Дверь была не заперта.
Он тихо выбрался в коридор. Охраны не было. Он подошел к винтовой лестнице, которая связывала башню, где он сидел под стражей, с башенкой, откуда другая лестница, тоже винтовая, вела прямо во двор. Стараясь держаться ближе к стенам здания, он вышел в ночь, бросил быстрый взгляд вверх и увидел, что на парапетах стояли стражники.
Тут он заметил движение в темноте: кто-то был рядом. Рован замер неподвижно и стал ждать. Он не хотел совершить сейчас убийство.
Кто-то крался мимо него. Рован подождал еще, прилагая огромные усилия, чтобы не выдать себя, а когда темная фигура оказалась почти рядом с ним, рванулся вперед, схватил этого человека, застав его врасплох, обхватил одной рукой вокруг тела, а другой закрыл ему рот.
— Не выдавай меня. Я не хочу тебе ничего плохого.
В ответ раздалось тихое неразборчивое бормотание.
Рован, по-прежнему изо всех сил стараясь не дать этому человеку двигаться, повернул его так, чтобы увидеть его лицо, и улыбнулся, а потом разжал руки и с облегчением воскликнул:
— Гевин!
— Милорд, уходите! Мы должны торопиться. Я не все знаю про то, что происходит. Но этот коротышка Риччо, комнатный щенок королевы, сказал мне, чтобы я приехал сюда сегодня ночью на телеге с сеном и привез плащ, какой носят монахи.
— Риччо?
Упоминание этого человека не успокоило Рована. Но он слышал, что королева доверяла этому Риччо во всех своих делах, а поскольку Риччо выполнял желания королевы, а не ее мужа, короля лишь по имени, то…
— Где плащ?
— Вот он, на земле. Я бросил его, когда подумал, что вы — охранник, который хочет перерезать мне горло.
— Извини. Я подумал, что это ты — охранник.
— Что же, теперь мы во всем разобрались, и я предлагаю поторопиться.
Гевин быстро нагнулся и поднял потерянный им сверток грубой шерстяной ткани коричневого цвета. Рован мгновенно накинул плащ себе на плечи и низко опустил на голову капюшон.
— Сюда, — тихо сказал Гевин.
Рован низко опустил голову, как монах, глубоко погруженный в молитву, вытянул перед собой руки и сложил вместе ладони. Они прошли мимо людей, которые даже в этот поздний ночной час были заняты порученными им делами. Серебряных дел мастер сворачивал свой брезент, жестянщик закрывал крышкой свое ведро с иглами и разным мелким металлическим товаром.
— Телега вон там, — сказал Гевин.
Они шли не слишком быстро, но и не слишком медленно. Дойдя до нагруженной сеном телеги, Рован увидел, что ее тянула всего одна белая лошадь. Это был боевой конь из его конюшни в замке Грей, уже немолодой, но надежный, по имени Аякс. Он и теперь еще был в состоянии набрать большую скорость, как только они окажутся за воротами.
— Вам бы лучше спрятаться в сене, милорд Рован.
— А я думаю, нет. По-моему, для нас безопасней, если я буду сидеть рядом с тобой.
— Вот как? А что вы знаете о монахах?
— Немного, мой дорогой друг. Но я не хочу, чтобы меня проколол насквозь какой-нибудь охранник, которому придет на ум ткнуть своим оружием в сено для проверки, нет ли внутри контрабанды.
— А, вон оно что, — пробормотал Гевин. — Тогда лезьте наверх.
Они сели в эту бедную телегу, устроились оба на скамье, предназначенной для управляющего конем возчика, и Рован взял в руки поводья. Телега проехала через двор и остановилась у ворот. Охранявший их стражник взглянул на вновь прибывших с любопытством. Как и предполагал Рован, у этого человека была в руке длинная пика.
— Куда это вы едете со двора среди ночи? — спросил он.
— В аббатство, которое наверху холма. Меня вызвала одна женщина, которой полностью доверяет сама королева, — ответил Рован.
Охранник что-то проворчал, но не стал настаивать на том, чтобы Рован показал ему свое лицо. Он подошел к задней стенке телеги и начал протыкать сено своей пикой, как и опасался Рован.
— Ей и правда можно доверять, — пробормотал он еле слышно, а затем разрешил: — Проезжайте!
Рован ничего не ответил, только натянул поводья, и Аякс послушно зашагал вперед.
Пока они ехали через город и затем по самой густонаселенной местности, Рован старался вести коня медленным шагом, но когда они оставили за спиной поля и въехали в лес, он снова натянул поводья, заставляя Аякса двигаться быстрее.
Они были уже близко от крестьянского дома, который, как сказал Гевин, был для них местом назначения. И тут Рован понял, что за ними гонятся. Он быстро свернул с дороги телегу и поставил под деревьями.
— Сколько их? — с тревогой в голосе спросил Гевин.
Рован прислушался и ответил:
— Двое, не больше.
У Гевина к ноге, ниже колена, были пристегнуты ножи в кожаных ножнах. Он вынул один из них, быстро подал его Ровану и извинился:
— Я не рискнул принести ничего крупнее из оружия.
— Это не имеет значения. Я не могу убить их. Нам нужно только схватить их и связать.
Гевин посмотрел на Рована как на сумасшедшего:
— У них будут мечи, милорд. Что же нам, умереть здесь сегодня?
— Нет. Мы просто будем очень осторожны.
Он сбросил с головы капюшон, снял с себя мешавший движениям плащ и огляделся вокруг, радуясь темноте.
— Туда, — скомандовал он Гевину, указывая на противоположную дорогу, а потом повернулся, быстро ухватился за ветку и, подтянувшись, оказался на старом дубе.
Гевин едва успел последовать его примеру, как на дороге показались те всадники. Это действительно были охранники из замка.
— Он поехал на север, в свою крепость в горном краю! — заявил один, даже не потрудившись понизить голос.
— Верно. Потому-то сюда, на юг, и послали только нас двоих. Зря гонимся! — пожаловался второй.
У обоих были мечи, но ни один не был готов к нападению. Рован жестом подал знак Гевину, и два беглеца, как один, без шума прыгнули с деревьев на всадников.
Им легко удалось в темноте сбросить противников с коней. Охранники пытались схватиться за мечи, но оба растерялись до того, что у них перехватило дыхание. Тот, кого схватил Рован, был толстым и совсем запыхался. Рован легко разоружил его. Второй охранник выглядел моложе и мог бы немного побороться с Гевином, но не получил для этого возможности: Рован быстро перешел от толстяка к его спутнику и выхватил у того меч из-за ремня как раз в тот момент, когда охранник потянулся рукой к своему оружию. Затем он приставил острие меча к горлу охранника и приказал:
— Гевин, сними уздечку с его лошади: нам будут нужны поводья.
— Лошадь вернется в замок, — заметил Гевин.
— Этого нельзя избежать, — тихо произнес Рован.