонь и силу его взгляда. Казалось, он проникал под ее кожу. Да, он за ней наблюдал, она это знала. И она знала, что он что-то видел. Но что?
Когда Мартиса ушла, Брайан сел за письменный стол. Теперь это его стол. А раньше это был письменный стол брата. Он достал блокнот Брюса, его личный дневник, который Хогарт обнаружил в библиотеке и принес ему буквально за несколько минут до того, как в его покои ворвалась Мартиса. Брайан стал просматривать дневник, и его губы сжались в напряженную складку; а пальцы задрожали.
Каким же он был дураком!
Да, он с самого начала знал, что она не та, за кого себя выдает, и был полон решимости все выяснить. Но она сумела завладеть его сердцем. В ней не было ничего невинного, реального, настоящего. Ну, да, кое-что он у нее забрал — невинность. Однако казалось, что она рассталась с ней довольно легко. При этой мысли в нем поднялся гнев. Она приехала сюда из корыстных побуждений.
Он откинулся на спинку стула, положил ноги на угол стола и закрыл, глаза. Возможно, всему виной война. Видит Бог, война многие души искорежила. Кровь, потери, разрушения… Он все понимал. На свой лад. Или понял бы, если бы она не лгала так легко.
Если бы он не был в нее влюблен.
Влюблен как дурак, подумал Брайан с горечью.
Он уже не мальчик и знал немало женщин, и вот теперь, когда в его жизни наступил смертельно опасный период, он влюбился. Да еще как. И ему не остается ничего иного, кроме как бороться с этим наваждением. И использовать ее, как она использовала его.
Брайан с горечью выругался вслух. Потом встал и, сердито хмурясь, вышел из комнаты. Он пошел в конюшню. Едва обратив внимание на Джеми, кивнул Роберту Маклауду, вывел из стойла гнедого и запрыгнул в седло. Брайан пустил коня галопом и поскакал прочь от замка. Стук копыт гнедого, казалось, вторил грому, который гремел в его сердце.
Мартиса возбужденно мерила шагами комнату, пока не поняла, что больше не может здесь оставаться. Холли уже видела ее после того, как Брайан сделал свое объявление. Горничная была так рада за Мартису, что даже прослезилась. Но хуже всех был Хогарт. Он буквально светился от счастья. И это Хогарт! Хогарт, который знал правду! По крайней мере он знал о Брайане.
Когда он ушел, Мартиса села на кровать, вся дрожа.
Радовало ее только то, что это Брайан, а не Брюс, и что он никогда не был мужем Мэри.
Но как она могла быть вообще хоть в чем-то уверенной?
Мартиса встала и снова заходила по комнате. Мэри умерла от сердечного приступа. Моряк с затонувшего корабля умер после того, как его уже выбросило на берег. Исчезла Кларисса — как и раньше исчезла девушка. В стенах замка нашли тело молодой девушки. Девушку убили меньше двух лет назад.
Мартиса содрогнулась. Ту девушку замуровали в склепе. В том самом, куда сама она спустилась позапрошлой ночью и где ее ударили по голове. Нашел ее Брайан. Но действительно ли он наткнулся на нее случайно? Или он сам ее ударил, а потом появился рядом и сделал вид, будто спас ее? Да и вообще, Брайан ли он? Может, как раз Брайан Кригэн лежит в том гробу в склепе?
Мартиса закрыла лицо руками и опустилась на кровать. Ей казалось, что она сходит с ума. Может, ее соблазнил дьявол?
Нет… она занималась любовью с человеком из крови и плоти. Он ласкал ее и нежно, и требовательно, а его шепот сумел воспламенить ее душу.
Он опасный, невероятный. Но он не был убийцей.
Нет, конечно, нет. Он не убийца.