— Я не понимаю.
— Задолго до Гражданской войны я встретила человека. Мой отец знал, кем он был, а я — нет. Этот человек не хотел причинить мне вреда, он искренне верил, что любит меня и что его любовь принесет нам обоим жизнь. Мой отец убил его, однако моя репутация была уже подмочена.
— Это было накануне Гражданской войны? — недоверчиво переспросила Джейд.
— Если вы хотите пережить то, что происходит сейчас, вы должны внимательно выслушать Мэгги, — вмешался Шон.
— Я слушаю! — воскликнула Джейд. — Яне насмехаюсь…
— Боже мой, Джейд! — вдруг вмешалась Шанна. — Разве ты не помнишь, что произошло в Шотландии? Я не была там, но хорошо помню, как ты выглядела после всего, что там случилось.
— Нет, это абсурд, этого не может быть!..
— Да, это невероятно, но почему абсурдно? — спросила Шанна.
— Шон подошел к Джейд, положил руки ей на плечи и посмотрел в глаза.
— Джейд, когда я охранял вас в вашей комнате, Шанна тоже была там. Но вы услышали голос и, несмотря на нас обоих, смогли незаметно убежать, спуститься со второго этажа на улицу.
— Да, но… — Еe трясло. Она так спешила в больницу сегодня утром, она так хотела, чтобы Люциан встретился с ее мачехой. Но теперь хотела знать почему… Почему все именно так и случилось?
— Мэгги, что там с коктейлями? Готовы? Если нет, то дайте мне просто бутылку водки, — прошептала Джейд.
— Нет, не надо пить чистую водку, — проговорила Мэгги, протягивая ей стакан.
Девушка залпом проглотила коктейль, а затем вернула стакан Мэгги.
— Я просто не… но… вы действительно были вампиром? И вы носили крест?
— Да, это был мой собственный выбор.
— Так… правда, можно защититься от них?
— Я точно говорю, Дариан не переносит крестов.
— Дариан?
— Да, это тот самый экскурсовод.
— Конечно. Знаете что, налейте мне, пожалуй, еще стакан. — Мэгги снова наполнила стакан Джейд. — Чеснок, по-вашему, тоже что-то означает?
— Да, я полагаю, он защитит нас от Дариана и Софии. Но Люциан тоже не может долго находиться в помещении, где столько чеснока. Ему становится плохо.
— Я просто не верю, что мы серьезно говорим о таких вещах. — Джейд опустила голову.
— И все-таки… мы говорим серьезно, — заметил Шон.
— Ты веришь в это, Джейд, — сказала Шанна. — Ты веришь, потому что видела в Шотландии.
— Боже мой! Дариан худший из вампиров — это вы пытаетесь сказать мне?
— Да, среди них хуже только София. Она — воплощение зла.
— София? Такая темноволосая женщина, которая лежала в гробу? — спросила Джейд.
— Да.
— Так она тоже, наверное, древняя? Правильно?
— Да, древняя. Древнее, чем Люциан.
— И сильнее? Мэгги помолчала.
— Люциан очень силен, он повелитель и хранитель законов. Он следит за тем, чтобы закон исполнялся.
— Он король вампиров, — спокойным голосом произнес Шон.
— Король вампиров? — повторила Джейд. Она почувствовала, что с нее начинается истерика.
— Послушай, Джейд. Ты должна понять, что все это началось совсем в другое время, совсем в другом мире, — заговорила Мэгги. — Вампиры древние, как и сам человек. Много-много лет назад люди были жестокими, как звери. Римляне завоевывали и порабощали, всех, кто попадался на их пути. Варвары в конечном счете способствовали падению Римской империи. Татары тоже убивали всех. Викинги хозяйничали на морях… И Бог свидетель, мало где было столько жестокости и ужаса, как в средневековой Европе. Бог мой, да и сейчас по всему миру практикуют пытки.
— Но ведь сегодня убивать людей незаконно и аморально! — воскликнула Джейд.
— Да, конечно, мы стали более цивилизованными, куда более цивилизованными. По мере эволюции человека изменялись и другие создания. Мы населяем этот мир, каждый занимает свою нишу. Нет уже той жестокости, что царила в средние века… Многие из немертвых научились жить тихо, но для них человеческая кровь по-прежнему остается очень большим соблазном. Бог свидетель, вампиры действительно убивают, но большинство из них ведет себя очень осторожно. Они выбирают больных, старых…
— Ну надо же, какая доброта! Прямо эвтаназия какая-то! — в сердцах воскликнула Джейд.
— Иногда смерть действительно избавление, — тихо сказала Мэгги. — Но я не пытаюсь убедить, что каждое создание имеет право разговаривать с Богом.
— Бывают вещи пострашнее, чем смерть, — включилась разговор Шанна.
— Например, быть немертвым? — спросила сестра, в упор глядя на Мэгги.
— Моя жена пытается помочь вам, — объяснил Шон. Голос у него был твердым. Он любил жену и сейчас был на ее стороне.
— Знаете, понять и принять все это очень трудно, — тихо проговорила Джейд. — Я только…
— Все в порядке, Шон, — успокоила мужа Мэгги, — с ней все в порядке. А наш ужин готов. Вы ведь присоединитесь к нам, Джейд, Шанна?
— Да, конечно, — пробормотала Джейд. — Я… что я могу сделать? Чем помочь?
— Салат в холодильнике. Шанна, посади, пожалуйста, Брента на его стульчик.
— Конечно, я сделаю это.
Когда все сели за стол, казалось, что разговор, состоявшийся перед ужином, был забыт. Шон сидел во главе стола напротив жены. Перед началом ужина он произнес молитву.
— Вы действительно верите в Бога? — вдруг спросила Джейд.
— Я благодарю его каждый день за ту жизнь, которую имею.
— Но вы также верите…
— Это очень просто, — тихо прервал Шон. — Есть в мире добро и есть зло. Об этом знает каждый школьник.
— Так на Рика напал один из вампиров? — спросила Джейд у Мэгги. Та посмотрела на Шона, и он ответил за нее:
— Думаем, что да.
— А на нашу мачеху? — тихо спросила Шанна.
— Да, — коротко ответил Шон.
— Бог мой, значит…
— Пока эти двое только еще балуются, они пытаются устрашить нас, напугать. Они хотят, чтобы Люциан понял, что они могут напасть в любой момент, когда им вздумается. Пока они не пошли еще на крайние меры, но когда пойдут… — тихо проговорила Мэгги.
— …когда пойдут, их уже ничто не остановит, — закончил Шон. — Они проявят себя во всей своей жестокости. Тогда…
— А настоящий укус действительно превращает жертву в вампира? — побледнев, спросила Шанна. «Отец не перенесет, если что-нибудь ужасное случится с Лиз», — подумала она.
— Если София или Дариан действительно захотят напасть на кого-то по-настоящему, вот тогда появится еще один монстр, еще одно чудовище, — ответила Мэгги.