– Доброго пути, – устало сказала Оля, зная, что больше никогда не вздрогнет, если встретит бывшего мужа на какой-нибудь презентации. Никогда не вздрогнет. Доброго пути.
Она достала из портфеля мобильный телефон, набрала номер Полины и, когда в ухе раздалось звонкое «Ага, привет», сказала:
– Мне кажется, я люблю Никиту Замятина. И еще мне кажется, что я люблю его всю свою жизнь.
* * *
Утром Петр Петрович пребывал в раздражении. Всю ночь ему снились ведьминские колпаки, черные кошки, какие-то коренья и амулеты. Он проворочался до пяти, а потом решительно отбросил одеяло и направился в ванную, принял прохладный душ, хорошенько растерся махровым полотенцем. Взбодрившись, он выпил чашку крепкого кофе, съел бутерброд с сыром и поспешил в офис.
Маги, гадалки, волшебные шары! Не нужно принимать так близко к сердцу посещение салона, это ничего не значит! Петр Петрович сердился, пытался отвлечься и… тут же ругал себя за недостойные мысли о Любе. Она цыганка (сразу же видно!), а значит, какие-то способности у нее должны быть. Или не каждая цыганка умеет предсказывать судьбу? В знаниях наблюдался пробел, но представлять эту необыкновенную, красивую девушку в неприглядном свете совершенно не хотелось. Да и не получилось бы! Люба вызывала непонятную нежность, а вот вся эта атрибутика раздражала. А может, пугала.
Первая половина дня тянулась бесконечно. Разбирая почту, Петр Петрович постоянно ронял на пол конверты и листочки – это же наказание какое-то! – нагибался, поднимал, читал, откладывал в сторону, не вникнув в суть. Привычно прохаживаясь по кабинету, он задевал стулья, спотыкался, терял мысль.
Компьютер работал отвратительно: то зависал, то моргал, точно кокетливая девица, то уходил в ступор и приходилось долго ждать, когда же появится нужная страница. В столовой «болезнь кривых рук» продолжилась: на пол полетели салфетки и солонка, по столу рассыпались зубочистки.
Приступы невезения случались практически на каждом шагу: стоило Шурыгину сесть на стул, как одна из ножек подкосилась, он капнул на брюки томатным соком, а в пирожке не оказалось начинки. Петр Петрович уже готов был сорвать на ком-нибудь злость («Понаставили сломанных стульев!» «Понапекли бракованных пирогов!»), но проглотил гнев вместе с последним кусочком жареной картошки и вернулся в свой кабинет.
Отчего-то не хотелось строить подчиненных. Что-то тянуло его прочь из офиса, выталкивало на улицу, будто там – а где, собственно? – он забыл нечто важное, и нужно немедленно это найти. И когда пришло время ехать в выставочный комплекс для последних приготовлений перед конкурсом поваров, Петр Петрович вздохнул с облегчением.
Направляясь к парковке, он встретил черную кошку. Кошка не перебегала дорогу, обещая кучу неприятностей, а просто сидела около столбика шлагбаума и внимательно глядела вокруг. Петр Петрович поймал топкий взгляд желто-зеленых глаз и снова вспомнил о Любе. Та же природная грация, та же красота. «Здесь всегда такая толчея… если хотите, я налью вам чаю…» – пролетели в голове обрывки фраз. Он глупо зашел в магический салон, глупо там потоптался и глупо вышел. И что эта девушка о нем подумала? Наверное, что он хотел узнать будущее, но струсил.
«Растерялся, повел себя как дурак!» – вспыхнул Петр Петрович. Он обернулся. Черная кошка не сводила с него глаз. «Ведьма», – решил он и обозвал себя кретином.
И несмотря на риск опять застрять в пробке и на то что Ивон Перро ждал на проспекте Мира, Петр Петрович поехал в сторону Ленинградского шоссе. Он только объяснит Любе, почему оказался в ее салоне, еще раз извинится за совершенно ненужный визит и со спокойным сердцем поедет заниматься конкурсом поваров. А то осталась какая-то недосказанность, сны дурацкие мучают, и черные кошки под ногами путаются. А может, он и про Олю с Никитой спросит – ну так, вскользь…
Стукнув на всякий случай тяжелым кованым кольцом о дверь, Петр Петрович под звяканье колокольчика зашел в магический салон. Его окружил все тот же полумрак, в котором дрожало пламя свечей, и души коснулись прежнее волнение и холодок первобытного страха. Уверенности несколько поубавилось. А уж когда Петр Петрович увидел за столом перед разложенным пасьянсом не красивую черноволосую Любу, а дородную седую старуху, то он попросту растерялся.
– Добрый день, – раздался ее скрипучий голос. – Меня зовут Рада, я хозяйка салона.
Рада… Ах да! «Магический салон Рады» – все понятно. Петр Петрович успокоился и внутренне приготовился к деловому разговору. Он – президент группы компаний «Форт-Экст», перед ним – пожилая бизнес-леди. Они, безусловно, найдут общий язык. Вот только что он хочет спросить?..
– Добрый день, – кивнул он и устремил взгляд на портьеру. – Я…
– Садитесь, – хозяйка указала на деревянный стул и принялась складывать карты в колоду.
Петр Петрович послушно сел и автоматически посмотрел на остатки пасьянса. Карты легли одна на другую «рубашками» вверх и только две остались на бархате скатерти – дама пик и король треф. И эта дама, и этот король показались удивительно знакомыми. Подняв глаза на пожилую женщину, Петр Петрович чуть подался вперед и тут же отшатнулся. Нет, почудилось, это всего лишь карты, и в глазах у владелицы салона вовсе не горят синие и бордовые огоньки. Наверное, это блики от шара… Он посмотрел на шар, но тот был мутно-прозрачен.
Старая Рада спрятала улыбку, поднялась и, оставив короля с дамой на столе, подошла к шкафу и положила на полку колоду. Значит, вернулся. Вернулся… Нет ему покоя. А ведь она сразу его узнала: силуэт, запах, судьба… Вот кто тронул сердце ее внучки! Ну что ж, посмотрим, каков этот человек.
– Что привело вас сюда? – стандартно спросила она, возвращаясь на место.
– Рада… извините, как вас по отчеству?
– Зовите просто Радой.
– Я уже приезжал… Здесь была девушка… – Петр Петрович занервничал, не зная, как объяснить, чего он хочет. Казалось, все просто: он поговорит с Любой и уедет. А ее нет… Или она за портьерой?
– Какая девушка? – спокойно спросила Рада.
– Высокая, волосы черные, руки тонкие и сама она… тонкая…
– Вы ошиблись.
– Не понял? – Петр Петрович вновь подался вперед, будто боялся пропустить что-нибудь важное. – Люба. Очень красивая девушка, – уточнил он.
– А вы сами кто? – поинтересовалась Рада, нарочно растягивая время. Гость ей понравился, но все же она собиралась его помучить. Может, именно потому, что понравился – не хотелось сдаваться сразу, а может, потому, что он еще ничем не заслужил ее внучку. Он же приехал не к ней, а за ней. Только сам пока того не ведает. Рада почувствовала на глазах слезы и спросила уже резче: – А сам-то ты кто будешь?
От этого тона, от свечей, мутного шара, запаха трав, короля и дамы, как две капли воды похожих на него и Любу, у Петра Петровича заслезились глаза и перехватило дыхание. Понимая, что язык может подвести в любую минуту и представиться, как положено, скорее всего, не получится, он сунул руку во внутренний карман пиджака за визиткой и вынул несколько карточек. Пальцы задрожали, угол одной из карточек задел лацкан пиджака, и бумажки полетели на пол.