Приближалось юбилейное празднование Четвертого июля, и газетам пришлось уделить этому внимание. Соединенным Штатам исполнялось сто лет, по сравнению с европейскими странами они были очень молоды, но для народа, совсем недавно пережившего серьезное испытание гражданской войной, столетняя годовщина — на редкость торжественное событие. Сабрина с интересом читала о том, какие выставки запланированы в Филадельфии и фейерверки в Вашингтоне. Жители всей страны готовились пышно отметить Четвертое июля.
Но до июля было еще далеко.
Армия под командованием полковника Джона Гиббона выступила из форта Эллис в начале апреля; спустя две недели предстояло выступить войскам из форта Линкольна.
Скандал вокруг президента Гранта по-прежнему требовал присутствия Кастера в Вашингтоне. Солдаты и офицеры проводили учения, готовясь к походу.
Казалось, все изнывают в напряженном ожидании.
— Вероятно, экспедиция затянется надолго, — сказала Нора однажды днем, дошивая стеганое одеяло.
Сабрина, которая только что получила письмо от сестры, не обратила внимания на ее слова. Скайлар не сообщала ничего особенного, но Сабрина с нетерпением ждала каждого письма.
— Очень надолго! — вздохнула Нора.
Сабрина рассеянно улыбнулась ей и вновь взялась за письмо.
— А может, и нет. Может, они быстро разыщут индейцев и победят в стремительной героической кампании!
предположила Либби.
— Кто знает? — мрачно пробормотала Луэлла, явно соглашаясь с Норой.
— По-моему, нам давно пора устроить себе маленький праздник, — заявила Нора.
— Теперь, когда все так заняты? — удивилась Сабрина. Либби Кастер усмехнулась и объяснила:
— Как бы ни были заняты мужчины, в душе они остаются маленькими мальчиками. Генерал иной раз ведет себя как дитя, даже во время кампаний выезжает на охоту или… устраивает иные развлечения, — негромко закончила она, — …не задумываясь о том, как это бесит командование! Бедный мой Оти! Всем известно, что он должен командовать экспедицией. Генералы Шеридан и Шерман понимают, что его никем не заменишь! Но… — Она опустила голову, понимая, что ее речь прозвучала слишком пылко. Горестно покачав головой, Либби добавила: — Грант приказал сделать так, чтобы Оти даже не участвовал в этой кампании!
— Не волнуйся так, Либби! Все уладится, вот увидишь, — заверила ее Луэлла.
— Нам всем необходим пикник, — настаивала Нора. — Мужчинам наверняка придется по душе эта мысль. Мы сможем устроить верховую прогулку, растянув ее на целый день. Офицеры давно изнывают от скуки и безделья.
— И потом, мы обещали показать Сабрине здешние места, — добавила Луэлла. — Правда, Сабрина?
Сабрина оторвалась от письма:
— Конечно!
— Значит, так тому и быть, — заключила Нора. Сабрина улыбнулась, уверенная, что дальше разговоров дело не пойдет.
— Уверена, местные пейзажи мне понравятся.
Несмотря на то что апрель не принес с собой хорошей погоды, Слоан, путешествуя в одиночку, быстро продвигался на запад. Он шел по следам отряда Крука и видел то, о чем не знали политики из Вашингтона: множество индейских троп вело на юг, к резервациям. Очевидно, немало индейцев решило прислушаться к призыву правительства и вернуться в поселения, но никто не дал им на это времени.
Должно быть, именно эти индейцы и стали жертвами Крука.
Через две недели он обнаружил следы лагеря, на который напал отряд Рейнольдса. Роясь в мусоре, он выяснил, что слухи подтвердились: лагерь разбили вовсе не сторонники Бешеного Коня, а шайены.
Склонившись над полуобгоревшей куклой, он услышал за спиной едва различимый шорох. Распластавшись на земле, он стремительно откатился за кусты и груду камней. Выстрел чуть не задел его. Слоан не разглядел противника, но понял, что за ним следят.
Он затаился в ожидании.
Прошло некоторое время, и шорох повторился. Далеко впереди кто-то убегал в глубину леса.
Слоан метнулся вслед за беглецом, но тот как сквозь землю провалился. Остановившись, Слоан прислушался к легчайшей вибрации земли под ногами, обернулся и застыл на месте, увидев не просто знакомого, а друга. Двоюродный брат Ястреба, Ледяной Ворон, выследил его и теперь стоял на расстоянии десяти футов.
— Ледяной Ворон! — Слоан опустил ружье. Индеец узнал его, но опустил нож не сразу.
— Ты приехал с солдатами? — спросил он. Слоан покачал головой:
— Нет, один.
— Хорошо, — кивнул Ледяной Воин. — Мне бы не хотелось убивать тебя, Кугуар-в-Ночи. Но наступает время, когда не только дружеские, но и кровные узы теряют значение.
Слоан кивнул:
— Положение плачевное. Но я прибыл сюда не с солдатами. Те белые, которые побывали здесь прежде, уверены, что разгромили лагерь Бешеного Коня. По-моему, они ошиблись. Я приехал выяснить, что произошло.
Ледяной Ворон остался на своем месте. Он долго вглядывался в лицо Слоана.
— А ты что здесь делаешь? — спросил его Слоан. — Это же лагерь шайенов.
— Ты знаешь, что среди шайенов у нас есть друзья. Ваши солдаты совершили ошибку. Они решили, что напали на лагерь Бешеного Коня, поскольку нашли здесь его товарища, Пса. Но Пес шел в резервацию. Он не был трусом, но не мог видеть, как голодают женщины и дети. Пес хотел подчиниться правительству. А теперь он вновь примкнул к Бешеному Коню. Да, это лагерь шайенов, я был с ними. Скажи, ты хочешь знать, есть ли поблизости лагерь сиу, чтобы рассказать о нем солдатам?
— Нет. Я задал вопрос потому, что рад видеть тебя, Ледяной Ворон. Но вместе с тем я удивлен и потому спросил тебя как друга, что ты здесь делаешь.
Ледяной Ворон подставил лицо ветру.
— Я пришел к девушке из племени шайенов. Ее народ принял меня. Я был здесь, когда произошло нападение на лагерь.
— Расскажи, — попросил Слоан, присаживаясь на корточки.
— Разведчики из лагеря заметили белых, но те напали прежде, чем разведчики успели предупредить о них. Они разделились надвое и завели перестрелку с нами. Конокрады не стали бы просить помощи у солдат. Отразив первую атаку, мы начали отстреливаться. Мы стреляли часто, целились верно. Солдаты сожгли типи и все, что в них было. Шайены убили нескольких солдат и забрали их лошадей. Солдаты пострадали потому, что ими командовали глупцы. А шайены продолжают страдать потому, что белые их убивают. Они остались без еды, одежды и жилищ. Они отправились к, Бешеному Коню. Тот принял их, но теперь боится, что еды на всех не хватит. Сидящий Бык пригласил все племена на ежегодный праздник Солнца. Время мужских танцев, время приближения к Великой Тайне, Ванкатанка. Бешеный Конь ведет свой народ к Сидящему Быку.
Слоан внимательно изучал лицо Ледяного Ворона. Этому индейцу не был чужд мир белых. Он в совершенстве владел английским, часто носил парусиновые брюки и рубашки, ужинал в салунах. Прежде он без труда уживался с белыми, но не теперь. Голод и смерть изменили Ледяного Ворона.