«Он поцеловал меня вчера… Хотя я не давала повода. Почему он меня поцеловал?»
Она думала об этом весь вечер. Старалась не смотреть на Никиту и делала вид, будто ничего не произошло. А произошло ли? То ей казалось, что поцелуя не было, то губы горели так, что все сомнения рассыпались в пыль. Заигрались? Сначала нужно решить за себя, а уж потом терзаться настроениями Никиты. Да, она заигралась. Так бывает. И больше к этой теме возвращаться не стоит. А он? И он тоже.
Стало легче, но ночью мучила бессонница. Видимо, она переутомилась, раз согласилась пойти в салон с Полиной, раз сейчас ей на лицо накладывают липкую, дурно пахнущую пену, и брови будут щипать, и еще какая-то паровая кушетка на очереди…
«Он поцеловал меня вчера… Но мое желание немного измениться, конечно, никак с этим не связано».
У них деловые отношения.
Исключительно деловые.
«Он поцеловал меня вчера…»
Исключительно деловые.
Очень хотелось зажать нос пальцами и не нюхать вонючую маску, ползшую к шее. Еще хотелось выпить обещанный бокал сухого вина, а лучше два или три, и не после винотерапии, а сейчас. А еще хотелось поплакать – тихо-тихо.
«У меня обыкновенный шок. Это пройдет. Очень скоро пройдет».
Неужели у нее шок от поцелуя?
У них деловые отношения.
Исключительно деловые.
К гадалке он его послал! Совсем обнаглел! Петр Петрович увлекся и проскочил на красный свет. Отругал себя, сбавил скорость и виновато вильнул вправо. Пристроился за бетономешалкой и пополз дальше со скоростью пятьдесят километров в час. Быстрая езда и гнев на Кречетова – вещи несовместимые, лучше не торопиться.
К гадалке он его послал! Петр Петрович скрипнул зубами и вновь принялся мысленно женить Никиту и Олю. Пусть парень поскорее разберется со своими юношескими чувствами и решительно откажется от Маши Серебровой. Не эта девушка ему нужна, не эта…
Отлично они с Лёвой сегодня посидели – Даша приготовила чудесный обед, и кофе с куском шоколадного торта на десерт оказался очень кстати. А уж какой банкет они закатят на свадьбу!.. Петр Петрович постарался отвлечься от волнующей темы и сделал попытку переключиться на Егора, но Оля в белом платье и Никита в темном костюме никак не выходили из головы. Его дочь наконец-то станет счастливой! Без сомнения. Они так подходят друг другу. А как он любит старших Замятиных! Лёва – друг, Даша – мастерица, добрая душа, умница. Свадьбе быть!
– К гадалке он меня послал, – негодующе проворчал Петр Петрович, сбавил скорость и практически уперся в зад бетономешалки. Пятьдесят километров в час сменились на черепаший шаг, а затем и вовсе пришлось остановиться. Ленинградка оказалась забитой до предела – к бесконечным ремонтным работам наверняка еще добавилась парочка аварий. Руки Петра Петровича скользнули по рулю вверх, из груди вырвался досадливый вздох. Тащиться придется долго, часа на полтора он здесь застрянет. Плохо.
Удалось проехать метр.
Еще один.
На глаза попался рекламный плакат, затем табачный киоск, затем вывеска книжного магазина.
Еще метр.
И еще один.
Сколько же времени люди тратят в пробках! И все равно опять садятся за руль.
Еще парочка метров.
Петр Петрович хмыкнул, посмотрел на часы и вновь принялся раздраженно созерцать окрестности. А ведь Кречетов рассказал не все, опять отфильтровал информацию и выдал только то, что посчитал нужным. Сколько же рекламы на улицах – в глазах рябит! Пейте колу, жуйте жвачки, покупайте бургеры.
– Дрянь сплошная! – раздраженно выругался Петр Петрович, проехал метров пять и увидел еще одну вывеску – красивую, кружевную. – «Магический салон Рады», – прочитал он и опять выругался. Дармоедов развелось! И пудрят мозги, и пудрят. И кто только туда ходит, и о чем только люди думают?! Привороты, отвороты, амулеты, потомственные ясновидящие, наследники магического искусства – и, конечно, результаты в день обращения! Профессиональные шарлатаны. Работать никто не хочет, а карты раскладывать, языком трепать – это пожалуйста!
И Кречетов его послал именно в такой задернутый черными шторами салон! Там небось и паутина по углам, и лягушки в банках, и сушеные крысы пучками на стенах, и черная кошка на деревянном кресле, и приворотные зелья на полках, и филин ухает – все как положено. Петра Петровича передернуло. Он перевел взгляд на оранжево-грязный зад бетономешалки и грозно произнес:
– Ну, давай же, давай.
Бетономешалка послушно проехала три метра, а затем снова встала.
– Черт-те что… – устало выдохнул Петр Петрович и слабо хлопнул ладонью по рулю. Взгляд против воли вновь поплыл к кружевной вывеске… Шарлатаны… Дармоеды… Кто только к ним ходит? И Кречетов со своими шутками, вечно он хамит!
Петр Петрович поерзал в кресле и опять прочитал: «Магический салон Рады». Наверное, за этими мрачными шторками прячется какая-нибудь пухлая блондинка в ярко-красном одеянии. И что она может знать о жизни и смерти? О любви? Что она может знать о судьбе Никиты и Оли? Да ничего! Глупо идти к ней с вопросами. Бесконечно глупо!
Он проехал еще несколько метров, и теперь пришлось обернуться, чтобы увидеть кружевную вывеску. Мозг просверлила дурацкая мысль: «Если зайду, никто не узнает». Дармоеды… Шарлатаны…
Но бывают же и действительно одаренные люди, которым известно чуть больше, чем другим? Да, бывают. Но талант – редкость, а таких магических салонов пруд пруди!
«Если зайду, то никто не узнает».
Ситуация с Никитой очень непростая. Какие у него отношения с Машей Серебровой? Как можно быть спокойным, когда дочь того и гляди влюбится в не совсем свободного мужчину? Что там у них происходит?!
– Во всем виноват Егор: знает и молчит, – пробурчал Петр Петрович и прижался к тротуару.
Выбравшись из «Тойоты», он недовольно посмотрел на дорогу, забитую машинами, постоял немного и неспешно прошел мимо массивной двери магического салона. Туда и обратно.
Конечно, серьезно относиться к предсказаниям нельзя. Глупость какая-то!
Рука Петра Петровича коснулась прохладного кованого кольца, дверь скрипнула…
* * *
Чай Никита пил большими глотками, пожалуй, одной кружки ему будет мало. Оставив нетронутым печенье, обсыпанное сахарной пудрой, он потянулся к чайнику и нажал кнопку.
– Мне нужно с тобой поговорить! – Маша села напротив, боком к столу, и закинула ногу на ногу. Видимо, и спустя десять лет ей придется подталкивать его к действиям. И на кого он сегодня похож? Впрочем, как раз сегодня он похож на самого себя: лохматый, небритый, помятый. И чертовски обаятельный! Когда это ее стали возбуждать неопрятные мужчины?.. Этот момент она явно пропустила. – Как ты ко мне относишься? – неожиданно спросила Маша (имеет она право знать или нет? И что же он ответит?).